— Десять. Сильные Мастера и Воины, — ткнул рукой влево. — Туда, тысячу вдохов назад, как я и сказал, старший.
Уже шагнув прочь, я вспомнил о распоряжении Шандри и обернулся на скупщика:
— Орден не имеет к тебе претензий. Налог уплачен, в следующий раз Орден придёт за ним только в начале следующего года. Но хочу дать тебе совет, уважаемый.
Скупщик согнулся на миг, отчеканил:
— Да, старший, с радостью приму его.
Я ухмыльнулся:
— Береги свиток. Ходят слухи, что клан Дизир, пока Гарой закрывают глаза, не против спустить две, а то и три шкуры с земель, на которые они не имеют права. Ведь скоро мы вышвырнем их отсюда, и они это знают.
Глаза скупщика сверкнули:
— Да, старший, вы правы, нужно думать о будущем.
Через миг он снова согнулся и на этот раз не торопился выпрямляться.
Медлил и я, глядя на согнутую спину скупщика. Впервые я использовал двухцветную печать и оказался поражён тому, как она действовала. Передо мной словно появился другой человек. Причём для этого Указу даже не пришлось ни разу наказать его. Уверен, он больше не будет скупать незаконную добычу. И вряд ли ещё раз заплатит налог Дизир.
Два цвета воздействуют на мысли? Вот так прямо и просто? И сопротивляться этому могут только сильные духом и Возвышением?
Орден всё же был уязвим без своего мастера Указов. Обычные контракты мало что значили для ловких и прожжённых торгашей. Дизир, придя на наши земли, почти не находит проблем. Какая разница торгашам, кому платить деньги? Тем более что Дизир просили меньше, чем мы, а бумагу давали такую же. Орден ведь праведная фракция, не будет брать налог второй раз.
Я поискал в себе неловкость или стыд. И не нашёл. Я сильно изменился со времён возвращения из Миражного. Тот я, наверное, стёр бы свой Указ сейчас. Я же оставил всё как есть. Думаю, этот скупщик станет самым честным скупщиком возле Хребта Чудовищ.
Отвернувшись, я скомандовал:
— Бегом!
Промчался мимо Кирта и его отряда, которые снова принялись кланяться. Но даже не взглянул на них. Сейчас у меня другая цель. Следы дизирцев возвращались в лес Хребта. Я в этом и не сомневался. Но скоро старший из стражников остановился и скрипнул зубами:
— Старший Римило, следы словно растворились.
Я лишь молча кивнул. Я потерял их ещё двести вдохов назад. Так же молча выхватил из кисета чашу Клатира и бросил в неё ядро.
Нельзя было упустить такую удачу, как сборщики налогов от Дизир. И мы её не упустили.
Они явно не ожидали, что их кто-то сумеет найти в чаще.
Стражники и Хахпет налетели, словно разъярённые Звери, сцепились в схватке. Я же просто замер в стороне, внимательно приглядывая за всем сражением.
Туда.
Рывок. Звон стали. Чужой меч отброшен в сторону, остриё Крушителя пробивает плечо чужака насквозь. Звёздному Клинку безразлична слабая защита врага.
Дизирец отправляет в меня технику, которая безвредно растворяется в Духовной Защите, хрипит:
— Бесчестно старшему нападать на младшего.
Я согласно киваю:
— Ты прав, собрат идущий. Когда увидишь Кетота Дизир, обязательно повтори ему эти слова.
Делаю шаг назад, сбрасывая дизирца с лезвия Крушителя, быстрый росчерк стали, вопль боли и на взрытую землю падает обрубленная по локоть рука дизирца. Мгновение он потрясённо пялится на хлещущий кровью обрубок, а затем вскидывает уцелевшую руку. В него тут же врезается стражник, нанося череду ударов. Я безразлично отворачиваюсь, оглядывая остальные схватки.
Туда.
Мне пришлось вмешаться ещё дважды. И то лишь потому, что один дизирец пошёл на сжигание выносливости, а другой взялся даже за жизнь. Упрямый храбрец.
Но против меня этого было мало. Жаль. Достойного соперника и впрямь не нашлось.
Скоро дизирцы оказались выстроены передо мной в кандалах. Я встретил взгляд старшего стражника и кивнул:
— Приступайте.
Свист стали, вопль, в котором смешался ужас с болью. Крайний дизирец лишился правой руки. Новый свист и он валится на землю, лишившись и ноги.
Один из дизирцев вскидывает на меня взгляд, потрясённо шепчет:
— Что ты творишь? Ты же нарушаешь все правила, тебя же...
Я обрываю его:
— Встретишь Кетота Дизир, напомнишь ему про правила. Не я начал их нарушать.
Это не заняло много времени.
Стоя над стонущими, лишившимися разом огромной части своих умений, получившими каждый по половине флакона лечилки внутрь, а остальное на раны, дизирцы мало что соображали от боли. Кроме разве что того, который сжёг жизнь. Его я оставил лишь с теми ранами, что были. Он и так заплатил за верность своему клану сполна.
Я, почти год тренировавшийся у Столба Боли, отлично представлял, что сейчас испытывают лежащие у моих ног. Но не собирался их жалеть.
Громко, чтобы мои слова пробились в их уши и разумы через боль, отчеканил:
— Гений вашего клана Дизир, Кетот. Недавно он пришёл к стенам Академии и бросил вызов. Притворился слабым и калечил Воинов и слабых Мастеров, отрубая им руки и ноги. А когда оказался не в силах справиться со мной, жалким Мастером пятой звезды, он хладнокровно перерезал горло моему младшему по имени Берек. Вы все страдаете из-за Кетота Дизир. Если он позволил себе нарушить правила, то и мне плевать на них. Но я добр. Я оставляю вас в живых. Возвращайтесь и расскажите всем, что ждёт каждого, кто пришёл на земли Ордена.
Один из дизирцев прохрипел:
— Чудовище, скажи своё имя, если не боишься.
Я пожал плечами:
— Римило. Римило Арадеш. Ученик второго года обучения Академии Ордена Небесного Меча.
— Мясник! Надеюсь, Небо покарает тебя! Надеюсь, оно сделает это руками наших старших!
Я не удержался от гримасы:
— Небо, говоришь... Одна из лучших добродетелей идущего к Небу это справедливость. А ещё товарищество, которое говорит быть безжалостным к врагам. Ты должен быть благодарен, что я не убил вас, как это сделал ничтожество Кетот с моим младшим, а лишь ранил.
— Ранил?! Аха-ха-ха!
Совсем молодой дизирец, вряд ли старше меня, зашёлся в безумном смехе, поднимая вверх обрубок руки, уже начавший схватываться коростой после зелья.
Когда он захлебнулся своим смехом, я напомнил:
— Мужество. Это тоже одна из добродетелей идущих. Вырастить новую руку и ногу вполне возможно. Но если ваш клан не сумеет сделать этого для вас, то напомните уже своим старшим про справедливость.
Дизирец снова захохотал, захлёбываясь злостью и отчаянием. Но я лишь безразлично отвернулся от него и бросил своим людям:
— Уходим.
На ходу достал записку, которую сунул мне Кирт. И скривился, вчитываясь в неровные строки. Кому-то не мешало бы вернуть Указ на верность, чтобы они проявили больше смекалки и упорства.
«Не сумели попасть в Школу. Наших слов оказалось мало для стражи. Даже внешним ученикам отказали в праве защищать цитадель Ордена. Считаем, что послужим господину здесь, возле Академии. Можете рассчитывать на нас, господин и выдать нам задание.»
Какое ещё задание? Разве что пройти по лагерям скупщиков и узнать, кто ещё не заплатил налоги дизирцам и сообщить мне об этом?
Почему бы и нет? А Ксилим пусть всё же выделит хоть одного гонца мне, преемнику главы Академии и сообщит, наконец, как дела у Рейки.
Прошло не так много времени и дизирцы уже начали узнавать меня при встрече. Впрочем, они вообще всех орденцев стали называть мясниками. Потому что и Хахпет, и Гилай, и даже Ирая взяли с меня пример.
Хотя им иногда не хватало силы, чтобы сделать всё чисто. А я не всегда оказывался в их отрядах, чтобы помочь.
В этот раз Хахпета даже не успели дотащить до восстановленного Павильона Лотоса. Уж слишком тяжелы были его раны. Рамас, выскочивший навстречу, склонился над ним. Рядом опустилась на колени Кария.
Я остановился в шаге, оценивая раны. Хахпет криво мне ухмыльнулся. Улыбка у него вышла так себе: похоже, у него был полный рот крови, и она тут же потекла из уголка губ. Я кивнул ему:
— Ты молодец.
Он лишь слабо шевельнул уцелевшей рукой.
А я шагнул дальше. Навстречу звенящему над стенами Академии воплю:
— Мясник! Выходи! Я вызываю на бой вашего Мясника!
Жаль, этот вопль не был воплем Кетота. Ну ничего. Главное начать, а там и до Кетота доберёмся.
Стражники молча распахнули ворота. Я выходил так, как и положено ученику Ордена, идущему на вызов. Пусть и на первый свой вызов. Гордо, медленно, через главный вход, а не просто спрыгнув со стены. С десятком стражников, несущих за мной древко с флагом Ордена.
Двухстами ступенями ниже, на первой площадке меня ждали. Причём не только крикун и десяток идущих в цветах клана Дизир. Но и четверо в сине-чёрных одеждах клана Гарой. Двое мне знакомы ещё со дня прихода в Академию. Они тогда проверяли нас на нефрите клана.
Сегодня у них другая задача. Та самая, с которой они не справились в прошлый раз.
Самый старший из четверых, носящий на груди герб клана Гарой — тёмно-синий круг, в котором белым было изображено кольцо горных пиков, шагнул мне навстречу:
— Я представитель клана Гарой. На землях Ордена объявлено Дикое Время. В вашем сражении должен победить сильнейший. Бой идёт до признания поражения одним из противников, — смерив меня взглядом, гароец напомнил. — Смерть не допускается. Фракция виновника будет наказана.
Я ухмыльнулся:
— Что, Стражи навестили ваш клан и напомнили про налоги? Уважаемый, а почему же не наказан Дизир за гибель стольких талантов в нашей Академии?
Крикун, смолкший было при моём появлении, возмущённо вскинулся:
— Клевета!
Гароец прищурился и кивнул:
— Вина Дизир недоказуема. А вот преступления Толы из Ордена Небесного Меча засвидетельствованы сотнями очевидцев.
Я скользнул взглядом по тем двум гаройцам, что живут в Ордене. Они опустили глаза. Как будто этого достаточно. Почему их не оказалось рядом с Кетотом в прошлый раз?
Зло усмехнулся:
— Интересно, уважаемый, а как накажет клан Гарой наш Орден за новое преступление?