Наконец-то почувствовав себя готовым практически к любым испытаниям, я вытащил байк из парковочных креплений и неспешно покатил в сторону набережной.
Двигаясь по трем отдельным районам Серого города, я особо не гнал, и лишь когда пересек внешнюю границу бывшей коммуны Лаконне, ускорился до предела – благо пересекающая зону отчуждения Черного города трасса вполне это позволяла. Путь к человейнику, который раньше имел название Махараджа, был запущен значительно больше, чем транспортная артерия, связывающая Серый город со Святогором. Впрочем, это мало кого беспокоило – в данный момент мой байк являлся единственным транспортным средством в поле зрения. Да и вообще, человейник, который сейчас все называют Табором, был не очень обычным мегазданием для сверхкомпактного проживания хуманов. Последние пять лет человейник не вырос ни на метр, а ведь все другие постоянно увеличивают этажность. Все дело в том, что в Таборе до сих пор куча свободного места, особенно на верхних элитных этажах. Когда-то это был один из самых первых человейников и самых населенных, а значит, экспортировал много Живой Силы и мог соперничать даже с Артуром.
Поначалу потенциальные маги из Индии и Юго-восточной Азии текли в Махараджу бурным потоком. Бедная королева мышоуров не справлялась с объемом работ не только по надстройке новых этажей, но и по уборке загаженного жилого пространства. Как и в других мегазданиях, в Махарадже изначально правили преступные авторитеты. При такой скученности о каких-либо законах, не подтвержденных жесткой силой, не может быть и речи. Но если в других человейниках уголовный элемент постепенно превращался в аналог администрации, пусть и не избираемой, то здесь все подгребли под себя возродившиеся из пепла древности тхаги. Индийские мафиози были абсолютно повернуты на служении богине смерти Кали и заражали фанатизмом всех вокруг.
Такая адская смесь рано или поздно просто должна была полыхнуть. Это и случилось пять лет назад. За четыре дня в Махарадже погибло более десяти тысяч человек. Еще больше разбежалось по другим человейникам и Серому городу, когда в разоренное мегаздание с мертвой королевой мышоуров вошли орки-штурмовики и отряды боссов из других человейников. В итоге Махараджа опустел более чем наполовину, получил новую королеву мышоуров и потерял старое имя. Через год свободное пространство начали обживать неформалы разного толка – от европейских кришнаитов до хиппи всех мастей, а также растаманов, уфологов и, конечно же, цыган. Вот эту супницу с человеческим винегретом и назвали Табором.
Размышляя о прошлом, я домчался до подножия мегаздания и без особых проблем въехал в основные ворота. Здесь тоже было пустовато – жители Табора не стремились покидать свое пусть и не очень уютное, зато веселое и свободное жилище. Тут даже вагоны ведущего в город монорельса ходили реже, чем в других человейниках. Зато сразу за входом чувствовалась бурная жизнь.
Местный Серпантин мало чем отличался от уже виденных мной в других мегазданиях, но при этом атмосфера здесь совершенно иная. И дело даже не в архитектуре с явными индийскими мотивами. На первый взгляд казалось, что мышоуры тут вообще обленились и совершенно не убирают подотчетную территорию, или же все дело в молодости королевы, наплодившей слишком мало работников. На самом деле ни то, ни другое. Популяция мышоуров в Таборе была одной из самых крупных. Просто местные жители понятия не имели, что такое урна и мусоропровод. Тот факт, что воздух внутри был пропитан запахами специй и благовоний с примесью гари, а не чем-то более мерзким, заставлял восхищаться трудолюбием и многотерпением мохнатых санитаров. Так что цепляющие взгляд кучки мишуры и другого мусора, неизбежно остававшиеся после ежедневных загульных карнавалов, казались совершенно незначительной деталью. Конечно, если привыкнуть к общей картине.
Внутри этого человейника, несмотря на стандартную основную планировку, я абсолютно не ориентировался, но все равно не стал беспокоить Бисквита, раз он у нас такой занятой. Зато есть повод потренироваться в спортивно-магической охоте на фей.
Снизив скорость до минимальной, я сконцентрировался и ощутил, что Фа находится где-то слева и сверху, но угол был острым, так что не очень высоко. Поэтому продолжил движение по Серпантину, пока не понял, что нахожусь на одном уровне с местоположением феи. Сделал несколько поворотов, продвигаясь по постепенно сужающимся тоннелям, и неожиданно уперся в самый настоящий палаточный городок-рынок там, где, по идее, должен быть широкий проезд.
Остановившись, я озадаченно посмотрел на филиал вселенского цыганского табора, не зная, что делать дальше. Проходы между палатками напрочь забиты галдящими и явно вздорными цыганами. Да, я знаю, что в Таборе ромов от силы процента два, но сейчас я всех местных именно так и воспринимал – ярко разодетые, шумные и агрессивно-веселые. Фа была уже близка, но как к ней добраться через этот галдящий цирк? Оставлять здесь байк я точно не буду.
Пока размышлял о том, что делать дальше, ко мне подбежали два чумазых пацана возрастом не больше десяти лет. Одеты в замызганные шорты и рваные алкоголички. Про́клятых детей я так близко еще не видел. Да и вообще пока не понял, как относиться к этому странному явлению. Когда обстоятельства загоняют людей в угол, они становятся пугающе изобретательными. Наверняка обоих пацанов ворожки прокляли еще в утробе матери, напрочь лишая каких-либо магических перспектив. Зато теперь их не заберут в Академию даже во внешнее кольцо, чтобы привить там чуждые ценности. Ну да, не научатся там воровать, обманывать и узнают, как пользоваться зубной щеткой. Это ж какая трагедия! Впрочем, как сказано в Писании – не суди, да не судим будешь. Решили их родители, что полный контроль над чадами важнее, чем обеспеченное будущее, пусть так и будет – сами рожали, сами выкармливали, так что имеют определенное право. А если учитывать то, что даже под полным присмотром опытных преподавателей Академии ребенок может превратиться в темного, то и вообще подобный подход уже не кажется таким уж эгоистичным и жестоким.
Я рассматривал детишек с научным интересом, а вот они пялились на меня с прагматическими целями. Третьего, зашедшего ко мне с тыла, пока подельники отвлекали меня, я сумел почувствовать, только когда он уже полез в карман моей куртки. Потуги этих горе-щипачей меня лишь рассмешили. Несложный телекинетический конструкт поднял в воздух завизжавшего пацаненка лет пяти и перенес его к остальным. Правда, опускать на пол я его не спешил.
Как оказалось, идея не очень удачная. Визжал он так, словно прямо здесь и сейчас происходит его разделка на органы. Пацан явно пытался привлечь общее внимание, и это у него получилось. Из палаточного городка словно поток грязевого селя начала вытекать изрядная толпа. Разразился такой гвалт, будто я забрел на гнездовье гагар.
В боевой разгрузке палочка крепилась под левой рукой, так что пришлось вытаскивать ее наружу вместо того, чтобы эффектно и по-пижонски отодвигать полу сюртука для демонстрации своих возможностей. Увы, факт наличия у меня чародейского девайса никого не впечатлил – похоже, подобные понты тут дело привычное.
Мелкого воришку я уже отпустил, но он со своими напарниками и не думал убегать, а что-то вопил на родном языке. Смысла я понять не мог, но подозреваю, что мелкий поганец обвиняет меня во всех смертных грехах, включая педофилию. Толпа угрюмо загудела, но чтобы запугать оценщика, этого слишком мало. Сборище якобы пылающих праведным гневом людей сумело выдавить из себя сущие крохи энергии разрушения. Скорее всего, происходящее изначально было каким-то спектаклем для развода на бабки лопоухого чудака, зачем-то припершегося в Табор.
Я все еще был в шлеме, так что моя хищная улыбка ситуацию не изменила. Порыв иногда консультировал жандармерию и лично разрабатывал кое-какие конструкты. Парочку я взял на вооружение. Использовав всего лишь десятую часть своего запаса Живой Силы, быстро сплел конструкт и активировал его, направив на толпу, включая стоящих неподалеку пацанов. Как по мне, эта штука больше являлась инструментом для приколов, а не средством воздействия на агрессивно настроенную толпу. Конструкт распался на части, которые словно сердитые осы рванули к своим целям. Вливаясь в ауру разумного, модули как бы ставили на нее метку и не давали остальным цепляться к уже занятой жертве. Так что, учитывая почти под сотню составляющих конструкта, достанется всем.
Попав в ауру разумного, модуль находил на теле человека определенную точку и выдавал крошечный электрический разряд. Абсолютно без вреда здоровью и сильных болевых ощущений. Весь смак в том, что воздействие было направлено именно туда, куда надо – в самое мягкое и самое сокровенное после гениталий место. Получив пусть и не очень болезненный, но ощутимый укол в ягодицу, человек почему-то сразу начинает думать не о меркантильных замыслах, а о том, как бы не получить туда же чем-то посерьезнее.
Ни хоть сколь-нибудь развитых чародеев, ни носителей более-менее мощных защитных амулетов в толпе не было, так что все массово, но не очень синхронно подпрыгнули. Галдеж дошел до пика. Особенно старались дамочки – визг поднялся до уровня, когда начинают лопаться стекла. И опять же никакого выброса энергии разрушения – народ понял, что это было лишь достаточно любезное предупреждение от явно сильного и в перспективе злого чародея. Так что все тут же решили свалить из поля зрения непонятного туриста. Зато забитый ранее проход между палатками очистился, и я спокойно покатил вперед. Мобильные щиты не убирал – вдруг кто-то достаточно отмороженный выпрыгнет из этого тряпичного лабиринта.
Наконец-то палаточный базар закончился. Проход сузился еще больше, а потолок опустился. На стенах тоннеля я заметил довольно удивительные для человейника конструкции – самодельные сварные лестницы и пролеты с выходящими на них дверьми. Судя по близости друг к другу выходов, жилые помещения были очень маленькими. Вот это действительно похоже на человеческий муравейник. Скученность проживания людей сказывалась на атмосфере, и сквозь вездесущий запах пряностей начал пробиваться смрад пота и даже фекалий.