ХРУЩЕВ. Это обсуждали на Совете Обороны?
СОКОЛОВСКИЙ. Нет, у вас.
ХРУЩЕВ. Помню, это было предварительное обсуждение. …» …)
После этих игр Жуков и «пр.» сами отказались от своей авантюры с превентивным ударом. Ведь КШИ в Генштабе не играются для прикола – они играются с целью проведения репетиции будущей войны. Цель у этих КШИ была – отработка Планов прикрытия на случай нападения врага, и главная роль была у ВВС. И по ним как раз и отыграли сценарий – начало нападения стало известно заранее, и пора начинать вводить элементы ПП – выводить дивизии округов по планам прикрытия до нападения противника. Что и делалось потом реально с 8-11-15 июня. Когда по запросам Военных Советов округов ввиду усиления группировок немцев на той стороне и усиливающейся угрозы нападения, о котором разведка докладывает регулярно, Москва дала команду-разрешение выводить вторые эшелоны и резервы приграничных округов в районы предусмотренные ПП. С приведением в боевую готовность соответственно.
Далее Солонину так и хочется «доказать», что эти КШИ не стали «руководством к действию» для военных от Сталина… Мол, раз нет протоколов того совещания от 24 мая, после тех КШИ, и там не написано что СССР не собирается нападать первым, то значит, однозначно агрессию готовили. Но, «слава богу», Гитлер опередил и ударил первым…
Солонин:
«Кстати, «проверен» – вовсе не равнозначно «одобрен и принят»! Еще раз повторю, что никаких протоколов совещания 24 мая, никаких директив НКО и ГШ, принятых по его итогам, по сей день никто не опубликовал.
Предположим, что сценарий начала войны (назовем его для пущей зыбкости «вариант Сталина») заключался в следующем: Красная Армия начинает и в течение 15 дней завершает стратегическое развертывание, причем развертывание в целом производится в рамках схемы, отработанной с августа 1940 по май 1941 года. Все, что положено сосредоточить в приграничной полосе и в оперативном тылу приграничных округов/фронтов, отмобилизовывается, доукомплектовывается и развертывается в заданных планом районах – и именно этим сценарий «майской игры» разительно отличается от того, что на рассвете 22 июня началось в реальности».
Еще раз – Генштаб обязан проверять только те варианты на таких играх, которые у него считаются рабочими.
И которые утверждены-одобрены главой страны в сути своей. Тем более, когда угроза нападения становится уже реальной. Ведь КШИ такого плана, в Генеральном штабе, это не игры пьяных офицеров в покер, которые можно проводить, когда вздумается. Тем более если курирует эти игры сам Сталин, который потом и провел то совещание с командованием ВВС приграничных округов по окончании данных Игр.
А то, что не опубликованы до сих пор «протоколы» этого совещания у Сталина, от 24 мая, совсем не значит, что там «планировали» нападение первыми на Гитлера. Нашим мемуаристам потом как раз скрывать и это совещание, и эти КШИ и надо было больше всего. Но не потому, что на этом совещании сочинялись планы нападения первыми.
Как ни пытается усилить «зыбкость гипотезы» Солонин, но факты-то вещь упрямая – именно отмобилизование через учебные сборы, вывод по Планам прикрытия и т. п. и проводилось в округах как раз примерно за две недели до 22 июня – до нападения, о котором в принципе знали все кому положено. И это и предлагал сделать Жуков в «плане от 15 мая» (о котором мы еще поговорим подробно отдельно в следующей главе…). Но делалось это в реальности не для нападения первыми «6 июля», а потому что нападение ждали и к нему готовились. Держа в голове «репетицию» – майские КШИ.
Т.е. реально развертывание и отмобилизование пытались проводить именно ДО нападения врага. Чтобы к моменту его нападения армия и тем более войска в приграничных округах были в достаточной степени моб. и боеготовности. И им не пришлось бы тратить те самые «до 15 суток» на развертывание и отмобилизование.
Например, в «проекте» мобплана в феврале 41-го Жуков показал, что если «По мобилизационному плану 1938–1939 гг. проведение «Больших учебных сборов» (скрытой мобилизации)» предусматривалось «по двум вариантам, т. е. по литеру «А» и «Б» и «По литеру «А» поднимались части по штатам военного времени, имеющие срок готовности только до М-10», а «По литеру «Б» поднимаемые части только усиливались на 75–80 % до штата военного времени». То в новом мобплане проводить скрытую мобилизацию через сборы для тех же приграничных дивизий в общем уже не надо и «литеру «Б» можно отменить:
«Ввиду того, что вариант по литеру «Б» предусматривался в основном только для частей и соединений, прикрывающих границу, и поскольку по мобилизационному плану 1941 года пограничные части по мирному времени в настоящее время содержатся в усиленном составе, считаю разрабатывать вариант литер «Б» нецелесообразным.
При скрытой мобилизации полагал бы необходимым оставить только один вариант в порядке «Больших учебных сборов (БУС)» на все части, независимо от их сроков готовности. Это мероприятие позволит отмобилизовать при необходимости отдельно каждую часть…» (№ 272. Записка НКО СССР И Генштаба Красной армии в Политбюро ЦК ВКП(б) – И. В. Сталину и СНК СССР – В. М. Молотову с изложением схемы мобилизационного развертывания Красной армии. б/н (не позже 12 февраля 1941 г.), ЦАМО РФ. Ф.16. Оп.2154. Д.4. Лл. 199–250. Заверенная копия. Источник: 1941 год. – М.: МФ «Демократия», 1998 г., с. 631–632)
Т.е. Жуков в начале февраля 41-го, сразу как стал начальником Генштаба, предложил довести приграничные дивизии до «штатов приближенных к штатам военного времени», привести в более высокую степень моб. и боеготовности. Чтобы они в случае «внезапного» нападения противника, без «предъявления претензий», ультиматумов и прочих «прелюдий» могли в считаные часы занять свои рубежи обороны на границе. А остальные войска можно будет отмобилизовывать, не прибегая к мобилизации как таковой в случае начала угрожаемого периода. Через те же сборы «учебные». Как говорят в армии – «распорядительным порядком», т. е. системой отдельных приказов, растянутых даже по времени, например, а не одной – командой-директивой.
Если кто еще не знает – учебные сборы, проводимые в обычном режиме – это когда приписных собирают в учебные центры в дивизиях и с ними проводят занятия прикомандированные офицеры в течение всего времени сборов. В роты на таких сборах приписных не вводят и с призванными не смешивают. Но когда приписных вводят в роты, на штатные должности – в одну казарму с призванной молодежью – это уже именно «скрытая мобилизация». Тем более что по «сборам» весны 41-го в РККА также призывались и те же авто и конный состав.
Дальше Солонин не смог удержаться, чтобы глупость не выдать…
«В какой-то момент (или в ходе развертывания, или в ближайшие несколько дней по его завершении, но скорее первое, чем второе) в Ставке Гитлера принимают вполне прогнозируемое для такой ситуации решение («Ни в коем случае не давать инициативы действий советскому командованию, упредить противника и атаковать Красную Армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания»). И вот после этого происходит все то, что мы видим сегодня на слегка пожелтевших картах «майской игры».
Т.е. Гитлер, видя, что СССР разворачивает свои войска для подготовки отражения агрессии-нападения Германии, решает ударить первым все же и нападает 22 июня?! У Гитлера была другая дата нападения кроме 22 июня на СССР – и дата эта была позже 22 июня?! Как говорится – «кто о чем, а Карфаген должен быть уничтожен»!
Т.е. Солонин пытается убедить читателя, что это не Сталин выводил свои войска в ответ на вывод вермахта к границе, а наоборот – Гитлер в ответ на «угрозу нападения» Сталиным начал выводить вермахт к границам СССР!? Да ужжж… А может, все же будем помнить факты истории и не будем адвокатами Гитлеру? Впрочем, для адвокатов Гитлера «факт», что Гитлер нападать вообще не хотел и вермахт на границе с СССР «отдыхал» и «прятался» от разведки Англии!
И закончил свою статью Солонин так…
«Почему и зачем Сталину пришла в голову идея отдать Гитлеру сомнительную честь нарушения советско-германского Договора о ненападении (а заодно с этим потерять и серьезные тактические преимущества первого удара)? Может быть, потому, что он, наученный горьким опытом декабря 1939 года (неудавшаяся попытка «освободить Финляндию от белофинских маннергеймовских банд»), понял уже, что главное для победы в войне – это «ярость благородная», и для того чтобы она «вскипела, как волна», имеет смысл предоставить право первого выстрела противнику… Впрочем, последние три абзаца – это не более чем гипотеза, подтвердить или опровергнуть которую еще предстоит».
1-е – потеряв тактическое и тем более сомнительное «преимущество первого удара» (в те месяцы РККА и СССР реально просто не могли бить первыми по объективным причинам, но «резуны» это в принципе понимать не желают – ведь им надо доказать что СССР именно агрессор и виновен в развязывании Второй мировой войны), СССР получал стратегический выигрыш – союзников в лице США и Англии. Которые, если бы СССР напал первым, в любой момент могли убрать Гитлера руками «немецких патриотов» и вместе с Германией, но уже «демократической», начать воевать против СССР-агрессора. Или, по крайней мере, открыто помогать Германии, но не СССР в такой войне. В которую они, как и планировали, втянули СССР, но сами могли и оставаться в стороне – помогая «демократической и свободной Германии против орд большевиков-агрессоров». А также не стоит забывать, что по «Берлинскому пакту» от осени 1940 года Япония, в случае нападения «третьей страны, не участвующей в войне в Европе», на Германию – обязана была бы вступить в войну на стороне Германии. Напав на СССР.
2-е – ерничать Солонину над тем, как воспринимал советский народ нападение Гитлера, не стоило бы. Не будь этого народа и его ярости благородной, не умничал бы еврей Марк Солонин сегодня по этому поводу. Просто не родился бы в гетто каком-нибудь… Под Самарой…