— Тебе — могу, но сказанному — не очень, — и сам удивился произнесенной абракадабре, — тьфу, ты меня запутал! Говори, что делать. По глазам вижу — придумал.
— Элементарно. Посвяти Грацию новому богу. Ты посвящен. Я — тоже. Остается она. Тем более она была рабыней. Её душа, даже независимо от её мыслей и осознанной веры, потянется к «Защитнику и Освободителю».
Все смешалось в голове Андрея. Сказать, что он удивился, значит промолчать, уткнувшись в подушку.
— К-как? З-зачем? Грация? А если что с ней случится?! — мысли постепенно раскладывались по нужным местам, вопросы отпадали сами собой. — Ты уверен, что она не превратится в подобие лооски? — высказал, наконец, последнее опасение.
— Убежден. Лоос — «Паучиха, плетущая сети власти», а Эледриас я уже говорил кто.
— Но я не жрец!
— А где мы возьмем жреца? Поищем по пятнам? В кафарском, я уверен — есть. Только у них нет наглости посвятить душу еще не рожденному богу. Забудь о жреце, поступи как я в Кушинаре!
— Но ты сам посвящен Гее, ей и посвящал новых адептов!
— Значит, принципиальных возражений не имеешь?
Андрей в ответ, простонав, помотал головой и схватился за неё, совсем как недавно это делал Рус.
— Ну, Чик, — проговорил он сквозь зубы, — если с Грацией что-нибудь случится, я тебя убью. Понял?
— Понял, — твердо ответил друг, — и клянусь, что не стану сопротивляться. Слушай, что надо делать, запоминай руны и слова молитвы. Я составил её из ритуала «посвящения Гее», мне так было удобней. Ты не против?
Кстати, Рус впервые добрался до эльфийских знаний не во сне. Правда, только к тем, которые его волновали в данный момент. И он понял, что случилось с Гелинией. Сон для неё пока — самое лучшее «лекарство». Угадал Андрей, молодец.
Глава 16
Рус «проболтал» с Андреем почти две четверти. Встал с кресла, размялся и с удовлетворением отметил, что сил потерял совсем мало. То ли привычка вырабатывается, то ли друг совсем не сопротивляется…
«И то и другое, — сказал Дух Жизни, — нам все меньше и меньше нужно добавлять в тебя жизненных сил после каждого погружения. Тот Целитель «вырывался» очень сильно, на уровне Андрея, а восстановился ты не в пример быстрее…»
«Это ты к чему ведешь, дружище?», — заинтересовался Рус.
«Ты меняешься, Большой друг…», — и замолчал.
«В смысле?», — удивился человек с ноткой тревоги.
«Не пойму точно, но твое тело становится похожим на альганское. Я хорошо помню внутреннюю структуру Арона. Надо наблюдать…»
«Эй! Ты это…», — Рус машинально потрогал уши.
«Не внешне, Большой друг, внутренне…»
«Это плохо или хорошо?! — разволновался «пасынок Френома», — я и… думать так же начну?!»
«Разум, судя по нашим наблюдениям, остается прежним».
«Фу-ух. Тогда зачем бучу поднял, друг?», — Рус успокаивался. Тело долгоживущего эльфа — неплохо. Тем более без внешних изменений.
«Ты становишься зависимым от Силы, так же, как и они. Мы посчитали необходимым предупредить тебя, Большой друг…»
«Спасибо… друг… друзья. Умеете же вы поднимать настроение…»
«Не критично. В мире без Силы ты не умрешь. Тебе просто станет неуютно. Помни об этом и всё…».
«Да уж, успокоил… это всё?», — Дух не ответил, значит — всё.
Рус потер себе виски и плюнул:
«Что мне делать на Земле? — но предательская ностальгия все же прошлась по сердцу, — да пошло оно! Сейчас другие проблемы. Потом, всё потом…», — выкинул неприятные мысли и направился в спальню.
Перед сном не удержался и вызвал Адыгея. Просто, чтобы убедиться, что он жив.
— Я не у Предков, не в мире Забвения, ты смог меня вызвать, значит — я жив. Только не пойму где нахожусь и что со мной происходит. Боли не чувствую, — Адыгей рассуждал на удивление здраво, — у Целителей я, меня видимо так лечат. Держат в беспамятстве.
— Ты абсолютно прав. Я чувствую, как ты рвешься назад. Целителям не нужна твоя сердечная боль, да и ты сам не соображаешь. Выздоравливай, до встречи!
— Спасибо тебе, Рус! — с этими словами исчез.
«Бывший ночной князь» не стал грузить его своими опасениями о снятии памяти. Без толку. Что будет — то и будет!
Но выспаться «пасынку Френома» не удалось. Среди ночи «позвонил» Леон.
«Господи, ну зачем я придумал эту идиотскую связь!», — посетовал он спросонок и, разумеется, ответил.
— Да хранят тебя боги, Русчик! — поприветствовал его Леон.
— И тебя, друг. Но буквально мгновение назад я готов был пожелать тебе отправиться к даркам! Это у тебя бессонница, Леон, а я спал.
— Кхм, — смущенно кашлянул старший товарищ и потупил взор, — неудобно получилось, ты прости меня.
Русу стало неудобно за грубость. Он создал два плетеных креслица, сел сам и предложил Леону. Образ мира давно не менял: степь, облака, приятная прохлада, легкий ветерок. Гостей «одевал» в то, что первое приходило в голову, связанное с их образом. В общем, не заморачивался. Старый друг предстал в обычной тирской походной одежде: в зеленой куртке с откинутым башлыком, широких штанах того же цвета и коричневых сапогах.
— Рассказывай, как у тебя, — Рус спросил самым заинтересованным тоном.
— Да чего рассказывать? В Кагантополе мы скучаем. В каждом порту по десятку — два воинов оставили, остальные здесь. Хм, этруски бывший храм Эребуса под Френома переделывают. Ловко у них получается! Духи не только жечь и морозить, но и строить могут! Жрецы с корпусом прибыли. Они тебя пуще всех ждут — не дождутся.
— Дарки! Обо всем позабывал с этими делами… — решил не огорчать друга и не стал говорить ему о своих проблемах, — одно… нет, пару жрецов отправь в Эолгул. Тебя послушают?
— А-то! — гордо произнес Леон, — Хорошо, скажу Листвяну. Это командующий сводным корпусом. Он сам из «неприсоединившихся», с пограничья, с ним полк таких же и по полку гросситов и грусситов. Всё по твоим заветам, — говоря это, бывший гладиатор хитро улыбался, пытаясь шутить. Выходило, как всегда, не очень.
— И как они? — заинтересовался Рус.
— Косятся. Иногда грубят друг другу, но до «боёв» дело не доходит. С Листвяном, он всю жизнь с варварами воевал, не забалуешь! И ребята с его полка «мирят» смутьянов. Хм, — усмехнулся, мол, понятно, как они это делают, — жрецы от них не отстают, втолковывают… я чего хотел-то, — Леон перешел собственно к делу, — сбил ты меня своими вопросами. Вторую ночь считай не сплю, ищу расслоения, как ты выразился, и кажется, нашел. Только что…
— Да ну! — искренне порадовался друг, — объясняй.
— В астрале я представил себя. Будто в зеркало смотрюсь. Рисовать, как ты говорил, я не умею. Это Домлар подсказал. Он и еще двое парней были на твоём уроке в ордене…
Это случилось месяца три назад. Рус, как и обещал, явился прямо в Главный фрегорский храм Френома. В кольчуге, в шлеме, с «близнецами» за спиной — в таком виде, каким его описывала молва. Надо работать на публику. Немедленно доложили Фридланту, тот не заставил себя ждать. Проводил в свою «келью» — большую светлую комнату с удобной мебелью. Напоил чаем, ненавязчиво поинтересовался, изучил ли «пасынок» выписки из «Божественного завещания», которые он ему давал и удовлетворенно кивнул на ответ «да». Устраивать экзамен не стал.
Потом Рус в сопровождении того же Верховного жреца медленно ехал по улицам города и везде собиралась толпа. Он важно кивал на восторженные выкрики, приветственно вскидывал руки, сам декламировал разную торжественную лабуду, не забывая вставлять призыв:
— Живите между собой в мире, народ этрусков! Вас избрал мой отец — не подводите Его! — нисколько не кривил душой: лично помнил разговор с Френомом и то же самое прочитал в «завещании». Ну, почти. Единственное расхождение заключалось в том, что Бог плевал на то, с кем воюют его посвященные и закрывал глаза на их долгую вражду между собой, а «пасынок» перенаправил воинственность этрусков на «внешнего врага».
Новоявленный орден Призывающих, а Рус прибыл специально из-за него, разместили при одном из храмов, в большом каменном здании (редкость даже для столицы) бывших складов, откуда не так давно вывезли товары. Купцы, конечно, несмотря на выделенное им не меньшее помещение, остались недовольными. Деревянные склады надо беречь от пожара, а значит регулярно обновлять структуры, что требовало расходов. Но с царем, а тем паче с божьим сыночком, разве поспоришь?
В первый набор едва наскребли пять десятков учеников. Желающие, прямо скажем, не ломились в новое учебное заведение. Да и критерии Рус установил жесткие. Возраст до тридцати, обязательно академия за плечами и ловкость обращения с Духами. Именно умение общаться, а не Сила укрощенных Духов. Зато наставников из жрецов набрали целых два десятка. С расчетом на будущий рост количества учащихся. Ни те, ни другие абсолютно не представляли, как будет проходить учебный процесс. Рус с этим и приехал.
Первым делом собрал наставников. К ним прилагались менее жесткие требования: возраст до пятидесяти и удачный опыт обучения минимум двух Призывающих. Высокое жреческое образование — само собой, как и умелость в создании структур из Силы Френома. Ими занимались в основном жрецы, потому как воины-Призывающие до «глупого кручения Силы» обычно «не опускались».
— Вы наверняка задаетесь вопросом, — Рус стоял перед сидящими на лавках наставниками, среди которых скромно затерялся Фридлант, — зачем понадобилась какой-то орден? Мы и до этого неплохо справлялись с воспитанием Призывающих, за тысячелетия отточили структуры. Чего еще можно желать? Что нужно этому капризному «пасынку»? — сразу раздался осуждающий гул. Нет, о «капризах» божьего сына никто думать не смел. Зато об остальном…
— Я учусь в школе Хранящих и горжусь этим, — продолжил выступление Рус, — там дают системные знания. То есть не просто заставляют учить готовые структуры, а дают возможность создать что-нибудь свое.
В ответ «услышал» недоверчивое молчание. Правильно сомневались опытные жрецы — «божий пасынок» передергивал факты. Разработкой новых структур занимались бакалавры-магистры и далеко не все, а это уже совсем не школа. И знания ученикам вдалбливали не очень системные. В Земном понимании, конечно.