Аркантус откинулся на спинку стула, облизал губы и, наконец, издал стон, нарастающий в груди. Он опустил руку к тазу и надавил на пульсирующий член, который набедренная повязка больше не могла сдерживать. Его хвост мотался взад-вперед по полу.
— Как я собираюсь показать ей поверхность, если это все время торчит наружу?
Он усмехнулся про себя, были проблемы и похуже.
Менее чем через минуту задняя входная дверь, спроектированная так, чтобы при закрытии она плавно сливалась со стеной, скользнула в сторону, и вошел Драккал.
— Я сказал, чтобы меня не беспокоили, — сказал Аркантус.
— С каких это пор я должен подчиняться твоим приказам? — Драккал остановился рядом с креслом Арка.
— Полагаю, мне придется начать ограничивать доступ к этим дверям в целях защиты моей частной жизни.
— Как скажешь, седхи. На улицах поговаривают, что кто-то планирует крупную контрабанду. Возможно, у нас скоро будет много дел… — Драккал запнулся, когда посмотрел вниз на Аркантуса. — Почему ты так ухмыляешься? — его глаза опустились ниже. — И почему ты ласкаешь себя? Предполагается, что ты работаешь, Аркантус.
Арк не пошевелил рукой.
— Ты бы хотел, чтобы я поработал, Драккал?
— Только из-за того, что твои руки сделаны из металла, это не значит, что я не могу их оторвать.
Хихикая, Аркантус положил руки на подлокотники кресла, его член, к счастью, вернулся в щель, этого перерыва было достаточно, чтобы сбить настрой.
— Я усердно работал. Только недавно меня отвлекло восхитительное развлечение.
Драккал вздохнул и закатил глаза.
— Терранка?
— Ты так хорошо меня знаешь. Завтра я отвезу ее в верхний город, чтобы показать чудеса изобилия.
Драккал зарычал.
— Аркантус, мы только что говорили об этом или нет?
— Расслабься, Драк. Все это время я буду в безопасности.
— Почему, потому что ты собираешься быть осторожным? Не думаю, что ты знаешь, что означает это слово.
— Осторожен? Я? — Аркантус усмехнулся. — Я буду в безопасности, потому что ты идешь со мной.
Мрачное выражение лица Драккала только заставило ухмылку Аркантуса растянуться шире.
— Завтра тебе выпадет честь быть моим водителем, ажера, — сказал Арк.
Раздув ноздри и ощетинившись, Драккал спросил сквозь оскал:
— Я когда-нибудь говорил тебе, как сильно я тебя ненавижу?
— Говорил, но мы оба знаем, что это неправда, — Аркантус повернулся обратно к экранам на столе. — А теперь убирайся. Мне нужно работать, а ты отвлекаешь.
ПЯТЬ
Саманта была на пределе, когда ждала его у своего многоквартирного дома. Она переступила с ноги на ногу, заправила волосы за уши только для того, чтобы через мгновение встряхнуть их, и теребила манжеты рукавов. Она не могла перестать ерзать. Ее глаза сканировали окрестности в непрерывном поиске Алкорина. Он едет на ховеркаре или идет пешком? Что, если она каким-то образом упустила его? Что, если он не заметил ее?
Двенадцать минут назад она получила сообщение на свой голокомм «Будь готова через пятнадцать, маленькая земляночка», и с тех пор в животе у нее трепетало.
Нет, не только из-за сообщения. Она чувствовала это с тех пор, как поговорила с ним прошлой ночью.
Она не могла до конца поверить, что их разговор был настоящим, не могла осознать, что принимала в нем активное участие. Он флиртовал с ней, а Сэм… она флиртовала в ответ. Его голографический образ был, мягко говоря, восхитительным. Если бы он был с ней во плоти, она боялась, что не смогла бы удержаться и протянула бы руку, чтобы прикоснуться к нему.
Мечтай обо мне, сказал он ей.
И ох, как она мечтала. Его слова пробудили что-то мощное в ее подсознании, она мечтала о том, как он скользит своими металлическими руками вверх по ее ногам и обнаженному телу, лаская и дразня ее плоть, срывая стоны с ее губ. Ей снилось, как их губы соединяются в поцелуе. И во сне она не была против, раздвигая ноги, чтобы принять его в свое тело.
Она проснулась, вздрогнув, кожа была горячей и потной, лоно пульсировало и было влажным. Потребность, не похожая ни на что, что она когда-либо испытывала, пульсировала в глубине. Детали сна быстро стерлись, она даже не могла представить, как выглядело его тело без одежды, но все еще могла чувствовать последствия его неземного прикосновения.
Что я творю? Это безумие.
Она только что встретила Алкорина, почти ничего о нем не знала, и все же ей грозила опасность оказаться в том же положении, от которого она пыталась спастись, покинув Землю.
Нет, он другой. Он не похож на Джеймса. Он бы не… он бы не…
Но он мог. Любой мог. Она никогда бы не догадалась в самом начале, на что способен Джеймс, что он сделает.
Она уже знала, что Алкорин способен на насилие. Она видела его в действии, он уничтожил четырех инопланетян в течение нескольких секунд после начала атаки, двое из которых были более крепкого телосложения, чем он. И он улыбался и шутил, когда ситуация обострялась, как будто его совершенно не волновала перспектива столкнуться сразу с четырьмя членами враждебной банды.
Как будто для него это была игра.
Они это заслужили. Он дрался не без причины. Он защищал меня.
Саманта повернула голову налево, осматривая близлежащую улицу.
Кто-то схватил ее за рубашку и развернул вправо. Она ахнула и подняла взгляд, чтобы встретиться с глазами нападавшего, и обеими руками схватила руку, сжимавшую ее рубашку.
Глаза, в которые она смотрела, оказались неудивительно, пугающе знакомыми.
Раккоб наклонился так, что его нос оказался всего в нескольких сантиметрах от носа Сэм.
— Я мог бы показать тебе, как хорошо провести время, терранка джи'тас, но вместо этого ты предпочла обесчестить меня. Итак, теперь я получу удовольствие от твоего маленького слабого тела.
Ты моя. Ты существуешь только для моего удовольствия. Слабая. Никчемная. Ты ничто.
Кровь Сэм заледенела.
Раккоб потянул ее ко входу в жилой дом.
Она царапнула его руку и впилась ногтями в ладонь, откидываясь назад, чтобы упереться каблуками в бетон.
— Нет!
Что-то… кто-то промелькнул мимо нее, она успела заметить лишь алую ткань и длинные темные волосы, прежде чем вновь прибывший схватил Раккоба за волосы на затылке.
Алкорин!
Раккоб изрыгнул какое-то проклятие, прежде чем его рука отпустила рубашку Саманты. Она отшатнулась, поднося руки ко рту. Раккоб, казалось, собирался наброситься на Алкорина, но седхи был намного быстрее. Одной рукой Алкорин развернул борианца и впечатал его лицом в стену.
Кряхтя, Раккоб поднял руку, чтобы ответить, но Алкорин поймал его за запястье и с силой опустил.
— Пошел ты, — прорычал Раккоб.
Алкорин откинул голову борианца назад и снова впечатал ее в стену. Колени Раккоба подогнулись, но Алкорин удержал его в вертикальном положении за волосы.
— Я не понимаю, что не так с существами в этом секторе, — сказал Алкорин. Он посмотрел на Саманту через плечо. — Кто это?
Она опустила руки и сложила их под подбородком, соединив пальцы.
— Мой сосед.
— Он делал что-нибудь подобное раньше?
Саманта кивнула.
— Именно из-за него… я позвонила тебе прошлой ночью.
— О. Я надеялся, что ты позвонила мне, потому что не могла выбросить меня из головы, — на мгновение он улыбнулся кривой, плутоватой улыбкой, прежде чем снова повернуться к Раккобу и наклонился губами к уху борианца. Когда он заговорил снова, его голос был непохож ни на что, что она слышала от него до сих пор, это было звериное рычание. — Если ты прикоснешься к ней еще раз, если ты хотя бы взглянешь на нее неправильно, я переломаю тебе все кости в теле по одной. Понял?
Борианин кивнул, поцарапав щеку о стену.
Алкорин сжал запястье борианца, и кость хрустнула.
— Я хочу, чтобы ты сказал мне, что понял.
Раккоб закричал от боли.
— Да! Я понял. Не буду прикасаться к ней. Не буду смотреть!
— Хорошо. Теперь возвращайся домой и убедись, что я тебя больше не увижу, — Алкорин оттащил борианца от стены и подтолкнул к двери.
Раккоб нырнул внутрь в тот момент, когда дверь открылась.
Алкорин поправил шелковистую ткань мантии, заправил одну из своих длинных тонких косичек за остроконечное ухо и снова повернулся к Саманте. Выражение его лица было серьезным, когда он окинул ее взглядом, глаз на его лбу двигался независимо от двух других.
— С тобой все в порядке, Саманта?
Он подошел ближе и положил руку ей на щеку, приподняв лицо так, чтобы встретиться с ней взглядом. Подушечкой большого пальца провел по ее скуле. Это вызвало у Саманты дрожь, которая не имела ничего общего со страхом.
Она нерешительно схватила его за запястье и задержала руку, прижавшись щекой к его ладони. Хотя это был простой жест, его прикосновение успокоило, заземлило, растопило ледяной страх, поселившийся в ее сердце. Она нуждалась в этом, жаждала этого.
— Ты всегда спасаешь меня, — сказала она.
Его улыбка растянулась, превратившись в озорную ухмылку.
— Все, что угодно, лишь бы я выглядел лучше в твоих глазах.
Саманта рассмеялась. Его юмор перед лицом того, что только что произошло, был отвлечением, в котором она нуждалась в тот момент. Ее улыбка стала шире, заставив щеки напрячься, и она опустила лицо, когда новая волна жара залила щеки.
— Не думаю, что ты можешь выглядеть еще лучше. Мне уже трудно поверить в то, что ты настоящий…
Ее губы приоткрылись, а дыхание сбилось, когда его хвост чувственно коснулся ее икр. Она жаждала ощутить его на обнаженной коже.
Алкорин наклонился ближе. Его щека почти коснулась ее, когда он заговорил низким, страстным голосом.
— О, Саманта… ты понятия не имеешь, как трудно сопротивляться, не так ли? Даже не представляешь, как сильно меня искушаешь…
Саманта откинула голову назад и встретилась с ним взглядом, все три ярко светились, узкие зрачки расширились. Она прерывисто вздохнула.