фильтровальной станции.
С юга удалось выбить противника из района шахты «Бутовка» и выйти к ДКАД*. Основной упор делается на окружение Авдеевки с выходом на маршрут снабжения Авдеевка — Орловка. Это позволит взять Авдеевский укрепрайон в котел, окружив гарнизон города и не оставив ему другого выбора, кроме как сдаться.
К западу от Донецка были взяты Пески. Сейчас российские войска разворачивают наступление на Первомайское, Водяное и Опытное, проводя зачистку опорных пунктов ВСУ вдоль Донецкой КАД. Севернее Авдеевки идут бои за Красногоровку (из сообщений военкоров).
В первых числах июля союзные войска полностью освободили территорию Луганской Народной Республики. На Донецком направлении началась операция по изгнанию украинских захватчиков по линии Северск — Соледар — Бахмут — Торецк. Враг сосредоточил там мощную группировку численностью более тридцати тысяч бойцов.
Бои за Авдеевку между тем продолжались, ополчение вместе с российскими подразделениями шаг за шагом продвигалось вперед. Город находился в полукольце.
Тем не менее по трассе со стороны Константиновки украинские войска и нацбаты регулярно подпитывались живой силой и техникой, продовольствием и боеприпасами.
По поступающему снабжению регулярно наносились авиаудары, работали наши артиллерия и РСЗО, но снабжение нацистов продолжалось, они ожесточенно сопротивлялись. Более того, усилились обстрелы мирных кварталов Донецка из тяжелого вооружения, в том числе американских РСЗО «Хаймарс».
В этой связи командованием союзной группировки, действующей на Авдеевском направлении, было принято решение провести ряд диверсий на стратегически важной трассе в целях исключения переброски по ней военных ресурсов осажденным в городе. Для их проведения назначили несколько групп, определив каждой свой участок.
Той группе, которой командовал Бес, поручили отрезок дороги в районе Сухой балки. Это был небольшой поселок, тоже пока удерживаемый нацистами, километрах в тридцати от города к северу. Вместе с командиром на задание отправлялись Максим с Крабом, Вояж, Снегирь и Дизель. А еще Рубан.
После памятного боя с прорывом через минное поле и освобождением окраины, где жил Рубан, старик решил остаться в батальоне. Дом старика был разрушен еще весной, жену убило разрывом мины, идти одинокому пожилому мужчине было некуда.
— Так тому и быть, Николай Петрович, — принял решение Колыма. — Человек ты, прямо скажу, геройский.
И командир батальона приказал внести нового бойца в списки личного состава и поставить на довольствие. С учетом возраста Николая Петровича определили вестовым при штабе, а жить он попросился вместе с разведчиками.
Всем новый член команды пришелся по душе. Особенно Бесу. Как выяснилось, в свое время Рубан служил в ВДВ и воевал в Афгане. Когда в 1989-м советские войска вывели из ДРА, попал под сокращение и в звании старшего лейтенанта был уволен в запас. Молодой Рубан вернулся тогда в родную Авдеевку, женился и работал сменным мастером на заводе «Стройдеталь». Бывшие десантники сразу же нашли общий язык и часто вспоминали «войска дяди Васи»*. А еще у старика был сын — их ровесник. Служил контрактником в ВСУ и участвовал в боях на стороне Киева.
— Если встречу, убью подлеца, — сказал родитель. И все это понимали.
Таких случаев было немало. Брат шел на брата, сын на отца. Война все смешала.
— И ведь что самое обидное, — рассуждал ветеран, — стравил нас проклятый Запад. Русские воюют против русских.
— Это да, — соглашались остальные. — Кто бы мог подумать.
И вот теперь, узнав о задании, он стал просить Беса взять с собой.
— Я ж хорошо знаю все здешние места. Где какие села и хутора. Опять же степь с балками и проселочные дороги. Обузой не буду.
— Добро, — чуть подумав, ответил Бес. — Если комбат не будет против.
Колыма не возражал. Рубана включили в группу.
Кроме личного оружия с боекомплектом и продуктов на несколько дней, захватили три «Мухи» и две противотанковые мины. Максим сменил автомат на свою трофейную британскую винтовку.
Получив на наблюдательном пункте у комбата инструктаж, этой же ночью покинули позиции, направившись в сторону трассы. Впереди группы шли проводник с Бесом, за ними цепочкой остальные.
Двигались заросшими осотом полями и оврагами, не изуродованными воронками и подпалинами от огня, — в этом месте боев не было; канонада за спиной становилась тише. Когда на востоке заалела заря, оказались у светлой речки, поросшей камышом и вербами.
— Кривой Торец, — сказал Рубан, и бойцы перешли на другой берег, ступая по плоским валунам.
В сотне метров выше по течению заросли были гуще, и Бес объявил привал. Сняв с плеч тяжелые рюкзаки и тубусы с «Мухами», выставили охранение. Подкрепились сухпаем, запивая водой из фляг, завалились в холодке спать.
Проснулись на закате, поскольку идти предполагалось только ночью. Днем противник активно использовал беспилотники. Летательные аппараты, управляемые дистанционно, могли засечь группу, наведя артиллерию, да и сами могли нанести удар. В союзных войсках этих средств было много меньше. Ополченцам, как правило, беспилотники поступали от волонтерских организаций.
Дневной зной спадал, где-то в степи кричал стрепет.
— Словно и войны нету, — вздохнул кто-то из ребят.
Ополоснув в реке лица, позавтракали шпиком с галетами, закурили.
— Да, — затягиваясь зажатой в кулаке сигаретой, сказал Рубан, глядя на речку, — когда пацанами ездили сюда на рыбалку, Торец был много шире.
— А сейчас рыба в нем есть? — спросил Вояж, жуя травинку.
— Должна быть, — прищурился старик. — Заводы с шахтами стоят, вода чистая.
Когда на землю опустились сумерки, бойцы навьючились снаряжением и обычным порядком двинулись берегом вверх по течению. На траву упала роса, воздух был чистым и прохладным.
Спустя час ходьбы вышли к спускавшемуся к реке буераку, густо поросшему по склонам терновником, теперь пошли по сухому руслу. Через километр овраг стал мельчать, осторожно выбрались наверх. По знаку Рубана залегли. Впереди в мерцании звезд тянулось неширокое поросшее бурьяном поле, в конце которого темнела посадка.
— Вот за этой посадкой пролегает трасса, — показав рукой, негромко сказал Рубан лежавшему рядом Бесу.
— Краб со Снегирем, проверить, — скомандовал Бес, повернув голову в сторону своих бойцов.
Два разведчика, согнувшись, перебежали поле. Только тени бесшумно скользнули по траве. Минут через десять Краб и Снегирь вернулись назад, доложили: «Пусто, командир». Бес дал команду выдвигаться в сторону трассы, и вся группа порысила к цели. И снова тишина, только шуршит под ногами трава, слышится тихое сдерживаемое дыхание, и тени скользят по полю, словно туман стелется. Группа скоро уже достигла крайних деревьев посадки, пересекли посадку с осторожностью, стараясь не наступать на сухие ветки. Посадка оказалась метров в двадцать. На краю снова залегли, осмотрелись.
Трасса шла параллельно посадке, неподалеку виднелась обочина. Чуть поодаль от того места, где прятались разведчики, справа на боку лежал покореженный грузовик, чувствовался запах гари. Видимо, сгорел транспорт не так давно. Лежали и наблюдали недолго, и тут издалека со стороны Константиновки донесся едва слышный гул. Бойцы группы Беса затаились и стали ждать.
Постепенно нарастая, гул перешел в отчетливый шум моторов, и наконец показалась следовавшая в сторону Авдеевки колонна. Впереди шел бронеавтомобиль «Козак», за ним следовали три груженых «Раптора»*, замыкающими были две БМП с солдатами на броне. Обдав разведчиков запахом перегоревшего соляра, в тусклом свете приглушенных фар колонна прошла мимо.
Как только последняя машина скрылась в темноте, Бес с Максимом, прихватив вещмешок с миной, скользнули из-за деревьев на асфальт. Дорога была вся в приметах войны. Местами асфальт был в выбоинах и воронках, но чинить как следует никто их не стал, просто засыпали гравием.
Бес и Максим опустились на колени перед одной из воронок с продавленной колеей. Максим стал отгребать гравий саперной лопаткой в сторону, а напарник тем временем, раздернув горловину «сидора», извлек мину и ввинтил в нее взрыватель.
— Готово?
— Да.
Бес осторожно опустил подготовленную к работе мину в лунку, снял предохранительную чеку и нажал кнопку пускателя.
— А теперь зарывай.
Максим аккуратно сгреб гравий, замаскировав смертельную закладку. Через пару минут все было как раньше, а двое разведчиков, согнувшись, перебежали в посадку, где ждали остальные, и снова залегли. Кругом стояла тишина, пахло травой и пылью.
Спустя полтора часа, когда перевалило уже за полночь, снова со стороны Константиновки возник гул, и тут же командир дал команду приготовиться. Гул приближался, волчьими глазами замелькали огоньки, наконец в пределах видимости показалась колонна. В этой колонне впереди шел тяжелый «Буцефал»*, за ним двигалась установка «Град» с зачехленными направляющими, замыкали колонну два грузовика, кузова накрыты тентами.
Как только головная машина оказалось напротив позиции ополченцев, под днищем оглушительно ударил взрыв. Страшно заскрежетал металл, в клубах дыма и огня тяжелый бронетранспортер завалился набок.
В следующий миг из посадки выплеснулся сгусток пламени, ввинтившийся в кабину РСЗО, одновременно по грузовикам хлестнули зажигательными пулями автоматы. У одного из грузовиков, взорвавшись, запылал бензобак, загорелся брезент на кузове, а сам грузовик съехал в кювет и остановился. Из кузова второго грузовика с воплями выпрыгивали солдаты и разбегались по сторонам.
Но разведгруппа всей этой картины уже не видела. Выскочив из посадки, она тем же порядком спешно уходила назад, в сторону реки, все дальше отходя от шоссе. Когда от места диверсии удалились примерно на километр, позади, один за другим, стали ударять разрывы, небо расцветилось огненными взлетами комет. Бойцы обернулись полюбоваться на дело своих рук.