Эдик в возможностях менникайнов уже давно перестал сомневаться, но то, что он успел рассмотреть в призрачно-голубоватом мерцании, поражало воображение. По первому впечатлению, кусок Великой Китайской стены вырезали по размеру и перенесли к Белому перевалу. Причём, не разбирая на составные элементы. Целиком. Перенесли, а затем смонтировали на месте, от склона до склона, закупоривая проход наглухо. Эдик вживую не видел монументального детища древних китайских зодчих, но чувствовалось почему-то именно так.
Не исключено, что найдётся дотошный буквоед и примется с чувством собственного превосходства объяснять значение слова «наглухо». Но уж совсем за дураков-то менникайнов считать не надо. Естественно, они оставили проход. Ровно по центру стены, в приземистой башне с многочисленными бойницами. Квадратный проём, размерами три на три метра закрывали двустворчатые ворота. Массивные, из толстенных дубовых досок, на кованных тяжёлых навесах, да ещё и в двойном экземпляре. С наружной и с внутренней стороны. Крепостная стена, это же не просто забор в полтора кирпича. Ширина оборонительного сооружения достигала двух с половиной метров, если боевую галерею замерить, а вместе с кладкой считать, так и вообще больше трёх метров получится.
Только старая крепость несколько выбивалась из общего архитектурного стиля. Да и смотрелась хуже, если честно. Как-то неубедительно. Но это, скорее всего, из-за обмана зрения, вызванного сравнением человеческого строения с работой гномьих мастеров. Тем более что они и к само́й крепости руки приложили и отремонтировали обветшавшее здание. А уж если менникайны за что-то берутся, то делают это на совесть и с максимальным усердием. Так что, придираться не к чему, да и незачем, если откровенно. Сейчас есть более важные вопросы, которыми нужно заняться. К тому же портальная сфера погасла, и продолжать наблюдение дальше не представлялось возможным.
Эдик прошёл мимо командира гарнизона и шагнул в дверь.
Внутреннее устройство башни оказалось простым и функциональным. На каждый этаж по одному помещению. Всего четыре. Если считать снизу, то склад, кухня-столовая, караулка и казарма на последнем этаже. И на самом верху коническая крыша, крытая черепицей. Отдельно выделенное пространство занимала лестница. Причём не спиральная, какие здесь зачастую используют, а маршевая. С пролётами и площадками. Такие ещё в пятиэтажках делают с незапамятных времён. Строители отдали предпочтение маршевой конструкции в угоду военной точке зрения. Наверное, и правильно сделали. Как минимум на каждой площадке можно было разместить по стрелку, что повышало обороноспособность. Узкие стрельчатые окна, они же бойницы, свидетельствуют о правильности такого предположения.
Детальное знакомство с крепостью пришлось отложить на потом, поскольку уже поднялись на третий этаж, и сопровождающий менникайнен толкнул дверь, ведущую на стену. Охрана крепости находилась на боевой галерее в полном составе. Все пятнадцать бойцов, включая командира. У каждого из пяти дальнобойных арбалетов находилось по хирдману, остальные же распределились по бойницам между зубчатых выступов стены. Воины внимательно всматривались в даль, и даже головы не повернули, чтобы поприветствовать вновь прибывших. Вторжение не вторжение, но что-то несомненно случилось. Причём очень нехорошее. Иначе для чего было так напрягаться. Хирдманы явно не разыгрывали показное усердие в несении караульной службы, они действительно были не на шутку встревожены. Эдик проследил за взглядами бойцов.
— Ёшкин кот! — просить извинений, за вырвавшиеся матерные слова он не стал, потому что иначе не скажешь.
Далеко внизу пылали огни, занимая всю ширину ущелья. И не единичные, а сплошной полосой, хоть и узкой, в силу расстояния. Кто бы там ни собрался, их было очень много. И намерения незнакомцев поводов гадать не оставляли. В гости такой толпой не ходят. А для дипломатической миссии столько народу не нужно. Так что не ошиблись менникайны. Действительно, вторжение. Аларок, пришёл к тем же выводам и лицо его омрачилось.
— Был кто оттуда? — Эдик вопросительно посмотрел на командира гарнизона.
— Нет тингмар, никого не присылали, — тот отрицательно помотал головой. — Мы их ещё засветло заметили и сразу гонца отправили в Альдерри. Они, похоже, лагерем встали. Как раз там, где огни виднеются, и к крепости с тех пор не приближались. Лазутчиков тоже пока не заметили.
— Да, дела, — протянул Эдик, разворачиваясь к магистру, — Ну что, наставник, действуем по ранее утверждённому плану?
— А что ещё остаётся? — кивнул Аларок, — Нужно только Стор-Эровару сказать, чтобы дополнительным снабжением озаботился. Думаю, мы здесь надолго застрянем.
— Займёшься? — на всякий случай уточнил Эдик, хотя заранее знал, какой будет ответ.
— Конечно. Труда не составит, всё равно мне обратно скакать, — с этими словами магистр сбежал по лестнице и через минуту у стены пыхнул портал.
Аларок занялся переброской основных сил, а Эдик задумался. Он был не совсем согласен с учителем, что они застрянут на перевале очень уж надолго. Вооружённые силы Альдеррийского маркграфства не выдерживают никакого сравнения с надвигающимся воинством. Уж в количественном сопоставлении, точно. Отсюда следует, что времени им отмеряно ровно столько, сколько потребуется вторженцам, чтобы добраться до крепости. Ну а потом варианта два. Или их стопчут, или они. Но это опять же уравнение со множеством неизвестных. Из имеющихся фактов, только полоска огней на пределе видимости. А у страха, как известно, глаза велики. Вот и работает воображение на полную катушку, лишая воли к борьбе и желания к сопротивлению.
Ну его на хрен, о таком думать! Кто к нам с мечом придёт, тот с ним и уйдёт. Если, конечно, сможет ходить, когда менникайны засунут его же собственный меч между булок. Сложно ходить после таких процедур. Рукоять меча мешает. Поэтому нужно держать хвост пистолетом и верить в себя и в своих людей. По крайней мере, до сих пор выкручивались как-то. Вот и не нужно прежде времени праздновать труса. Вообще не нужно, что вернее. Ну много их, и что теперь? Трофеев больше будет, лучше с такой позиции рассуждать.
В принципе, можно и не ждать никого. Подобраться самому поближе и жахнуть чем-нибудь смертоубийственным из арсенала стихийной магии. Прямо так по площадям и шарахнуть, а разбираться уже после. Кто там пришёл и для чего. Можно то можно, но есть ещё одна сторона медали. Вдруг там и не захватчики вовсе, а беженцы, например. Спасаются от неизведанной напасти. А лагерем остановились, потому что вежливые, и не хотят беспокоить хозяев на ночь глядя. Решили переночевать, а утром уже заявиться с визитом и объяснить что к чему.
Шанс на подобное стечение обстоятельств, конечно, слабенький, но, тем не менее он есть. Вот и задумаешься здесь. Уничтожишь с перепугу мирное население и заработаешь новое прозвище. Назовут Кровавым Палачом Аркенсейла, а оно надо? Так что торопиться не стоит, возможно, ничего страшного и не произойдёт. И всё равно, поводов для веселья насчитывалось немного. Хотя, с другой стороны, они сюда не веселиться прибыли. И Эдик принял решение наблюдать. Наблюдать и думать, поскольку ничего другого не оставалось.
Сверху стена выглядела ещё выше, чем показалось изначально. Возможно, на ощущения накладывался страх высоты, но в любом случае сверзнуться отсюда очень не хотелось. Эдик прислонился к каменному выступу, выбрав тот, за которым установили переносную жаровню, и поплотнее запахнулся в плащ. Холодно здесь, аж уши прихватывает. Знал бы, что так повернётся, собирался по-другому. Стоять в дозоре и участвовать в битве — вещи кардинально противоположные. На посту тёплая одежда не помеха, тем более, ночью, в горах и ранней весной. Но рядом с пылающими углями холод переносился легче.
Хлопнула дверь и тут же раздался сдавленный вопль. Гвардейцы, дежурившие у входа на стену, кого-то скрутили.
— Кто там ещё? — тут же вскинулся бдительный Штерк.
— Старшина каменщиков, — откликнулся командир гарнизона, поскольку сам старшина находился в крайне неудобной позе и от боли слова не мог вымолвить. — Одолел вконец. Как вражина на перевале появился, так он и просится всей бригадой в отряд. Не могу с ним ничего поделать.
— Они что, не уехали до сих пор? — удивился такому обстоятельству Штерк.
— Так сегодня как раз собирались, а тут вон чего, — сокрушённо вздохнул командир. — И выгнать не могу. Не слушаются.
— Пропустите его, — махнул телохранителям Эдик. — Ты чего хотел, уважаемый?
— Доброй ночи, тингмар, — выказал уважение пожилой менникайнен, морщась и потирая плечо, — Нас здесь двадцать человек каменщиков, ну и я над ними. Старшой, стало быть. Хотим крепость оборонять от ворога. Нам бы только оружие, да место определить, а уж мы не оплошаем.
— Похвальное желание мастер, — Эдик справедливо рассудил, что абы кого старшиной бригады не поставят, — только сделать это следует немного по-другому. Ты сейчас собирай всех своих и спускайся вниз. Дождись, пока магистр Аларок появится и попроси отправить тебя в замок. Там найдёшь Стор Эровара, он как раз ополчение созывает, вот с ним всё и решишь.
— Спасибо тебе, тингмар, на добром слове, — благодарно закивал менникайнен и поспешил к лестнице.
Вот и чудненько. Главное, чтобы бригада отсюда убралась. Гномы хоть и боевой народ, но гражданские есть гражданские. В регулярных подразделениях только помехой будут. Дисциплина, взаимодействие и всё такое. Это лишь на первый взгляд кажется, что дай первому попавшемуся в руки оружие, а тот уже и воин. Ось тоби дуля, как бабушка говорила. Соберутся такие воины в кучу и перестреляют друг друга с перепугу и по незнанию. Или ещё как погибнут, не менее бестолково и бессмысленно. Так что пусть старейшина этим занимается. Он знает, что делать. Кого в командиры назначить, а кого куда. Да и мастеров попридержит толковых. От их умелых рук больше пользы будет, если они будут заниматься созидательными моментами, нежели размахивать топорами на стенах. Да и не пришло ещё время идти в «последний и решительный», когда за оружие вынуждены взяться и стар и млад. Глядишь, может быть, и без всеобщей мобилизации обойдётся.