У цветочного киоска рядом с перекрестком Максим притормозил. «Щас», — коротко бросил жене, вышел из машины, купил у продавщицы букет алых гвоздик. Вернувшись в машину, положил букет на заднее сиденье.
— Заедем к Александру Ивановичу, — ответил, увидев вопросительный взгляд Лики.
Та понимающе кивнула. Она знала историю мужа и кем для него был Рыбаков.
До городского Никольского кладбища ехать было недолго. Припарковались на стоянке, не доезжая ворот, медленно прошли тихими аллеями мимо могил, памятников, оградок, плит с надписями и портретами на фарфоровых вставках.
— Ну, здравствуй, отец, — сказал Максим, когда они остановились у обелиска, какие обычно стоят над могилами советских военных. Наклонившись, он положил гвоздики на гранитную плиту. — Это моя жена, — приобнял он Лику.
С гранитного обелиска на них смотрело лицо Рыбакова. Александр Иванович был сфотографирован в военном мундире с орденом Красной Звезды и медалями на груди. Найденовы постояли несколько минут, помолчали и направились к выходу с кладбища.
Спустя полчаса въезжали на МКАД. Максиму нравилась Москва. Вокруг Кольцевой дороги теснились огромные торговые центры, в сторону области возвышались новые высотные дома, на окраинах города среди старых жилых районов зеленели дворы и скверы, блестел только что вымытый поливальными машинами асфальт…
Оставив позади часть Ленинградского проспекта, свернули в сторону стадиона «Динамо», остановившись перед супермаркетом из стали, бетона и стекла. Заскочили в магазин ненадолго, вышли с тортом «От Палыча», двумя бутылками хванчкары, фруктами и Бэтменом в коробке — для Максимки.
Миновав Петровский парк, свернули на тенистую улицу и въехали в арку дома сталинской постройки. Здесь вместе с родителями и сыном жила Лика. Теперь ее отец служил заместителем Главного военного прокурора, а Лика работала помощником басманного межрайонного прокурора.
Прихватив из машины покупки, зашли в средний подъезд. Консьержка, приятная пожилая дама, обычно или смотрела портативный телевизор, или вязала. В этот раз она бодро постукивала костяными спицами и энергично кивнула гостям в ответ на приветствие. Лика с Максимом поднялись на третий этаж. Лика нажала кнопку звонка на высокой двери, и за ней сразу послышались шаги. Их ждали.
Домашние встретили их радостно, а четырехлетний Максимка повис на шее у отца.
— Вы как раз к столу, — улыбнулась Ирина Павловна. — Проходите.
— Молодцы, что заехали, — похлопал по плечу зятя Юрий Иванович.
От прежней недоброжелательности не осталось и следа. Оба были рады счастью дочери и тому, что внук обрел отца. Вскоре все сидели в гостиной за накрытым столом, хозяин наполнил бокалы вином. Солнечный свет преломлялся хрусталем, сиял оттенками красного…
— Еще раз поздравляю! — поднял свой бокал тесть.
Звякнул хрусталь. Максим чуть пригубил сладкое вино.
— Что так? — взглянул на зятя Ликин отец.
— Я за рулем, Юрий Иванович. Позже хотим съездить в Парк культуры Горького. Покатать Максимку на теплоходе.
— Ура! — закричал сын с дивана, где учил Бэтмена летать.
За чаем обсудили главный вопрос — переезд Лики в Крым к мужу. Накануне свадьбы Максим рассказал ее родителям о предложенной работе, они одобрили. Тем более что внук часто простужался, зимой подолгу болел, смена московского климата на крымский, сухой, теплый, с мягкими непродолжительными зимами, явно пошел бы мальчику на пользу.
— Папа, поможешь с переводом? — взглянула на отца дочь.
— Непременно. — Глава семейства поставил бокал на стол, аккуратно промокнул губы льняной накрахмаленной салфеткой. — Заместитель Генерального по кадрам — мой старый знакомый. К тому же в Крыму не хватает прокурорских работников. Все решим, дочка.
— Только вот как насчет жилья? — Теща подвинула Максиму тарелку с тортом.
— Обещал лично директор, — сказал зять. — К тому же, как знаете, у меня в Балашихе квартира и комната. В случае чего можно продать или обменять на Коктебель.
— Чудесное место. Приходилось там бывать, — снова наполнил бокалы Юрий Иванович.
Закончив с едой, нарядили малыша в матросский костюмчик, бескозырку надели, как по уставу полагается: с легким наклоном на правую сторону, в холл вышли все вместе, под любящими взглядами деда с бабкой.
— Когда ждать? — чмокнула бабушка внучка в щечку.
— Часам к пяти будем, — рассмеялась Лика. — Гулять так гулять.
— Вперед, матрос. — Максим взял сынишку за руку.
В машине Лика устроила сынишку в детском кресле, сама села рядом. Максим обернулся к жене и сыну, вздохнул полной грудью и тронул машину с места, чувствуя себя совершенно довольным жизнью.
У ЦПКО из колонок лилась музыка, припарковались на стоянке рядом.
Несмотря на выходной, кругом было немноголюдно. Выйдя из автомобиля и держа сынишку за руки, направились к центральному входу. Пройдя между колоннами высоченного портика, сразу оказались у огромной цветочной клумбы, за которой виден был фонтан. Высоко выбрасывали трубы сияющие столбы воды, вода рассыпалась брызгами на ажурные многоцветные радуги.
В течение следующего часа Максимка под присмотром взрослых резвился на аттракционах детского городка, катался на игрушечной лошадке, съезжал с невысокой горки, прыгал на батуте, и ленточки бескозырки прыгали вместе с ним. Когда сын нарезвился на аттракционах, пошли все вместе есть мороженое в летнем кафе, а после вышли на набережную. Там Максим купил билеты на прогулочный теплоход, перешли по трапу на борт, расположились на одной из скамеек верхней палубы, откуда открывались виды на закованные в гранит берега.
Теплоход вскоре отчалил. За бортом проплывали впечатляющие жилые массивы, архитектурные ансамбли, площади с мостами и парки. Маленький Максим глазел на все это, разинув рот.
— Папа, мы плывем по морю? — спросил маленький Максим большого.
— Нет, сынок. — Отец приобнял сынишку за худенькие плечики. — Это Москва-река.
— А какое оно, море? — Сын поднял лицо вверх, ожидая ответа.
— Скоро увидишь, — потрепала сына по вихрам Лика. И все трое весело рассмеялись.
Солнце стояло высоко в небе, и пароход с семьей Найденовых плавно плыл по спокойным водам Москвы-реки. В районе Воробьевых гор теплоход, сбавив скорость, совершил плавный поворот и двинулся в обратный путь.
— Не устал, Максимка? — спросила сынишку Лика, когда прогулочный кораблик пришвартовался на том же месте, откуда начиналась их поездка по реке, и они сошли по трапу на причал.
— Не, — покачал головой мальчик, — нисколечко.
— А как насчет покушать? — взглянул на него отец.
— Это можно, — солидно кивнул сын.
Пройдя по тенистым аллеям, зашли в ресторан «Времена года» рядом с Голицынским прудом, по глади которого торжественно плавали лебеди, гордо неся маленькие головки на высоких шеях. Мальчик внимательно разглядывал лебедей, пока взрослые обсуждали меню и заказали для себя окрошку, отбивные и кофе, а сынишке любимый им омлет, творожную запеканку и сок манго.
Еда на свежем воздухе — особое удовольствие таких летних прогулок. Насладившись едой и обстановкой, расплатились, вышли на свежий воздух и продолжили гулять по парку. Шли, куда глаза глядят, неспешно, никуда не торопясь. Набрели на летний тир, где любители палили из пневматики по мишеням.
— Папа, а ты можешь так? — задрав голову и с надеждой глядя в глаза Максима-старшего, спросил сынишка.
— Давай попробуем.
Подошли поближе, дождались своей очереди. Отец заказал пять «воланчиков», взял свободную винтовку, переломил.
Бац! — щелкнул выстрел, завертелись крылья разноцветной мельницы. Бац! — перевернулся вниз головой тетерев. Остальные выстрелы так же метко поразили мишени.
— Не слабо, — сказал кто-то из наблюдавших, а сотрудник указал на висевшие сбоку призы: — Один ваш.
— Какой тебе нравится? — взглянул отец на Максимку.
— Вот тот, — указал пальцем. — Тигр.
— Держи, мальчик. — Сотрудник протянул мягкую игрушку.
Довольный сынишка прижал к груди игрушечного тигра. Расхрабрившись, уже не жался к родителям, наоборот, забежал слегка вперед. Лика, помолчав, спросила:
— Тебе приходилось стрелять в людей?
— Приходилось. — Он сдвинул брови и, подражая американскому супергерою из какого-то давнего фильма, добавил: — Они были враги!
О командировках он Лике рассказывал мало. Не любил вспоминать. Он своей военной биографии не стеснялся, но и подвигом работу свою не считал, работа как работа…
К вечеру в парке народу стало заметно больше. Они покинули теперь уже многолюдный парк, сели в машину и выехали со стоянки. Уставший от впечатлений мальчишка тут же уснул в салоне, в квартиру тестя Максим внес его на руках.
Через неделю Максим был готов отбыть в Крым. Он подготовился к поездке, предварительно посетив станцию техобслуживания. Там машине провели диагностику, сменили моторное масло и поставили новую резину. В субботу наступил день отъезда.
— Ну, до встречи, сын. — Максим несколько раз на прощание подбросил радостно верещащего Максимку, поцеловал в щеку Лику и тепло поблагодарил ее родителей.
— Поаккуратней на дороге, — крепко пожал его руку тесть, а Ирина Павловна промокнула влажные глаза платочком.
Спустя еще час выехал с Кольцевой на трассу М4 «Дон» и прибавил газу. Стрелка спидометра поползла вправо. Щелкнув зажигалкой, закурил, вдавил пальцем кнопку магнитолы.
Ночь по улицам пошла
Звездной поступью цариц.
Слов и чисел простота
У небесного моста
Раскидала перья птиц, —
возник в салоне голос Лепса, заглушая гул асфальта под колесами.
Не забудутся никем
Праздник губ, обиды глаз.
Забери меня в свой плен,
Эту линию колен
Целовать в последний раз…
На душе стало светло и радостно. Максим все еще не верил в свое счастье. Позади остались невзгоды и война — впереди мирная жизнь с любимой и сыном. Дождавшись припева, он от души запел, присоединяя свой голос к голосу вокалиста: