Зато здесь был телевизор, надеюсь, он работает, как раз скоро будут новости. Другого способа узнать об обстановке у меня пока нет. Я включила городской канал и стала ждать, ни о чем не думая. Просто пялилась в пол. Гадать не было желания, тем более ничего светлого не намечалось.
В двенадцать начались новости. И, конечно, девушка погибла. Девятнадцатилетняя Кристина Мишина приехала на дачу вместе с матерью, ближе к ночи они поссорились, и девушка ушла из дома к озеру. Обнаружили ее около шести утра, к этому моменту она была мертва уже несколько часов. По версии следствия девушка полезла купаться и захлебнулась. Так себе версия, если честно. Никаких следов насилия не найдено.
Что ж, он умеет делать свое дело.
И в памяти всплыло лицо мужчины, стоявшего в лунном свете. Я прикрыла глаза, закусывая губу. Вот бы забыть его, как было бы хорошо. Но хорошо — это вообще не про меня, по ходу.
Показали мать, толстую рябую женщину, она не была испугана, только растеряна. Ничего не видела, ничего не слышала. Не хватилась, потому что Кристина последнее время часто убегала на всю ночь.
Версии об убийстве не прозвучало. Это хорошо. По крайней мере, для меня точно. Если никто не будет искать убийцу, то дело заглохнет. А искать не будут, мамаша, кажется, совсем не удивлена сложившемуся раскладу.
Фотографию погибшей тоже показали, милая такая, совсем девчонка внешне: светлые волнистые волосы разбросаны по плечам, большие сияющие глаза, тонкий нос, пухлые губы. Следом показали съемку с вытаскиванием тела. Отстой.
Я выключила телевизор. Немного посидела на краю кровати. Внутри было тяжело. Смерть — это всегда тяжело. Когда она далекая, она напоминает о том, что может прийти за тобой, когда близкая…
Я нахмурилась, отгоняя мысли прочь. Прошла в кухню, заглянула в холодильник. Можно что-нибудь приготовить. Готовка меня всегда успокаивала. Я вытащила продукты, посуду. Резала, а сама думала о Мироне. Как он сейчас? Доехал до Москвы? Все ли хорошо у него? Вот бы узнать. Но опасно. Давиду хватит возможностей добраться и до Москвы, деньги должны быть потрачены, дело сделано, тогда и трава не расти.
Я откусила от веточки укропа и улыбнулась, вспоминая нашу с Мироном жизнь. Мы тогда, как неоперенные птенцы, вылезли в мир из скорлупы детского дома, ничего не знали, ничего не умели, не приспособленные к обычной бытовой жизни даже. Мне верилось в светлое будущее, детский дом на удивление не сломал меня в этом плане. Казалось, за его стенами все будет хорошо, мы вырвемся, встанем на ноги, добьемся того, о чем мечтали.
Я помню, как Мирон сидел на подоконнике в кухне, а я готовила есть, точнее, упорно училась готовить. Он смеялся, отмахивался от чего-то шваркающего на сковороде и откусывал злосчастный укроп. Он питался правильно всегда, у него выбора не было. Так что для кого я готовила, было не особенно понятно.
Но в этом процессе есть своя медитация. Вот и сейчас плохие мысли отступили, пришло спокойствие. Меня все это не касается. У меня своих проблем выше крыши. И мне надо жить. Хотя бы потому, что Мирону пригодится моя помощь.
Глава 3
До вечера я валялась, даже уснула, а что было делать? Андрей вернулся около семи, открыл ключом, я вышла в прихожую встречать. И все равно боязно было, вдруг не он? Но лезть к такому, как Андрей, себе дороже. А какой он? Интересный вопрос. Богатый, влиятельный. Связан с криминалом? Сложно сказать, но, скорее всего, каким-то образом. Не верю я, что можно большие деньги заработать просто так.
— Привет, — сказала несмело, он ответил тем же. Потянул носом. — Я есть приготовила.
Андрей вздернул бровь, потом усмехнулся.
— Тогда корми.
Прошел в комнату, дверь не закрыл. Положил сумку с ноутбуком на стол, стал расстегивать рубашку. Я скользнула в кухню, разложила еду на тарелки. Андрей вышел в домашних штанах и футболке, ели мы в молчании. Мне рассказывать нечего, Андрей тоже не спешил делиться подробностями своей жизни. Дебильная ситуация, право слово.
Потом он ушел к себе, я, немного подумав, подошла к комнате, дверь была чуть приоткрыта, и до меня долетел голос Андрея, видимо, он говорил по телефону:
— Сначала торговый центр принадлежал Самохину, потом перешел к Смиренскому, оба из Питера. Сейчас в городе от последнего установлен управляющий делами. Я хочу выкупить этот торговый центр, но сначала неплохо пробить больше информации по владельцам. Сделаешь?.. Хорошо, спасибо.
Возникла пауза, я стукнула в дверь, заглянула внутрь. Андрей сидел на диване, показал взглядом на место рядом с собой. Я села.
— Хотела сказать, если ты продуктов купишь, я могу еще что-то приготовить.
— Два раза в неделю приходит домработница, она же готовит.
— Понятно. Тогда ладно, извини.
Я встала, он перехватил меня за руку. Взгляд прошелся по телу. Так как дома было тепло, я не надевала толстовку и теперь была в джинсах и майке на бретельках. И взгляд Андрея сразу поняла. Помедлила, не зная, как реагировать. Нет, понятно, он считает, что вправе… Да и я не сильно сопротивлялась с утра…
Андрей потянул меня к себе, усадил на колени, немного посмотрел внимательно на мое лицо, я молчала, ожидая дальнейших действий.
Он подался вперед и начал целовать. Я не отстранилась. Не потому что была вроде как обязана, а потому что мне нравилось. Он целовал требовательно, но нежно, пальцы, скользнув, подцепили бретельки, стянули майку на талию. А потом поцелуи пошли от губ вниз, по шее, к груди. И я отдалась растущему желанию, забив на мысли о том, правильно это или нет.
Больше всего напрягало то, что мы не говорили.
Эта мысль блуждала в голове, пока я смотрела на темный потолок в своей комнате. Андрей не задавал вопросов, ничего не спрашивал даже нейтрального, а потому проще было просто сидеть в разных комнатах, чем в неловкой тишине, тем более после классного секса. Чем мы и занимались.
Утром он уехал рано, я еще спала. Весь день маялась, пробовала читать книгу, но шло так себе. Ладно, переживу как-нибудь. Завтра пойду сдаваться, так что надо радоваться спокойствию, которое есть сейчас.
Оно, кстати, кончилось внезапно, за ужином с Андреем. Я уже смирилась с мыслью, что меня ни о чем не будут спрашивать, потому удивилась, когда Андрей задал вопрос:
— Чем занималась днем?
Я немного поморгала, пережевывая пищу.
— Читала.
— Ты из этого города родом?
Помедлив, я кивнула.
— А ты?
— Нет, живу тут некоторое время.
— Понятно.
Я уткнулась взглядом в тарелку.
— Чем по жизни занимаешься?
— Работаю…. Стабильной работы нет.
— Например, кем?
Я кинула взгляд и снова уставилась на тарелку.
— Ну… Курьером.
Надо же, почти и не соврала.
— А ты чем занимаешься? — подняла на него глаза. Андрей ел, разглядывая меня.
— Ценными бумагами.
Словосочетание, которое ничего мне не говорит вообще. Ну ладно, расспрашивать не буду. Но как курьер я, конечно, могла бы бумаги развозить. Хмыкнула этой мысли, а потом Андрей спросил:
— Не хочешь рассказать, как так вышло, что ты сбежала из Малахово как раз в ночь, когда там утонула девушка?
Вилку я до рта не донесла. Так и застыла, глядя в тарелку. Потом отложила вилку и посмотрела на мужчину.
— Я ехала из Веденеево, я же говорила.
— Сбежала от парня, — кивнул Андрей. — Только никакого парня и сбежавшей от него девушки не обнаружилось.
— Ты что, мои слова проверял? — напряглась я.
— Стало любопытно. Все-таки у тебя парень, а ты скрываешься в чужой квартире и спишь с другим мужчиной.
Я отвернулась, скривив рот.
— В любом случае, при чем тут утонувшая девушка? — пожала плечами. — Я ее даже не знаю. — И предупреждая вопрос, добавила: — Я видела о случившемся в выпуске новостей.
Андрей немного поглазел. Не поверил, вижу, что не поверил. Так, кажется, пора отсюда валить. Соглядатаев только мне и не хватало.
Мы немного помолчали, я отодвинула тарелку.
— Знаешь, мне, наверное, уже пора. Спасибо.
Андрей только усмехнулся, но ничего не сказал. Я ушла к себе, быстро оделась, радуясь тому, что он меня не держит. При желании, мог бы. Впрочем, представить, зачем ему это — сложно. Но зачем-то же он мои слова проверял. Да, наверное, мой уход выглядит побегом от ненужных вопросов. Да и плевать. Вопросы мне действительно ни к чему, а с Андреем мы вряд ли столкнемся когда-то в интересах.
Он все-таки вышел в прихожую, смотрел, прислонившись к стене, как я обуваюсь. Я бросила на него быстрый взгляд, ухватившись пальцами за лямки рюкзака.
— Спасибо еще раз… за все.
Он усмехнулся, я поморщилась. Прозвучало в итоге так себе. Дверь закрылась за мной, щелкнул замок, я направилась к лифту. В нем выдохнула, прислоняясь к стене. Прикрыла глаза. Ладно, прошло уже почти двое суток, Мирон должен был успеть.
Выйдя на улицу города, оказалась в суете и гомоне, которых эти два дня не было. Было тихо, спокойно и даже как будто надежно.
От дома Андрея до ресторана «Чарка» было рукой подать. Я шла неспешно, и все равно через пятнадцать минут оказалась у дверей. Вздохнула перед неизбежным и прошла в холл. Обычно меня пускали через задний вход, когда была такая необходимость, потому сейчас я вызвала недоумение у метрдотеля.
— Давид здесь? — спросила девушку, поздоровавшись.
— Да, — неуверенно протянула она.
— Скажите, что к нему Даша Ворона пришла.
Девушка еще поглазела, потом потянулась за телефоном. Передала мои слова, поспешно сказав:
— Поняла, — убрала устройство и обратилась ко мне: — Идемте.
До кабинета Давида она почти бежала. Стукнув, открыла дверь, пропуская вперед. Дверь мягко закрылась, я так и осталась возле нее. Злой, как черт. Посверлил меня взглядом, а потом быстро подошел, я по инерции сделала шаг назад, уперлась в дверь.
— Жива, — усмехнулся он, спрятав руки в карманы брюк. — А я уже думал искать твое тело. Может, еще порадуешь и скажешь, что деньги при тебе?