– Док Фрида, – из коридора вышел Броуди Лайторз с чашкой кофе в руке.
– Лучше бы кофе был черным, а вам всем лучше бы поголодать перед забором крови, – сказала Мак, не спуская глаз с чашки.
– Для нас это не первое родео. И, как вам известно, все уже ноют из-за того, что голодны. – В его голосе слышалось легкое недовольство. Но Мак с рождения была готова к тому, чтобы улавливать едва различимые сигналы.
– Давайте сначала возьмем анализы крови, а потом проведем медосмотр, – решила она.
– Довольно разумно, – сказал Броуди, одарив ее долгим спокойным взглядом.
Из-за этого у нее создалось четкое впечатление, что Линк, наверное, рассказал об ее идиотском психозе прошлой ночью. Вероятно, все знают об этом. Знакомое мерзкое чувство стыда снова скрутилось в спираль у нее в душе.
– Я соберу ребят, – сказал Броуди и исчез на лестнице. Мак, не обращая внимания на дурное предчувствие и нервозность, помогла Фриде разложить инструменты для забора крови. Через минуту в динамике зазвучал трескучий голос Броуди.
– Команда пожарной части Биневеленса, прошу всех подняться на второй этаж для медосмотра.
Из всех углов здания раздалось ворчанье.
Денек обещал быть чертовски тяжелым.
Мак заметила, что Линк намеренно встал в очередь к Фриде. Но он был слишком вежлив и не мог совсем избегать ее.
– Рад тебя видеть, док, – сказал он. Его голос звучал спокойно, даже дружелюбно. Но в нем не хватало подтекста типа «ты знаешь, что хочешь меня». Угасла доверительность, возникшая с момента их первого разговора. Из-за того, что сделала Мак.
– Ой! – захныкал низкорослый, коренастый пожарный как будто с навощенными подкрученными усами, когда она вонзила иглу ему в вену.
– Не будь такой размазней, – выпалила с другого угла стола Скайлер, дочь Рассела.
– Я – не размазня! Ты сама размазня. – Он надулся, потом подкрутил кончик усов.
– Дети, – спокойно пригрозила Мак.
– Простите, док.
Линк исчез сразу же после того, как его укололи, и Мак приступила к медосмотру.
– Надеюсь, что все вы сегодня надели нижнее белье, потому что мне нужно, чтобы вы разделись, как только зайдете за ширму. Понятно?
– Зачем ждать? – Один из крепких, возможно, вонючих пожарных сорвал через голову майку и с восторгом стал крутить ею над головой, словно если не умелый, то экзотический танцор. Раздались свист и аплодисменты. За тридцать секунд первая дюжина пациентов разделась до того, о чем неприлично говорить. Какие-то умники включили на всю мощь песню Джинувайна «Пони». Одежда летела во все стороны.
Зейн и Скайлер в такт толкались бедрами. Один из крупных старых пожарных, сбросив брюки, водил ими по ягодицам. Молодой волонтер прыгнул на бильярдный стол и начал отжиматься, а пара пожарных и Фрида бросали ему долларовые банкноты.
Это было самое смешное, самое курьезное из того, что ей приходилось видеть во время работы.
– Постарайтесь, чтобы у вас не слишком участилось сердцебиение, – попросила Мак, пытаясь перекричать музыку. К ней, грозя пальцем, неторопливо подходил пожарный с половинкой усов и всего одной бровью.
Мак покачала головой, но он настаивал, вытягивая ее станцевать хромоногое танго.
– Как я люблю проводить медосмотр в пожарной части! – крикнула Фрида, переходя на пятидолларовые купюры.
К тому времени, когда шеф Рид лениво вошел в ее смотровую, Мак чувствовала себя довольной и в то же время уставшей. Ее предусмотрительно снабдили табуретом на колесиках, чтобы она могла кататься по помещению, а не ходить туда-сюда между смотровыми кабинами на больной ноге. Но после осмотра тридцати двух пациентов Мак была вымотанной, голодной и раздражительной.
– У нас совсем нет зеленого чая, но мы можем предложить тебе кофе, – сказал Линк, показывая большим пальцем на кухню.
Даже холодный и отстраненный, Линк оставался вежливым. И от этого Мак почувствовала себя полным дерьмом.
– Спасибо. Я уже почти закончила, – сказала она. – Садись.
Он ловко, одной рукой стянул майку через голову так, как это, видимо, умеют все горячие парни, и сел на стул напротив.
У Мак пересохло во рту. И все ее тщательно продуманные извинения испарились из головы.
Мак двигалась как пьяная.
– Начнем с температуры и давления, – хриплым голосом сказала она, а потом прокашлялась. Линк поднял руку, чтобы она надела ему манжету. Мак закрепила ее на бицепсе, изо всех сил стараясь не касаться его голой кожи и не слишком долго пялиться на его обнаженный торс.
Когда Линк зажал своими нежными губами термометр, она сглотнула, чтобы подавить нервозность, и сделала решительный шаг.
– Я должна извиниться перед тобой.
– Да что ты говоришь, – пробормотал Линк, держа во рту термометр.
– Не разговаривай. Вчера вечером я была расстроена… ну разными вещами. Я отыгралась на тебе, и это было нечестно. Прости меня. Я нарочно вывела тебя из себя и постаралась обидеть. И это до неприличия инфантильно.
Мак считала показания на мониторе тонометра и записала их в своем ноутбуке.
– Ты был лишь добр и терпелив, и я послала тебе примерно сотню двусмысленных сигналов, – призналась она. – Я приехала сюда, чтобы выполнить свой план, и ты не входил в этот план. Но он не включал и вот этого. – Она похлопала по сапогу.
– Можно мне кое-что спросить? – пробурчал Линк.
– Нет. Это повлияет на твою температуру. В любом случае у меня нет примера здоровых отношений. Это не служит извинением того, что вчера вечером я вела себя как полная дура, – сказала она. – Мне следовало подумать. Но у меня за спиной – жизненный опыт. Моя мать. Скажем так, она была не приспособлена к тому, чтобы заботиться о детях. Я росла, не зная, что найду, когда вернусь домой. Счастливую трезвую мать? Пьяницу? Или наполовину упакованные коробки, потому что нас выселили или потому что она встретила нового Дядю такого-то, который будет казаться нам всем принцем на белом коне.
Термометр пискнул. Но никто не пошевелился, чтобы вынуть его.
– У меня никогда не было серьезных отношений. Я не знаю, что такое здоровые отношения. Как это работает. Я чертовски боюсь проиграть. Я приехала сюда, чтобы привести себя в форму. Но ты чертовски соблазнителен. И теперь я не знаю, чего я хочу и могу ли я настаивать на своем. Вчера вечером, – помолчав, она выдохнула, – мне не понравилось то, что я увидела в зеркале. Поэтому, возможно, мой план требует корректировки.
Вынув изо рта термометр, Линк отдал его ей.
– Теперь можно мне кое-что спросить? – сказал он. Его голубые глаза были непроницаемы.
В здании раздался сигнал тревоги. Мак пробрало до костей.
– Это серьезно, мальчики и девочки, – закричал Зейн, прыгая по ступеням. – Покажите все, на что вы способны.
Сжав челюсти, Линк натянул майку.
– Мы еще поговорим, – сказал он.
Мак кивнула.
– Иди, я заберу Саншайн домой.
Его глаза слегка потеплели, и он кивнул.
– Спасибо, док.
Потом он ушел.
Глава 27
Язык пламени разгорелся в маленьком жилом доме в северной части города. Пожар начался на третьем этаже, и поэтому с ним трудно было справиться.
Жар, который исходил волнами, вынудил пожарную штабную машину и командный пункт спасателей отъехать на полквартала назад.
Жара стояла несусветная. Соседи, десятки соседей, выстроившиеся в ряд за барьером, уже истекали потом. Из предосторожности жители близлежащих домов были эвакуированы. Движение было перенаправлено, а его команда была внутри и осматривала квартиру. Наготове стояла команда из Бэйлорсвиля, чтобы протянуть руку помощи или прикрыть их в случае нового вызова.
Но в данный момент команда Линка все держала под контролем.
Все как по учебнику.
Большинство жителей были известны. Но была одна семья, которая жила на третьем этаже и о которой никто ничего не слышал.
Пожарный с огнетушителем или в данном случае женщина-пожарный сообщила по радио:
– Штаб. Говорит пожарный. Я открываю эту суку. Она горячая, шеф.
– Понял тебя, Люсиль. Помощь нужна?
– Нет, – откликнулась она в ответ. – Не хочу, чтобы кто-нибудь опалил в огне свои прекрасные усы. Отбой.
– Понял тебя. Держи меня в курсе.
Линк направил одну из бригад с брандспойтами в обход здания, где пожарный с огнетушителем вскрывал крышу.
– Давайте зальем ее, – сказал им Линк. – Команда искать и спасать. Ву, доложи о ситуации.
Послышался треск, а потом спокойный голос его заместителя.
– Мы осмотрели две секции на третьем этаже. Но я не верю, что выдержит потолок двух квартир с восточной стороны. Густой дым. Сильное пламя на лестнице. Никакой системы пожаротушения. Огонь быстро все пожирает. Вдобавок пожарные лестницы – одно посмешище.
– Я пошлю на восточную сторону бригаду с выдвижной лестницей, – пообещал Линк. – Береги голову. Люсиль вскрывает задний западный угол.
Ву на секунду замолчала.
– Шеф, мы слышим собачий лай. Сейчас прочешем еще раз.
Подбежал долговязый волонтер.
– Шеф, одна из жительниц говорит, что, по ее мнению, кто-то есть в последней секции с восточной стороны. Вместе с семьей там живут престарелая свекровь и здоровенный пес.
– Мне нужна бригада с выдвижной лестницей, чтобы пройти на третий этаж с восточной стороны, – передал по радио Линк.
Из здания донесся грохот, от которого задрожала земля под ногами.
– Кто-нибудь скажет мне, что это за хрень? – крикнул Линк.
– Черт. Шеф, только что обрушилась лестница. Мы в основном в порядке, но мы все еще на третьем этаже западного крыла. Отсюда нет выхода, – доложила Келли.
– Держитесь, Ву. Мы идем к вам на помощь.
Линк махнул рукой одному из волонтеров и пожал плечами под пожарным снаряжением. Сэм был ветераном с двадцатипятилетним стажем и из-за больного колена не привлекался к спасательным работам.
– В чем дело, шеф?
– Бригада заблокирована на третьем этаже западного крыла, возможны мелкие ранения. И, наверное, люди в ловушке на третьем этаже восточного крыла. Давай второй сигнал тревоги. Пошли сюда команду из Бэйлорсвиля, – приказал Линк, вручая Сэму наушники