Сначала тот молчал, но, получив еще пару раз по морде, заговорил.
Назвался Виктором Кастусем из Запорожья, лейтенантом полка «Азов».
— Командир ДРГ? — закурил сигарету Бес.
— Так, — выплюнул кровяной сгусток азовец.
— Чего тут шарились?
— Шукалы нову позицию.
— Где дислоцируется штаб полка?
— У заводоуправлинни.
— Твои действия после отыскания позиции?
— Доклад по команди и вызов до нэи пидкрыплэння.
Бес переглянулся с дымившими рядом Максимом и Вояжем. Те понимающе кивнули.
Спустя еще час Снегирь привел в компрессорную взвод бойцов во главе с новым ротным. Прежний — Водяной — накануне погиб. Этот носил позывной Гром. Бес доложил ему результаты поиска.
— Добро, — оценил командир. — Веди к своему пленному.
Прошли в выгородку.
— Ну что? Жить хочешь? — уселся напротив Кастуся командир роты. — А то ведь мы не русские солдаты, ополченцы. Шлепнем тебя, гад, за милую душу. И никакого плена.
— Хочу, — дернул кадыком бандеровец.
— Тогда слушай меня и вникай. — Он слегка наклонился к «азовцу». — Сейчас доложишь по рации своим, что позицию подобрал, и дашь координаты. Пусть выдвигаются. Ясно?
— Угу. — Тот согласно качнул головой в балаклаве с кровавым пятном.
— Держи, — развязав руки, вручил Бес пленному прежде отобранный «Фалькон»*.
— И смотри, без фокусов, — похлопал по автомату Гром.
Нажав кнопку вызова, «азовец», опасливо косясь на ополченцев, забубнил:
— Бэркут, Бэркут, я Шулика*. Прыйом.
— Слухаю тэбэ, Шулика, — донеслось через минуту из микрофона.
— Мисцэ знайшов у квадрати пъятнадцять. Компрэсорна. Ориентыр пидбыта РСЗО. У захидний стины пролом. Зайты трэба чэрэз нього. Мы зустринымо.
— Зрозумив тэбэ. Выходымо. — «Азовец» с позывным Беркут отключился.
— Далеко им выдвигаться? — отобрал Бес рацию.
— Мэтрив чотырыста, — ответил пленный.
Ему снова связали руки за спиной, усадили на бетон и, приставив для охраны бойца, вышли в машинный зал.
Большую часть бойцов с двумя пулеметами и РПГ* Гром отправил на остатки плоской крыши, в проломе, замаскировав, установили растяжку из противотанковой гранаты. Стали ждать.
На исходе часа сверху сообщили о продвижении к компрессорной со стороны украинской обороны до полуроты солдат, их засекли при помощи тепловизора, тут же поступила команда «приготовиться». Затем в проломе блеснула вспышка и ударил мощный взрыв, с крыши вниз задробили очереди, перемежаемые хлопками гранатометов.
Через десять минут все было кончено. На задымленной площадке перед зданием валялись многочисленные тела, оставшиеся в живых нацисты сбежали в развалины.
Выскочив из пролома, ставшего в два раза больше, ополченцы быстро собрали трофейное оружие и, прихватив двух стонавших раненых, утащили внутрь. Затем в воздухе раздался свист мин, площадка перед зданием вспучилась разрывами.
— Поздно. Хрен вы нас достанете, — прижимаясь к гудящему бетону, утер со лба пот ротный.
На рассвете канонада возобновилась, в сторону украинской обороны пронеслись штурмовики. Под прикрытием шквального огня из компрессорной, в которой теперь расположилась рота Грома, соседи слева и справа заняли мартеновский цех и градирню*.
Глава 7. Конец «Азова». На новом направлении
2 марта находившиеся в Мариуполе украинские войска оказались в окружении, и началась блокада города. 13 апреля заблокированная на металлургическом комбинате имени Ильича 36-я бригада морской пехоты ВСУ совершила попытку прорыва, в результате чего часть бойцов вышла на территорию промышленного комплекса «Азовсталь» (объединившись там с военными из полка «Азов»), а часть — попала в плен.
В плену оказалось более одной тысячи морских пехотинцев ВСУ. В конце апреля Россия и ЛДНР, в связи с контролем большей части Мариуполя, перебросили часть находившихся там войск. В начале мая на территории «Азовстали» находилось около двух тысяч украинских нацистов. Российская сторона в ультимативной форме потребовала от них сдаться, обещая сохранить жизни, однако бандеровцы продолжили оборону. Руководители полка «Азов» позже заявили, что вариант сдачи в плен не рассматривался, так как в российском плену их ждала смерть. 16 мая 2022 года все украинские военные, находившиеся на «Азовстали», сдались в плен, что ознаменовало окончание осады Мариуполя.
Всего с 16 мая с территории завода сдалось в плен 2439 человек. «Азовсталь» регулярно подвергалась артобстрелам и авиаударам. На ее территории также находились мирные жители Мариуполя, которыми нацисты прикрывались, как живым щитом. В начале мая российской стороной было проведено три эвакуации, из Мариуполя вывезено около шестисот человек. По оценкам ООН, в результате боев в городе повреждены или разрушены до 90 % жилых зданий и до 60 % частных домов. Были разрушены три больницы, еще четыре — повреждены, что в сумме составляет 90 % вместимости городских больниц. Также были разрушены двадцать три школы и двадцать девять детских садов (из Википедии).
В периоды коротких затиший Максим возобновил снайперскую охоту. Британскую винтовку с боезапасом он сохранял про запас, довольствуясь в боях «калашниковым». Теперь пришло ее время. На поиск уходил вместе с Крабом, тот обеспечивал безопасность. Счет убитых нацистов приближался к десятку.
В один из обычных боевых дней их с Крабом вызвали в штаб к комбату. Тот был отцом прежнего, с позывным Воха, заступившим на его место после гибели сына. В «Спарте» воевал с момента основания, бойцом, взводным, а потом начальником штаба. Мужик за пятьдесят, рассудительный и немногословный, позывной себе взял Колыма.
Штаб находился в пустом складе за частично разбитой подстанцией, где закрепилась рота. За столом рядом с комбатом сидели Гром и незнакомый боец. Все трое рассматривали карту.
— Присаживайтесь, хлопцы, — кивнул комбат на лавку и представил незнакомца. Тот оказался корректировщиком огня из стоящей позади артиллерийской части, позывной Лимб.
Комбат в нескольких фразах сформулировал приказ. Ночью вместе с Лимбом выдвинуться к водонапорной башне за подстанцией, подняться на нее и вести оттуда корректировку огня для обеспечения продвижения батальона и соседей вперед.
— Задание нелегкое, — повертел в руках шариковую ручку Колыма. — Но сами понимаете, надо. Вопросы?
— Сколько нам там находиться? — спросил Максим.
— До получения нового приказа.
— Ясно. Разрешите выполнять?
— Удачи.
Корректировщик прихватил с собой защитного цвета чемоданчик, вышли, отправившись сначала в расположение роты. Там познакомились ближе. Лимб оказался в прошлом маркшейдером*, работал на шахте «Алмазная». Воевал пять лет.
Готовясь к выполнению задания, дополнительно экипировались, прихватив еще одну рацию и бинокль, помимо имевшихся у корректировщика; рюкзак с сухпаем и плащ-палатками; бухту тонкого, с карабином, троса.
Во второй половине ночи, когда канонада стала тише, а в небе повисла бледная луна, перебрались из подстанции в воронку, где у «Утеса» дежурил передовой дозор, а оттуда, прячась в развалинах, гуськом, стараясь остаться незамеченными, двинулись к башне, высящейся в паре сотен метров впереди. Головным Краб, за ним Лимб. Максим замыкающим.
Подобравшись на бросок гранаты, залегли, прислушались. На востоке по-прежнему гремело, и виднелось зарево, по небу чередой плыли трассеры. В поле зрения было тихо. Дальше двинулись ползком.
Наконец черный провал входа с сорванной дверью. Краб поднял руку. Максим, с винтовкой на изготовку, встал, перебежал ко входу и исчез внутри. Через несколько секунд раздался негромкий свист, Краб и Лимб последовали за Максимом. Внутри была кромешная темнота, Краб включил фонарик. Узкий луч высветил кирпичную окружность с замусоренным бетонным полом. Вверх по стене спиралью уходила сварная лестница, нижний пролет высотой метров пять отсутствовал.
— Ну-ка, подержи. — Лимб протянул Максиму оружие, а сам снял с пояса бухту троса.
Сняв в правую руку несколько шлагов*, примерился и швырнул вверх. Трос зацепился карабином за поручень переходной площадки, Лимб подергал, чтобы удостовериться, что трос зацепился хорошо и выдержит вес бойца, на руках ловко забрался туда. Следом, захлестнув петлей, доставили чемоданчик с вещмешком, за ними влезли напарники. Отдышавшись, начали осторожно подниматься по стальным ступеням.
На пятом витке вверху засветлел проем люка, поочередно туда забрались. Двинулись вокруг громадного бака с трубопроводами, за ним оказалась еще лестница, поднялись на остатки разрушенной крыши с парапетом. Укрылись за ним. Сверху во все стороны открывалась панорама комбината, подсвеченная вспышками, вдали торчала высокая труба ТЭЦ, близился рассвет.
Выбрав удобное для наблюдения место, Лимб, щелкнув замками, извлек из чемоданчика лазерный прибор разведки. Собрав, установил и занялся проверкой. Максим с Крабом залегли на некотором удалении по сторонам, обеспечивая прикрытие.
Первую цель, РСЗО «Град», корректировщик обнаружил на удалении двух километров впереди, под стеной разрушенного здания. Вторую, танк, — за двумя железнодорожными цистернами на подъездных путях. Координаты передал на батарею.
Спустя короткое время позади ударили пристрелочные выстрелы, Лимб уточнил координаты. За этим последовали залпы на поражение. Первым разбили танк, в нем сдетонировал боезапас, разнеся танк на части, следующие два снаряда попали в «Град», окутавшийся дымным пламенем.
Эту картину Максим наблюдал в оптический прицел винтовки, а Краб в бинокль. Корректировщик был на высоте. В течение следующего часа они засекли минометную батарею на шлаковом отвале справа и пулеметную точку на эстакаде, тоже подавленные артиллерией.
Пользуясь замешательством противника, со стороны ополчения вперед выползла самоходка, начав вести огонь по позициям нацистов, за самоходкой выдвинулись группы зачистки. Бандеровцы, оставляя укрытия и огрызаясь огнем, отходили в глубину промзоны. За это время, тщательно выцеливая, Максим подстрелил троих из них.