По уже сложившейся за эту почти вычеркнутую из обычной жизни неделю привычке, как только появлялась свободная минута, я активировал связь с Фа и чувствовал ее восторг от изучения глубинной природы хуманов. Хорошо хоть слишком глубоко она в последнее время погружалась нечасто – один раз выдернула оргазмом из медитации, а во второй заход испортила ужин – чуть пельменем не подавился. Что же касается моей якобы основной деятельности, то здесь вообще полный швах. Для всех незнакомых номеров я был недоступен, а на свой сайт не заходил больше недели.
Приведя себя в порядок и плотно поев заказанной пищи, которую Тик-так, скотина зажравшаяся, не захотел со мной разделить, я наконец-то заглянул на свой сайт. Мессенджер показал наличие нескольких писем. Все, кроме одного, являлись рекламой или какими-то невнятными запросами, а вот пришедшее позавчера послание вызвало искренний интерес.
Некий Абрахам де Бур писал, что недавно купленная им скульптура как-то странно на него влияет. Как именно это происходит, клиент описывать не стал, но настойчиво просил меня явиться к нему и провести расследование как можно быстрее. Такое впечатление, что я детектив какой-то. Впрочем, в некоторых случаях мои действия именно так и выглядят – я прихожу в дом, где возникают проблемы, ищу причину происходящего, а иногда и устраняю ее, когда засевшая в произведение искусства сущность не особо злобная. Ну а если там сидит нечто слишком темное и мощное, приходится вызывать моих жабомордых и ментально непробиваемых друзей.
Время едва перевалило за полдень, так что я на всякий случай отправил послание потенциальному заказчику в надежде, что он ответит сразу. После случая с «Иудой» ходить на подобные дела после заката мне как-то расхотелось.
Абрахам ответил через пару минут. Похоже, его припекло. Надеюсь, не как предыдущего. Интересно, почему тогда он не повез картину моим коллегам? Или опять придется иметь дело с контрабандой? Впрочем, чего уж тут кочевряжиться, если подобные случаи действительно стали моим профилем. Конечно, не очень приятно это осознавать. Хотелось бы проводить оценку в собственной галерее искусств, наполненной носителями энергетических сущностей, но что уж тут поделаешь. Коль забрался в этот перепачканный криминальной грязью кузовок, то кричать, что я не груздь, а ромашка, уже поздно.
Не откладывая дело в долгий ящик, я быстро собрался. Раз уж фамилия заказчика имеет благородную приставку «де», на всякий случай облачился в, так сказать, спецовку высшего уровня представительности – черный удлиненный сюртук с серой вышивкой. Теперь в сочетании с саквояжем все выглядело как претензия на глубокий классический стиль. Конечно же, от байка пришлось отказаться и вызвать такси.
Когда машина доставила меня по адресу, я понял, что зря так раз расфуфыривался. Дом, перед которым мы остановились, выглядел довольно скромно, несмотря на близость Белого города. Сказывался стык немецкого квартала с итальянским, и вокруг не наблюдалось никаких роскошных дворцов. Двух- и трехэтажные, узковатые особняки голландского стиля едва ли не подпирали друг друга.
Не дожидаясь второго звонка, дверь открыл мужчина в строгом закрытом пиджаке серого цвета с явно неудобным стоячим воротником. От взгляда на его худую и бледную физиономию сразу становилось как-то тревожно, несмотря на веселое солнышко за спиной. Яркость дня контрастировала с глубокой тенью холла. Такое впечатление, что встречавший меня мужик, похожий на проглотившего швабру свежего зомби, намеренно избегает протиснувшегося в дверной проем пятна солнечного света.
Блин, неужели я опоздал и зловредная сущность таки угробила заказчика, затем воскресила, и теперь мне придется успокаивать его обратно? Вот что за бред лезет в голову?
К счастью, возникшую паузу разломала все же встречающая сторона:
– Герр Петрофф? – явно чисто для проформы противно скрипучим голосом поинтересовался странный мужик.
– Да, он самый, – все же решил я ответить, раз уж этот зомби заговорил со мной.
– Хозяин ждет вас, – заявил хуман и отступил в сторону, давая мне возможность пройти внутрь помещения.
Обозвав себя мнительной институткой, я решительно перешагнул порог. Когда глаза привыкли к полумраку, стало понятно, что накручивал я себя совершенно напрасно. Обстановка была достаточно скромной, точнее аскетичной, но отнюдь не зловещей. Да и сам слуга владельца дома перестал казаться ожившим мертвецом. Учитывая, что в Женеве постоянно живут только маги, наличие такой прислуги намекало на отнюдь не бедственное положение хозяина дома. Так что, скорее всего, мне придется иметь дело с богатым и о-очень жадным клиентом.
Лакей закрыл дверь, аккуратно обошел меня и двинулся впереди, указывая дорогу. Несмотря на не такой уж обширный фасад, дом оказался длинным и имел солидную площадь. На второй этаж мы подниматься не стали, прошли через холл, затем коридор и остановились у тяжелой резной двери. Мой провожатый аккуратно постучал, открыл дверь и шагнул внутрь, но сразу остановился, не позволяя мне пройти следом. Он заговорил то ли на немецком, то ли на голландском. Я их не особо различаю, но интуитивно понял, что слуга интересуется у хозяина, можно ли пускать гостя внутрь. Даже стало интересно, неужели имелся шанс на то, что мне сейчас придется разворачиваться и ехать домой, несолоно хлебавши?
– Конечно, Морис, пригласи господина Петрова, – услышал я ответ на общем, который явно предназначался нам обоим.
Демонстративно придержав дверь, лакей пропустил меня внутрь. Кабинет от общего ансамбля дома не отличался и тоже выглядел довольно аскетично, несмотря на старинную резную мебель и явно недешевые стенные панели. Как и недавно Жора Тагильский, хозяин этого дома тоже встречал меня сидя за большим рабочим столом антикварного вида. Заказчик мало чем отличался от своего слуги, разве что взгляд имел не туповато-отстраненный, а цепкий, как у хищной птицы. В остальном – та же худоба и нарочито строгий наряд без изысков.
– Присаживайтесь, господин Петров, – не приподнимаясь с кресла, заказчик указал на гостевой стул.
Честно говоря, у меня уже начало сводить скулы от всей этой пафосной медлительности. Даже речь местных обитателей тянулась как патока.
– Чай, кофе? – поинтересовался де Бур.
– Благодарю, но хотелось бы сразу перейти к делу, – не совсем вежливо отреагировал я.
Честно говоря, мне здесь было неуютно. Особенно потому, что вокруг ощущалось на удивление мизерное количество энергии творения. Такое впечатление, что все, включая мебель, делал человек, не испытывающий ни малейших эмоций, работающий словно автомат. Будь это заводское производство, я бы не удивился, но вещи явно старинные.
– Хорошо, – недовольно поджав губы, согласился де Бур.
И все же я почувствовал, что ему самому не терпится разрешить волновавший его вопрос, но показать поспешность в присутствии гостя он явно считал недопустимым.
– Прошу за мной, – покинув свое кресло, заявил клиент и двинулся к выходу из кабинета.
Меня немного напрягало то, что странный Морис куда-то пропал.
В отличие от уже подмеченной мной тенденции богатеев Женевы устраивать хранилище ценных вещей рядом с кабинетом, новый клиент оборудовал все по классике Большой Земли – в подвале. Вот там обстановка была действительно зловещей. Показалось, что сейчас увижу какие-нибудь пыточные инструменты и цепи на стенах, но ничего подобного не было, зато имелась самая натуральная сейфовая дверь. У меня даже руки зачесались вскрыть эту штуку, потому что как раз она изрядно фонила энергией творения. Замки делал явно кто-то из очень талантливых механиков.
Заказчик попросил меня отвернуться, затем набрал нужные комбинации и с натугой открыл дверь. Я уже предвкушал, что смогу лицезреть еще одну коллекцию чудесных вещей, но увы, реальность разочаровала. Во-первых, ничего не было выставлено напоказ. По бокам и спереди – лишь металлические дверцы отдельных боксов, как в камере хранения на вокзале. Во-вторых, энергия творения исходила исключительно из одной ячейки, находящейся прямо перед нами. Значит, в остальных хранилось что-то совсем уж скучное типа банкнот или слитков.
Заказчик оглянулся на меня, наградив настороженно-недоверчивым взглядом, затем открыл уже отмеченную мной ячейку и выдвинул специальную платформу, на которой находилась невысокая статуэтка. Мне не нужно было прикасаться к ней, чтобы понять, в чем тут дело и что именно скажет мне сейчас этот сухой и скучный как вобла хуман.
– Не стану объяснять, как ко мне попала эта вещь, – заявил он, глядя на меня с хищным прищуром. Увидев спокойный кивок в ответ, де Бур продолжил. – Я обратился к вам, потому что, находясь рядом со статуэткой, испытываю непонятную тревожность. На всякий случай я собрал информацию и узнал о странных бестелесных существах, иногда поселяющихся в таких вещах и влияющих на владельцев. Говорят, иногда это может быть опасно. Те же источники сообщили, что выяснить, несет ли вещь угрозу, может только оценщик. Очень уважаемые люди рекомендовали вас как компетентного и надежного специалиста.
В последнем заявлении явно читался вопрос. Я не стал его ни в чем убеждать, лишь еще раз утвердительно кивнул.
– Вещь досталась мне по цене лома, так что если внутри поселилось что-то вредоносное, может, лучше просто переплавить ее?
От подобного предложения, да еще и высказанного до предела равнодушным тоном, у меня чуть волосы на голове дыбом не встали.
– Ни в коем случае! Если хотите, я быстро найду для вас покупателя. Могу гарантировать, что цена превысит стоимость материала раз в десять. – Может, я слегка погорячился, но не так уж сильно. – К тому же никакого вреда своему владельцу изваяние этой богини не несет.
– Богини? – удивился заказчик.
Наконец-то развел я его хоть на какую-то эмоцию. Индуистская мифология – не мой конек, но в этом случае ошибиться было трудно.
– Позвольте? – испросил я разрешения на прикосновение к статуэтке и, получив его, аккуратно взял в руки увесистую вещь.