— Куда едем? — скрипнул сиденьем Воронин.
— На Черноморскую набережную. У меня там приятель держит ресторан, — включил поворотник бывший подчиненный.
Анзора на месте не оказалось, уехал по делам. Гостей встретила Динара.
— Знакомься, — представил Воронина Найденов. — Мой бывший командир по службе в Севастополе.
— Очень приятно, — улыбнулась девушка. — Что будем кушать?
— На твое усмотрение и граммов сто пятьдесят «Кутузова».
Расположившись за одним из столов, выпили за встречу — Воронин коньяка, а Максим боржоми. Официант подал суп харчо, отбивные с картофелем и сулугуни. Когда поели, принес по чашке турецкого кофе, перешли на «ты».
— Так, значит, теперь на гражданке, командир? — отхлебнул кофе Максим, стараясь не обжечься.
— Ну да. Год назад выперли с флота.
— За что так? — вскинул брови Найденов.
— Во время отработки в море погиб курсант. Я оставался тогда за ротного. Ну и выперли. Хорошо, не отдали под трибунал.
— М-да, — помолчал Найденов. — И чем теперь занимаешься?
— Работаю водолазом на спасательной станции. Достаю утопленников. Жить-то на что-то надо!
— Семья есть?
— Была, — нахмурился Воронин, — жена взяла развод и поминай как звали. Такие вот дела, старшина. Ну а ты как?
— Ничего, — отставил чашку Максим. — С год назад переехал сюда из Подмосковья. Женат. Есть сын. Тружусь на «Коктебеле» начальником службы безопасности.
— Неслабо. Молодец, — допил кофе Воронин.
— Послушай, Анатолий Иванович, — наклонился к нему Найденов. — А нет желания поменять работу?
— Не понял?
— У меня как раз освободилось место. Хочу предложить. Кстати, сколько получаешь на станции?
— Двадцать тысяч.
— Будет вдвое больше.
— Интересно, — повертел чашку. — И что делать? — вскинул глаза.
— Проверять работу заводской охраны на объектах, обучать умению владеть оружием и спецсредствами, работать с документами. Ну, так как?
— Могу подумать?
— Конечно. А когда надумаешь, позвони. — Достав из кармана, протянул визитку.
— Добро. — Воронин спрятал кусочек картона в бумажник и подозвал официанта: — Счет, сынок.
— Обижаешь, командир, — положил Максим свою ладонь на руку бывшего сослуживца. — Я угощаю.
— Ну, коли так, спасибо! — Он спрятал в карман портмоне.
Выйдя из ресторана, Максим предложил подвезти до дома. Воронин отказался, сославшись на дела. Они тепло распрощались, обменявшись крепким рукопожатием.
На следующее утро, ровно в десять, Воронин позвонил Найденову, сообщив, что согласен перейти на службу в хозяйство Македонского.
— Ну, вот и отлично, Анатолий Иванович. Подъехать можешь?
— Могу.
— В таком разе захвати паспорт и подъезжай. На проходной будет пропуск.
Спустя неделю Воронин приступил к работе.
А весной следующего года началась пандемия. Неизвестный ранее вирус, завезенный в Россию из Европы и получивший название «ковид», стал косить население. В стране объявили локдаун. Регионы и города самоизолировались, улицы опустели, стали закрываться предприятия. Заводу это не грозило, продукция, как и раньше, пользовалась спросом. Однако обороты упали, часть коллектива отправили в вынужденные отпуска.
Теперь практически все время после работы Найденовы проводили дома вместе с сынишкой. Садики тоже закрылись, все массовые мероприятия запретили, ввели масочный режим. Взрослые занялись работами в саду и на винограднике. Максимка активно помогал, таская детским ведерком песок на подсыпку, Айк отыскивал и приносил в зубах улиток.
Вечерами занимались с мальчиком чтением и письмом, готовя в школу, уложив спать, смотрели телевизор. В обязательном порядке новости о Донбассе. Обстановка там все накалялась. Киевские власти подтягивали к ЛДНР все новые войска, участились обстрелы городов и поселков.
Пару раз Максим связывался по смартфону с Бесом и Хазаром, те все подтверждали. На вопрос «чего ожидать?» отвечали, что «ничего хорошего». После этих разговоров настойчиво вертелась мысль, почему Россия не признает республики и не оказывает военную помощь? Ответа не было.
Курортный сезон так и не открылся, но, как только наступил июнь, Максим спустил на воду катер. Теперь по выходным вместе с женой и сыном они на целый день отправлялись в ту же бухту со скалой, где бывали раньше. Там все купались, включая Айка, ставшего рослым псом чепрачного окраса, с белой чайкой на груди и янтарными глазами. Потом семья загорала, а Максим, натянув маску с ластами и взяв подводное ружье, охотился на глубине за рыбой. Место было уловистое, попадалась ставрида, морской окунь, а то и камбала. А еще отец учил сынишку драться. Опустившись на колени, выставлял вперед ладонь, и тот лупил по ней кулачками.
— Смотри, вырастишь хулигана, — смеялась Лика.
— Ничего, в жизни пригодится! Так, Максимка, бей сильнее. Молодец!
На обед варили уху, к вечеру возвращались обратно.
Одним таким днем к Найденову заехал Генка. В этом году, окончив учебу, он стал дипломированным агрономом. Был он загорелым до черноты, поскольку пропадал на виноградных плантациях, и непривычно серьезным, озабоченным. Максим подумал, это связано с производством, — ошибся.
Выпив бутылку минералки, Геннадий утер губы и выдохнул:
— Макс, нужна наша помощь, — и рассказал, что у Юры Савельева похитили ребенка.
— Шутишь! — не поверил Максим.
— Какие шутки. — Генка даже обиделся. — Самым натуральным образом. И требуют выкуп.
— Он знает кто?
— Нет. Девочка играла в саду у дома и исчезла. А спустя час позвонили какие-то отморозки, сообщив, что ребенок у них. Вернут, когда привезет триста штук баксов. В противном случае убьют.
— Ни хрена себе, — отвердел скулами Макс. — Так надо срочно в полицию!
— Боится. Предупредили, если обратится к ментам, тоже убьют.
— Но там же профессионалы.
— Я бы не сказал, — хмыкнул Македонский. — Года три назад в городе уже была подобная история. Только в тот раз похитили жену банкира. Он заявил в полицию, та провела операцию. В результате «освободили» только ее труп.
— Ладно, — встал из-за стола Максим. — Поехали к Савельеву. Там решим, что и как.
Спустя полчаса «ягуар» подрулил к двухэтажному коттеджу в районе Динамо, посигналил, ворота открылись, показался добротный дом, мощенный плиткой просторный ухоженный двор. Навстречу друзьям вышел сам хозяин, бледный, растерянный. Молча прошли через дом на террасу, затененную актинидией, уселись в плетеные кресла за овальным столом.
— Так, Юра, давай все подробно, — взглянул на хозяина Найденов.
Савельев рассказал то же, что и Генка, добавив, что на сбор нужной суммы ему дали два дня. Деньги должен привезти сам, на лодке. Место передачи — остров Иван-Баба. Там держат девочку.
— Что за остров? — оживился Максим.
— Типа горы, рядом с поселком Орджоникидзе, — сказал Генка, — километров двенадцать от города.
— Обитаемый?
— Нет. На вершине остатки древней часовни. В курортный сезон остров навещают туристы. Но сейчас пандемия. Так что там вряд ли кто есть.
— Да, удобное для этих уродов место, — оценил Максим.
Шевельнулась бамбуковая штора в дверном проеме, появилась жена Савельева. Испуганная и заплаканная.
— Мальчики, помогите, пожалуйста.
— Все будет нормально, Ира, — встав, успокоил ее Генка. — Мы что-нибудь придумаем.
Часто закивав головой, молодая женщина вышла, пытаясь сдержать вновь подступившие слезы.
— Значит, так. Что мы имеем? — помолчал с минуту Максим. — Во-первых, время — два дня. Во-вторых, место, где прячут девочку. Кстати, как зовут? — взглянул на отца.
— Маша. Три дня назад отметили пятилетие. — Лицо его дрогнуло, губы кривились в страдальческой гримасе.
— Хорошо, — Максим быстро заговорил, отвлекая отца от тяжелых эмоций, — план будет такой. Скрытно проникаем на остров, разбираемся с похитителями и освобождаем ребенка.
— Я тоже с вами, — тут же сказал Савельев.
— А вот этого, Юра, не надо, — покачал головой Найденов. — У меня на примете есть человек. Думаю, поможет.
— Кто такой? — спросил Македонский.
— Мой бывший командир по школе боевых пловцов.
— Серьезно, — переглянулись Гена и Юра.
— Ладно, — Максим поднялся из-за стола. — Ты, Юра, с женой будь на месте. Если они снова позвонят, дай знать.
Спустились вниз, хозяин проводил до машины. Выехали за ворота.
— Куда теперь? — спросил Генка.
— На работу, — переключил скорость Максим.
Как только приехали туда, вызвал к себе Воронина.
— Проходи, Анатолий Иванович, присаживайся. — Найденов кивнул на стул. — Знакомься, это мой друг Геннадий. Вместе были в Сирии.
Мужчины молча обменялись крепкими рукопожатиями.
— Здесь такая ситуация, — начал рассказ о похищении ребенка Максим.
— Твари, — сузил Воронин рысьи глаза. — Дальше.
— Полиции родители не доверяют. Обратились к нам. Поможешь?
— Не вопрос, — сложил на груди руки.
— Тогда слушай дальше. Место, где эти козлы прячут девочку, известно. Туда в течение трех дней отец должен доставить выкуп.
— Что за место?
— Остров Иван-Баба на оконечности мыса Киик-Атлама.
— Знаю такой, он же «Золотой боб». Не раз отрабатывали там ребят. От материка отделен узким проливом, высота порядка сорока метров. На вершине остатки часовни.
— Вот. Я же говорил, — взглянул на Максима Генка.
— А как насчет подходов к нему? — спросил тот Воронина.
— Со стороны материка затруднены, обрывистые скалы. А вот с моря вполне, там более полого. К тому же есть грот, куда можно зайти на шлюпке, а из него вверх что-то вроде тропы.
— Можешь набросать план?
— Могу.
Найденов подвинул несколько листов бумаги, из подставки вынул остро заточенный карандаш.
— Значит, так, — Воронин изобразил в центре листа удлиненный овал. — Это остров. Наверху часовня, — нарисовал крест. — Здесь мыс Киик-Атлама, — прочертил извилистую линию. — С другой стороны — море. Если не возражаешь, могу предложить план, — взглянул на Максима.