— Что?
— О месте, где скрывались, поступил анонимный звонок в дежурную часть.
— Наверное, кто-то свел с ними счеты, — предположил Максим.
Глава 5. Спецоперация
«Сегодня вновь считаю необходимым вернуться к трагическим событиям, происходящим на Донбассе, и ключевым вопросам обеспечения безопасности самой России. Начну с того, о чем говорил в своем обращении от 21 февраля текущего года.
Речь о том, что вызывает у нас особую озабоченность и тревогу, о тех фундаментальных угрозах, которые из года в год шаг за шагом грубо и бесцеремонно создаются безответственными политиками на Западе в отношении нашей страны. Имею в виду расширение блока НАТО на восток, приближение его военной инфраструктуры к российским границам.
Уважаемые соотечественники!
Уверен, что преданные своей стране солдаты и офицеры Вооруженных сил России профессионально и мужественно исполнят свой долг. Не сомневаюсь, что слаженно и эффективно будут действовать все уровни власти, специалисты, отвечающие за устойчивость нашей экономики, финансовой системы, социальной сферы, руководители наших компаний и весь российский бизнес. Рассчитываю на консолидированную патриотическую позицию всех парламентских партий и общественных сил.
В конечном счете, как это всегда и было в истории, судьба России — в надежных руках нашего многонационального народа. А это значит, что принятые решения будут выполнены, поставленные цели — достигнуты, безопасность нашей Родины — надежно гарантирована. Верю в вашу поддержку, в ту непобедимую силу, которую дает нам наша любовь к Отечеству» (из телеобращения Президента Российской Федерации В.В. Путина 24 февраля 2022 года о начале спецоперации в Донбассе).
Год закончился в мрачной обстановке пандемии, бушевавшей в мире, а в начале следующего в России эпидемия пошла на убыль. Предприятия с учреждениями и организации заработали в обычном режиме. Снимались ограничения в передвижении и общении. Семью Найденовых ковид затронул мало. В легкой форме переболела Лика, у многих знакомых и сослуживцев было хуже.
Поскольку после работы и в выходные приходилось сидеть дома, Найденовы занимались с сыном, продолжая готовить его к школе, и постоянно смотрели новости. В первую очередь те, что касались отношений с Украиной. Эти новости становились все тревожнее.
Киевский режим проявлял все большую агрессивность в отношении России, усиливал блокаду Донбасса и стягивал туда дополнительные силы. Участились обстрелы непризнанных республик, в том числе из тяжелого вооружения. Гибли люди. Россия пыталась урегулировать конфликт дипломатическим путем; продолжался шизофренический спектакль, именуемый Минскими соглашениями. Иногда Максим перезванивался с Бесом и Хазаром, те считали, что назревает новая война.
Зима в Крыму преподносила сюрпризы. В январе случился небывалый снегопад с метелями, закрылись горные перевалы с трассами, а спустя месяц все растаяло. Зацвели подснежники и абрикосы.
23 февраля Найденов вместе с Македонским, Цивенко, Савельевым и Ворониным отметили мужской компанией День защитника отечества в ресторане у Анзора. Подняли тосты за армию и флот, вспомнили былое и попели песен. Разошлись, довольные встречей, поздно вечером:
А утром, когда Максим выехал из дома, позвонил Генка.
— Привет. Ты где?
— Еду на работу.
— Новости смотрел?
— Нет.
— Россия начала спецоперацию в Донбассе. Укропов молотят почем зря.
— Наконец-то, — стукнул кулаком по баранке Найденов. — Давно пора!
— Ладно. На связи, — отключился приятель.
Зайдя в кабинет, Максим повесил в шкаф куртку, подойдя к столу, включил стоявший на тумбе сбоку портативный «Филипс».
«…Народные республики Донбасса обратились к России с просьбой о помощи, — возник из приемника голос президента. — В связи с этим в соответствии со статьей 51 части 7 Устава ООН, с санкции Совета Федерации России и во исполнение ратифицированных Федеральным собранием 22 февраля сего года договоров о дружбе и взаимопомощи с Донецкой Народной Республикой и Луганской Народной Республикой мною принято решение о проведении специальной военной операции.
Ее цель — защита людей, которые на протяжении восьми лет подвергаются издевательствам, геноциду со стороны киевского режима. И для этого мы будем стремиться к демилитаризации и денацификации Украины, а также преданию суду тех, кто совершил многочисленные кровавые преступления против мирных жителей, в том числе и граждан Российской Федерации…»
Открылась дверь, в кабинет вошел Воронин. Найденов молча указал на стул рядом. Вместе прослушали выступление до конца.
— Ну как тебе, Анатолий Иванович? — положил на стол локти Максим.
— Давно пора, — сузил глаза Воронин. — Пора эту свору приводить в чувство.
В девять утра российское Минобороны сообщило, что средства противовоздушной обороны Украины подавлены, а инфраструктура авиабаз выведена из строя.
Около половины шестого вечера его официальный представитель генерал Конашенков доложил, что группировки войск ДНР и ЛНР продвинулись на шесть-восемь километров в глубину при поддержке российской артиллерии и армейской авиации. Действия рейдовых отрядов и воздушного десанта на крымском направлении обеспечили выход российских войск к Херсону.
Всего в результате российских ударов были выведены из строя восемьдесят три наземных объекта военной инфраструктуры «нэзалэжной». Боевые действия развивались по трем направлениям — с севера, юга и востока. В некоторые близкие к границе украинские населенные пункты российские силы уже вошли.
Когда Максим приехал домой, Лика спросила мужа, чем отличается спецоперация от войны.
— Масштабами, дорогая, — моя руки в умывальнике, ответил муж.
— Будут освобождать только Донбасс или всю Украину?
— Думаю, всю. Зачистим до Карпат.
Когда семья вместе поужинала, Максимка с Айком отправились погулять с друзьями, а старшие включили телевизор в большой комнате. Новостной канал «Москва-24» транслировал реакцию Запада на происходящее: Генсек ООН призывал Путина «во имя человечества» вернуть свои войска обратно, ОБСЕ с Евросоюзом готовили спецзаседания в связи с «русской агрессией». В том же ключе высказался и американский президент Джо Байден, пообещав, что США с их союзниками ответят на «нападение» России на оплот демократии.
— Засуетились, как пауки в банке, — хмыкнул Максим.
Ночью, лежа в постели, он долго не мог уснуть.
Рядом, положив голову на плечо мужа, тихо дышала Лика, а на него нахлынули воспоминания о Донбассе. В памяти возникали лица погибших и живых ребят из «Спарты», картины прошлых боев, разрушенные города и села. А еще зверства украинских нацистов. Особо запомнилось одно видео, выложенное украинскими нацистами в Интернете.
Полумрак донецкой степи и пятеро упырей из «Азова»[7], распинающих раненого ополченца на кресте. А потом его сожжение с угрозой «так будэ з кожным москалэм!», что вызвало волну ненависти, после этого случая «азовцев» в плен не брали.
Утром, приехав на работу, первым делом позвонил в Донецк Бессонову. Автоответчик сообщил «абонент недоступен». Набрал номер Хазара.
— Здорово, Макс! — донеслось издалека. — Гремит по всему фронту. Наши рвут укропов и продвигаются на запад.
— А как Бес? Что-то не отвечает. — Максим поднес ближе к уху трубку.
— Ну да, их вчера отправили под Волноваху. Извини, больше не могу говорить, начинаем плавку.
— Ну, бывай. Если что, звони. Привет от Генки.
— Бывай, брат. Ему тоже. На связи.
Отключившись, закурил. Задумался. Снова захотелось туда, где гремит бой за Русский мир, такой, каким он себе его представлял, — вольный и справедливый. Но теперь там явно обойдутся без него. Он повздыхал.
В последующие дни Максим внимательно следил за ходом событий: воздушно-десантные войска России взяли под контроль Чернобыльскую АЭС и аэродром Гостомель под Киевом, освободили от украинских войск Мелитополь и захватили имевший стратегическое значение остров Змеиный в Черном море. Украинский гарнизон позорно сдался.
А уже 28 февраля в белорусском Гомеле начались российско-украинские переговоры, что вызвало в обществе негативную реакцию. Все хорошо помнили Минские соглашения и чем они кончились. Причины новых переговоров не понимали. Обращали на себя внимание и невнятные объяснения главы российской делегации Мединского, а также ее членов.
Последствиями этой дипломатии стал отвод наших войск от Киева, а затем провокация нацистов в Буче. Якобы при отходе из этого украинского села русские солдаты убили несколько десятков мирных жителей. Это было широко освещено западными средствами пропаганды и вызвало в мире отрицательный резонанс. Это лицемерие было отвратительно Максиму.
Боевые действия между тем продолжались, в первых числах марта российские войска заняли Херсонскую область. Основные же боевые действия развернулись на территории Донбасса, где украинская армия оказывала ожесточенное сопротивление.
За прошедшие восемь лет ВСУ превратили захваченные там города в мощные укрепрайоны, а еще стала применять тактику ближневосточных террористов, ведя ракетно-артиллерийский огонь из жилых кварталов, прикрываясь мирным населением. Наступление замедлилось.
В один из мартовских дней Максим с Генкой и Воронин после работы заехали в гости к Анзору. Тот пригласил на шашлыки из горного барашка. Сидели в отдельном кабинете ресторана, с видом на пустую набережную. Весна в этом году в Крыму выдалась поздняя, температура воздуха не поднималась выше пяти градусов. Как обычно, во время застолья завязался разговор. Темой, как у многих в эти дни, была спецоперация. Все ее одобряли, но возник ряд вопросов.
И самый главный: почему в первый день не наносились удары по казармам украинских войск и нацбатов на линии соприкосновения?
— Думаю, пожалели, как в Дебальцевском котле в 2015-м, — предположил Генка. — Мол, сразу побегут или сдадутся. Они же, твари, уперлись рогом и вон как отбиваются.