О, Арк…
Саманта нахмурилась, подходя к дивану. Она остановилась перед ним, опустила подбородок и оглядела пустые бутылки, разбросанные по полу. Кончик хвоста Аркантуса дернулся, задел одну из бутылок и та покатилась к ноге Сэм, она отпихнула ботинком ее в сторону.
Подойдя ближе, Саманта наклонилась и забрала напиток у него из рук.
— В любом случае, я собирался оставить это для тебя, — сказал он, демонстрируя ей белые клыки. Свет улыбки не отразился в его глазах.
Поставив гурош на пол подальше от Арка, Сэм повернулась к нему. Она наклонилась вперед и обхватила его лицо ладонями, заглядывая в глаза.
— Ты пьян?
Аркантус медленно покачал головой.
— Хотел бы я этого. У седхи очень высокая толерантность13… еще одна особенность третинов.
Сэм провела большими пальцами по его острым скулам. Это… не был Арк. Это был не тот мужчина, которого она знала, и вид его таким разрывал ее изнутри.
— Аркантус, что случилось?
— Ничего, Саманта. Я просто хотел пить, — он подвинул ногу, и его ступня со звоном задела еще одну пустую бутылку. — Очень хотел пить.
Она еще мгновение смотрела на него, затем запечатлела легкий поцелуй на его губах. Его веки закрылись, когда их губы соприкоснулись, оставаясь закрытыми несколько секунд после того, как она прервала поцелуй.
— Я тебе не верю, — сказала она.
Между его бровями образовалась складка, когда он посмотрел на нее, и уголки рта опустились в озабоченной гримасе.
— Прошлое вернулось, чтобы убить меня, — наконец сказал он.
Саманта села на диван рядом с ним. Протянув руку, она поймала одну из его длинных кос и слегка потянула за нее. Он не сопротивлялся, последовал за ней и прилег на диван, повернув туловище так, чтобы положить затылок ей на колени.
Она убрала выбившиеся пряди волос с его лица и провела пальцем по бровям, снимая напряжение.
— Никто не собирается тебя убивать.
— Он попытается. Он уже пытался. И он будет продолжать пытаться снова и снова, пока либо у него не получится, либо я не убью его.
— Кто, Арк?
— Ваунд.
— Кто такой Ваунд?
Его взгляд переместился и сфокусировался на темном потолке высоко над головой.
— Я опустил ту часть своей истории, которая касается того, почему мы покинули Кальдориус?
Сэм положила одну руку ему на грудь, в то время как другой расчесывала волосы между рогами.
— Ты был немногословен, но можешь сказать мне сейчас.
Он сделал глубокий вдох и медленный выдох.
— На Кальдориусе у нас все было хорошо. Бойцы, подписавшие контракт со мной, были опытными, и мы могли выбирать те бои, которые хотели. Это означало, что нам не нужно было сражаться в смертельных поединках, если мы сами этого не хотели. Это просто стало вопросом соотношения риска и вознаграждения, будет ли потенциальная выплата стоить опасности?
— Со мной был Драккал и хакер Закария. Именно она научила меня всему этому, — он указал на ближайшую платформу и все ее экраны. — И мы использовали ее таланты, чтобы опережать Синдикат. Они были расстроены, потому что мы урезали их прибыль. Они привыкли все контролировать, привыкли получать большую долю от всего. Им не понравилось, что наши бойцы сами забирали свой выигрыш. Не понравилось, что мы обходили их систему. Я присматривался к талантливым гладиаторам, которые уже были свободны или близки к тому, чтобы стать свободными, и я обнаружил одного по имени Ваунд. Он был хорош. У него был большой потенциал. И он уже был свободен, так что это должно было быть легко. Я сделал ему предложение. Он знал, кто я такой, и был немного недоволен. Многие бойцы были недовольны, особенно те, кто прожил достаточно долго, чтобы освободиться. Он решил, что мое чемпионство — это какая-то случайность, что я не заслужил этого, и сказал, что подумает над моим предложением. Следующее, что я помню, со мной связывается промоутер. Ваунд вызывал меня на поединок. Не на жизнь, а на смерть. На кону была огромная ставка, достаточно большая, чтобы модернизировать наше оборудование и поддерживать работу в течение длительного времени. Я пошел и поговорил с ним, прежде чем дать ответ, попытался отговорить его от этого. Он был решительно настроен на борьбу. Его не волновало, что он может проиграть, не волновало, что у него есть шанс заработать столько же, сражаясь в нашей команде, не ставя на кон свою жизнь. Для него это казалось гарантированной легкой победой, — хвост Арка мягко постукивал по подушкам спинки дивана, когда он положил свою руку поверх ее, крепче прижимая к своей груди. — Ставка была большой, и мне было плевать на его отношение… поэтому я согласился. Смертельный поединок просто означает, что используется смертоносное оружие. Это не обязательно должно заканчиваться смертью, хотя часто так и бывает. Я планировал поиграть с ним достаточно, чтобы сломить дух и заставить сдаться. Я хотел, чтобы он был в моей команде. Он мог бы преуспеть. Но он не сдавался. Я победил его, и он знал это, но продолжал бороться. И он стал свирепым. Он не просто пытался победить, он пытался убить меня на месте. Я не мог позволить этому продолжаться так, и он не оставил мне выбора. Поэтому я перестал с ним играть. И мой последний удар отрезал большую часть его лица.
Саманта резко вдохнула, ее рука замерла в его волосах. Она почти могла представить жестокость и ужас Кальдориуса, почти могла мысленно увидеть гладиаторские бои, почти могла понять борьбу, через которую проходили инопланетяне, чтобы завоевать свою свободу, но то, что он только что сказал… Даже без яркого описания ее желудок скрутило в узел от того, что он, должно быть, был вынужден делать на этих аренах.
— Конец поединка был объявлен, но… он не был мертв. Он был крепким. Его спонсорам было все равно — он уже подвел их, и было бесчисленное множество здоровых бойцов, которых они могли нанять, поэтому они оставили его там. Тогда я сделал выбор и даже после всего, что случилось…Я не уверен, правильно ли я поступил. Я заплатил за то, чтобы его вылечили. Им пришлось использовать кибернетику из-за масштабов повреждений, но он выжил. И пока он восстанавливался, я снова сделал свое предложение. Думаю, я должен был увидеть признаки, но я этого не сделал. Я видел только его потенциал. Я был слишком слеп, слишком глуп, чтобы понять, что он возненавидел меня, особенно после того боя. Но он все равно присоединился ко мне. Он был частью нашей команды в течение двух лет. И когда все рухнуло, когда Синдикату Внутреннего Предела наконец надоели я и мое предприятие, как думаешь, кому они сделали предложение?
— Ваунду, — ответила Саманта.
— Да, Ваунду, — повторил он с невеселым смешком. — Даже тогда наша охрана была сильной. Драккал и Закария хорошо все предусмотрели. Но я думал, что Ваунд смирился. Я думал, что могу доверять ему. Он привел их прямо к нам, и они… они жаждали преподать нам урок. Они застали нас врасплох и убили почти всех. Это была битва, которая действительно что-то значила, битва с реальными ставками, и я ничего не мог сделать, чтобы изменить ситуацию. Я не мог помочь никому из них. Этих ублюдков было так много, как будто к нашему порогу высадили целую армию, и я сражался и сражался, но меня продолжали оттеснять. Я оказался в переулке за нашей оперативной базой. Шел дождь. Я всегда буду помнить это, потому что дождь на Кальдориусе иногда бывает немного кислотным, и в ту ночь он также был жгучим. Они окружили меня, в конце концов, обезоружили, поставили на колени… я поднял глаза, и там был он. Ваунд. До этого момента я не знал, что он был там. Я думал, что он погиб вместе с остальными, сражаясь бок о бок с нами. Но ему заплатил Синдикат. Он был там, чтобы закончить то, что начал пару лет назад. Сказал, что это Синдикат нанял его тогда для боя со мной, что они заплатили бы ему достаточно, чтобы ему никогда больше не пришлось драться. И я лишил его этого шанса, — Аркантус снова рассмеялся, еще более горько. — Он отрезал мне руки и ноги по очереди, делая паузу между каждой конечностью, чтобы убедиться, что я это чувствую. И пока я корчился от боли, он сказал, что это просто бизнес.
Сердце Саманты подпрыгнуло, ее пальцы сжались на его груди. Она не могла осознать свой собственный ужас от того, что он только что описал. Это был не несчастный случай, лишивший Арка конечностей — это была пытка. Это была месть.
— Арк… — выдохнула она, и слезы навернулись у нее на глаза.
— Они бросили меня в переулке в луже жгучей дождевой воды и крови. Ты никогда не осознаешь, сколько у тебя крови, пока большая ее часть не прольется на землю. Я не знаю, сколько прошло времени, было слишком больно, но в какой-то момент пара сильных рук подняла меня с земли, я посмотрел вверх, и…, — он сделал паузу, сжав губы в тонкую линию и, казалось, взял себя в руки. — Это был Драккал. Он был на разведке новых талантов, поэтому пропустил все это. Он корит себя за это с тех пор, как все случилось. Он думает, что должен был быть там, чтобы сражаться бок о бок со мной, что он мог бы как-то все изменить. Отчасти, поэтому он сейчас так меня защищает. Он думает, что каким-то образом потерпел неудачу. В глубине души, думаю, он знает правду. Его отсутствие спасло мне жизнь. Энергетический клинок прижег худшие из моих ран, но перед этим они довольно жестоко избили меня. Как только Драккал остановил кровотечение, он отвез меня в то же место, куда мы отвезли Ваунда, чтобы подлатать. И они… ну, они сделали все, что могли, но за эти годы я позволил себе несколько значительных улучшений.
— А потом вы прилетели сюда, — сказала Саманта.
— А потом мы приехали сюда, чтобы построить все это. Я использовал то, чему меня научила Закария, чтобы спрятать нас. Синдикат думал, что я мертв, и я хотел, чтобы так и оставалось. Это работало до тех пор, пока мы не отправились в Вентриллианский торговый центр и гроалтуун не сделал те фотографии, которые передал своему боссу. Ваунду.
Сэм закрыла глаза, когда чувство вины затопило ее.