– Согласен, – сказал он, ставя перед ней кружку.
Мак фыркнула.
– Что, черт возьми, это значит?
– Я имею в виду, что мне нечего добавить, но я слушаю тебя.
Покручивая чашку, она молча внимательно смотрела на него.
Саншайн, почувствовав, что ей, возможно, перепадет капелька человеческого внимания, засеменила в комнату.
Остановившись, она выжидающе села напротив Мак.
– Привет, – сказала Мак собаке.
Приняв это за приглашение, Саншайн положила передние лапы на колени Мак.
– Что она хочет? – спросила та.
– У-го-ще-ни-е.
Саншайн задрожала, как в горячке.
– Она умеет говорить по слогам?
– Видимо, – рассудил он.
– У нее бывают припадки?
– Нет. Просто она любит угощения. Ты можешь угостить ее чем-нибудь и заслужить ее вечную любовь и привязанность. Один кусочек. Остальное можно оставить на потом.
– Зачем мне потом угощать твою собаку? – подозрительно спросила Мак.
Она подобрала под себя ноги, хватаясь за возможность отвлечься и перестать на время жалеть себя. Именно так, как предусматривал его дьявольский план.
– Потому что я оставлю ее присмотреть за тобой, – весело сообщил Линк. В знак одобрения Саншайн возбужденно тявкнула.
– Это в отместку за твоих племянников, не так ли?
Он с выражением невинности на лице поднял вверх ладони.
– Ты уже оказала мне огромную услугу. Сегодня мне нужно сделать восковую эпиляцию, а Саншайн мешается под ногами, пытаясь искусать все тряпье.
– Ты все выдумываешь.
На самом деле так оно и было.
– Я поистине огорчен, что ты так думаешь. Я опустошен, Дрими.
Мак изогнула губы, а потом снова сжала их.
– Линк, я не могу следить за твоей собакой. Я не умею ухаживать за собаками, – говоря это, она осторожно почесала за ушами Саншайн.
– Это просто, – пообещал он, засовывая в холодильник салатный микс и куриные грудки. – Она скажет тебе, чего хочет.
– Я не разговариваю с собаками.
Саншайн обнюхала пакет с лакомствами, напоминая Маккензи о том, что там находится. Она послушно достала из пакета кусочек и робко протянула его собаке. Саншайн, дрожа, ловко взяла угощение. С драгоценной добычей она побежала в гостиную, метнулась к дивану, трижды прокрутилась вокруг своей оси и, радостно вздохнув, плюхнулась на диван.
Мак против воли рассмеялась.
– Ты научишься, – сказал Линк.
– Это печенье? – спросила она, глядя, как он кладет пакет в холодильник.
– Овсяное с изюмом и шоколадной крошкой. Я не знал, какое печенье любят такие девушки, как ты. Я неравнодушен к овсяному печенью с изюмом. И подумал, что ты могла бы приготовить для нас десерт, поскольку ужин сегодня вечером готовлю я.
– Ужасно самонадеянно, – заметила она.
– Это меньшее, что я могу сделать, поскольку ты сегодня присматриваешь за моей девочкой.
Убрав продукты, Линк пододвинул другой стул к ее кукольному столику и сел.
Взяв Мак за подбородок, Линк повернул ее лицо, чтобы получше рассмотреть синяки.
– Прости, что не успел, – сказал он.
– Защищать меня – не твоя работа, – напомнила она.
– Я думаю, если мы станем работать в паре, то добьемся большего.
Он обхватил руками ее колени.
Она вздохнула.
– Отчаянный, сегодня был такой напряженный день, что я не могу.
– Потому что ты чувствуешь разочарование и беспомощность и злишься на какого-то тупицу, который сделал дерьмовый выбор, приведший к тому, что не должно было произойти. Девушка должна была сегодня направиться на работу, а не дышать через трубку. Ты не должна была ходить в ортопедическом сапоге, получив внезапно возможность нянчиться с собакой. Его мать потеряет сына, которого посадят в тюрьму, потому что он не отвечает за себя. И все это можно было предотвратить.
Ее плечи расслабились и поникли.
– Как ты справляешься с этим? – спросила она.
– Я не справляюсь. Но я помню о хорошем. – Засунув руку в задний карман, он достал оттуда открытку. – Вот почему мы делаем то, что делаем.
Мак взяла ее и открыла.
– Приглашение на свадьбу? – Ее лицо смягчилось, когда она прочитала то, что было написано внутри. – Ты поведешь невесту к алтарю?
Линк взял приглашение и засунул его обратно в карман. Он считал это сокровищем.
– Она стала моей первой спасенной. Я был новичком, только что окончившим колледж. В Рождественский сочельник случился пожар в доме. Ей было десять лет, и она оказалась в ловушке на втором этаже вместе с толстозадым домашним котом, которого она спасала.
Взяв кружку Мак, Линк попробовал чай. Подмигнув, подвинул кружку обратно к ней.
– Родители и брат стояли на улице. Мать умоляла нас найти ее. Мы не знали, успеем ли. Дом был большой. Ее брат сказал, чтобы мы посмотрели на втором этаже в комнате, где стоял телевизор.
Линк до сих пор помнил это. Он увидел лицо, выглядывающее из-за угла, тонкие руки, обхватившие рассерженного кота. Линк не мог бы с уверенностью сказать, кто из них кого защищал.
– Она заставила меня первым передать в окно кота, – вспоминал он. – Она сказала, что не подойдет ко мне до тех пор, пока он не окажется в безопасности.
Он помнил это. Помнил, каким тяжелым был завывающий кот в его руках, когда он передавал его в окно человеку в пожарной амуниции, стоявшему на лестнице.
Внутри весь дом был охвачен пламенем, однако рождественские гирлянды, развешенные вдоль водосточных желобов, все еще светились. Было жарко, как в аду, несмотря на то что на дворе был декабрь.
«Ладно, пойдем», – сказала Линку девочка, кашляя, но улыбаясь, когда он вернулся за ней.
– Долгие годы я оставался в контакте с ней, с ее семьей. Первый спасенный не забывается, – сказал он, пожимая плечами. – Ее отец умер несколько лет назад.
– И она попросила тебя отвести ее к алтарю, – сказала Мак.
– Да. Я мог бы воспользоваться этой свадьбой.
– Иди ты к черту, Линк!
Он ухмыльнулся.
– Ты в буквальном смысле ужасный.
– Мы могли бы стать самыми красивыми влюбленными в городе, – задумчиво проговорил он.
– Как бы заманчиво это ни звучало, ты знаешь, я не стремлюсь к любовной связи и не ищу причины для того, чтобы привлечь внимание городка.
– Кстати, сегодня у тебя будут гости.
– Ты имеешь в виду, не только четвероногие?
– Домохозяйки. Просто «заглянут на минутку».
Казалось, она пришла в ужас от этой мысли.
– Почему?
– Потому что ты защитила пациентку от преступника и получила серьезные телесные повреждения за то, что беспокоилась за нее. Ты – герой, док.
Мак взяла его руку, и Линк изо всех сил старался не думать о том, как приятна была ему эта физическая близость.
– Повреждения получила не я одна, – сказала Мак, внимательно разглядывая посиневшие сбитые костяшки пальцев.
– Никто не должен лезть к моей девушке.
Она окинула его взглядом, но на этот раз решила воздержаться от споров.
«Успех. Успех, добытый в нелегкой борьбе».
– Послушай, – сказал Линк, вставая. – Я должен идти. В семь пересменка. Напиши мне эсэмэс, если тебе что-то понадобится. Я вернусь, приготовлю тебе ужин и заберу Саншайн. – Он, как будто это было вполне естественно, чмокнул ее в макушку.
– Ты мог бы хотя бы спросить меня, – крикнула Мак ему вслед.
– Ты бы отказалась, – бросил он в ответ. – Саншайн, будь умницей с доком.
Глава 21
– Что? Что ты хочешь? – спросила Мак, выкладывая на стол в гостиной содержимое сумки с собачьими принадлежностями. Лакомства. Собачий корм. Вода и миски для еды. Поводок и что-то, похожее на шлейку, на вид подходящее для шотландского тяжеловоза. И записка со схематично нарисованными человечками, показавшимися ей – несмотря на ее раздражительность и жалость к себе – довольно забавными.
Собака придвигалась все ближе и ближе до тех пор, пока не прислонилась к ее ноге, и с надеждой заскулила.
– Ты голодна? Потому что, согласно записке от твоего папочки, ты уже позавтракала и должна ужинать не раньше семи. – Она показала листок Саншайн. Та немедленно откусила от него кусочек.
– Эй! Не думаю, что это полезно для тебя. Выплюнь.
Саншайн сглотнула, потом издала звук, как при рвоте, и извергла то, что, в сущности, превратилось в шарик жеваной бумаги, на тканый коврик, рядом с сапогом Мак.
– Хорошая девочка, – сухо сказала она.
Собака виляла хвостом в ритме автомобильных дворников.
Мак прочитала последний пункт записки Линка.
«Она любит есть бумагу. Не позволяй ей».
Саншайн снова прижалась к Мак.
– Тебе нужно в туалет? – Наверное, так не разговаривают с собаками. – Тебе нужно пописать на улице?
Саншайн посмотрела на нее с обожанием.
– Я не могу повести тебя… на поводке. – Мак внимательно просмотрела записку. «Да. Гулять – еще одно слово, которое нужно произносить только по слогам». – ГУ-ЛЯТЬ. Возможно, ты не заметила, но я сломала лодыжку. Это не способствует прогулкам…
Собака радостно гавкнула и затанцевала на задних лапах. Ну и черт с ним. Дело сделано. Она раззадорила милую лохматую собаку.
Мак было жаль разочаровывать ее. Кроме того, она уже сходила с ума, сидя в четырех стенах.
– Ладно, хорошо. Но мы пойдем очень ненадолго и очень медленно. Понятно?
Саншайн была слишком увлечена, выделывая пируэты на кухне, словно самая неуклюжая в мире и самая взволнованная балерина.
Лодыжка начала пульсировать в знак протеста, но Мак удалось, хромая, спуститься по ступенькам крыльца на аллею, при этом Саншайн радостно гарцевала на ярко-розовом поводке. Стоял чудесный день, и от этого настроение у Мак стало еще хуже. Сегодня она должна была быть в воздухе. Она могла бы пойти на пробежку. Могла бы постричь проклятый клочок лужайки, который уже снова нуждался в этом. И перед цветочной клумбой выросли сорняки, которых не было в ее последний выходной.
– Как тебе ландшафт? – спросила Мак собаку. Но Саншайн была слишком занята, писая в высокую траву.