Как видите, Захаров не столько Жукова, сколько еще Мерецкова и обвиняет в том, что тот уже в сентябре 1940 года стал протаскивать идею ответного мощного удара из КОВО, при том, что главные силы немцев ожидались именно севернее Припяти – «в оценке возможных действий противника расхождений не было» у Мерецкова с Шапошниковым. Главные силы немцев ждали только и именно севернее Полесья.
Захаров в 1968 году в своей книге ссылается на «Соображения», по которым и начали войну нарком и нач. ГШ, и дает их архивные реквизиты хранения – «Архив ГОУ ГШ, оп. 240-48 г., д. 528-V». Это архив Оперативного Управления ГШ. Полные реквизиты Захаров указывает такие – «Архив ГОУ ГШ, оп. 240-48 г., д. 528-V., лл. 197–244» (указанное сочинение, с. 325). Это – реквизиты Соображений Мерецкова от 18 сентября 1940 года. Так вот, «оригинальные» (точнее реальные) «Соображения», что «общие», что «частные варианты», в которых главные силы немцев ожидаются только по Прибалтике и Белоруссии, и хранились всегда в этом архиве. Потом это было передано в ЦАМО, и в наши дни данные общие «Соображения Мерецкова» имеют реквизиты – «ЦАМО, ф.16, оп.2951, д.239, лл. 197–244». Как видите, листы хранения сохранились.
Долгое время из архива ГШ в ЦАМО вообще практически ничего не передавалось и уж тем более эти «Соображения». По крайней мере, до конца 1980-х годов. Тем более что формально архив ГШ, находящийся в Москве позже стал «отделом» ЦАМО, находящегося в Подольске. Но опубликованные в «малиновке» в 1998 году «Соображения от 11 марта» из ЦАМО, как и вариант этих «Соображений» с зачеркиваниями из публикации 2011 года, именно «фальшивки». И уж тем более различные карты к ним, которые радостно нашел и «опубликовал» в Военно-промышленном курьере в июне 2012 года М. Солонин. «Доказав» ими подготовку агрессии СССР.
А вот теперь, разобравшись, что о планах войны написали те, кто работал с подлинными, утвержденными и реальными «Соображениями» в 1992 году (а не с публикацией в «малиновке» образца 1998 года), стоит посмотреть, что о предвоенном планировании писал маршал М. В. Захаров, подробнее. Начальник Генштаба Советской Армии в течение 10 с лишним лет, в 1960-е годы, начальник штаба Одесского ВО в июне 41-го и работник Генштаба до этого. Ведь именно за этот его показ предвоенных планов, после издания в 1968 году книги «Накануне великих испытаний», имевшей гриф даже не «ДСП», а – «секретно», следующую его книгу – «Генеральный штаб в предвоенные годы» при его жизни так и не издали.
Смотрим полные воспоминания Захарова издания 2005 года. Ведь очень часто различные критики моих книг или работ историка А. Б. Мартиросяна используют слова маршала издания дай бог 1989 года еще. Но дело в том, что Захаров в разные годы об одних и тех же событиях писал несколько по-разному. Поэтому будем приводить его слова как из его не изданной при жизни книги «Генеральный штаб в предвоенные годы» так и той, что вышла в 1968 году – «Накануне великих испытаний». Данная книга также опубликована в общем издании 2005 года – как отдельная глава…
«Предложенный вариант плана обороны СССР, разработанный заместителем начальника Оперативного управления генерал-майором A.M Василевским и одобренный Б. М. Шапошниковым, опираясь на тщательно обоснованный анализ складывающейся стратегической обстановки страны, вероятных группировок противника и ожидаемых его агрессивных действий, верно определял наиболее опасный театр войны и главное направление приложения основных усилий Советских Вооруженных Сил.» (Генеральный штаб в предвоенные годы, М. 2005 г, с. 176)
Как видите, по мнению человека, работавшего в предвоенные годы, до весны 1941 года, в Генштабе, начальник Генерального штаба РККА маршал Шапошников совершенно точно просчитал, где и как попрет вермахт. И где и как надо размещать и наши силы. Далее он критикует Шапошникова за то, что тот ставку сделал все же на то, что немцы более крупными силами пойдут из В. Пруссии на Прибалтику, а не в Белоруссию, как оказалось в реальности. И что Шапошников, допуская возможность нанесения некоего «главного» удара по КОВО-Украине, даже не стал толком прорабатывать меры противодействия на этот случай.
Впрочем, Шапошников, совершенно верно не считая, что немцы Главными силами ударят по КОВО, просто не стал заниматься ерундой и делать расчеты на этот вариант агрессии. И в реальности по Прибалтике ударили две танковые группы немцев, а по остальным округам, по ЗапОВО и по КОВО – по одной группе. Одна танковая группа вермахта, ударив в «стык» ПрибОВО с ЗапОВО, где были поставлены некоторые дивизии национальных стрелковых корпусов из ПрибОВО, почти сразу повернула в Белоруссию. Т. е. Шапошников в любом случае не особо ошибся – по ПрибОВО-ЗапОВО, севернее Полесья и был нанесен главный удар Германии.
«В данном варианте плана имелись, конечно, и свои недостатки. К ним, прежде всего, следует отнести излишне большое внимание, которое придавалось Северо-Западному стратегическому направлению (в ущерб центральному); допуская возможность нанесения противником главного удара на люблинско-киевском направлении, план не предусматривал необходимых для данного случая противодействий.
В августе 1940 года, когда начальником Генерального штаба стал генерал армии К. А. Мерецков, этот проект плана стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР был пересмотрен. Генерал-майор А. М. Василевский с присущей ему добросовестностью и тщательностью разработал новый план с учетом данных ему указаний и представил его на рассмотрение.
18 сентября 1940 года доклад об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза, скрепленный подписями Наркома обороны Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко и начальника Генштаба генерала армии К. А. Мерецкова, был представлен в ЦК ВКП (б) И. В. Сталину и В. М. Молотову для утверждения». (указанное сочинение, с. 177)
«Накануне великих испытаний»:
«В сентябре 1940 года в Генеральном штабе была окончательно завершена разработка плана стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР, о содержании первого варианта которого упоминалось выше.
Доклад «Об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 гг.» за подписями Народного комиссара обороны Маршала Советского Союза C. K. Тимошенко и начальника Генерального штаба генерала армии К. Л. Мерецкова был представлен 18 сентября 1940 года на рассмотрение И. В. Сталина и В. М. Молотова».
Отличие тут небольшое – Захаров в 68-м не писал, что «Соображения» Мерецкова рассматривались в «ЦК ВКП(б)». Он указал точнее – Сталиным и Молотовым. Далее расхождений существенных нет по «плану Мерецкова».
Захаров четко показывает, как велась работа в ГШ – с приходом нового начальника Генштаба в августе 1940 года Мерецкова, тот подготовил «новые» «Соображения о стратегическом развертывании РККА» на 1940–1941 годы. Нарком и начГШ свои подписи поставили, а вот утвердили ли Сталин и Молотов этот уточненный «план» – по Захарову вроде как не ясно. Ведь в новом «плане» предлагалось нечто отличное от предложений Шапошникова…
«В докладе, как и в прежнем варианте плана, указывалось, что Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе – против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, на востоке – против Японии, занимавшей позицию вооруженного нейтралитета и всегда могущей пойти на открытое столкновение.
Западный театр войны определялся основным. На нем и должны быть развернуты наши главные силы. Наиболее мощным и опасным противником Генштаб продолжал считать Германию.
Силы фашистского блока и Японии, которые могли начать свои действия против СССР одновременно на западе и востоке, определялись в значительно больших размерах: 280–290 дивизий, 11 750 танков, 30 000 полевых орудий и 18 000 самолетов.
Генеральный штаб производил эти расчеты, как и прежде, аналитическим методом. Конечно, ошибки при этом были неизбежны, но, как видим, приведенные цифры были недалеки от истины.
При распределении своих сил и средств учитывались степень важности тех или иных стратегических направлений и другие факторы.
Состав войск, выделяемых для обороны северного побережья, берегов Черного моря от Одессы до Сухуми, Закавказья и границы Средней Азии, оставался без изменения в сравнении с предыдущим проектом.
Все внимание обращалось на Западный театр (от Баренцева до Черного моря), где предусматривалось иметь почти такую же группировку войск, как и в первом плане». (указанное сочинение, с. 177)
Т.е. «план Мерецкова» сентября 40-го – это не более чем уточненный «план Шапошникова». Что касается оценки наших и немецких сил и самое важное – в расчете того, где немцы будут наносить свои главные удары. Но если Шапошников, ожидая главные силы немцев севернее Припяти, предлагал размещать там наши главные силы и там же наносить ответные удары после отражения агрессии, и даже не стал заморачиваться и расписывать, что будет, если враг нападет на КОВО главными силами, считая этот вариант глупостью, то в новом «плане» Мерецков предложил готовить два равноценных варианта отражения агрессии.
Также, как видите, Захаров показывает, что Генштаб мог просчитать силы Германии на момент сочинения «Соображений» на пару лет только «аналитическим» путем. И этого было вполне достаточно – не важно, что там будет в реальности до последнего солдата у Германии к моменту нападения – расчет для «Соображений» по вероятному противнику и делается только таким способом. И вот тут Мерецков и стал предлагать идею нашего ответного главного удара по «неосновным силам» врага.
«По сравнению с прежним в новом плане нет каких-либо заметных изменений в оценке противника и своих войск, в распределении наших сил и в постановке им боевых задач, а также избираемых способах борьбы