Земля. Они все думают о земле, о том, как капсула может попасть под землю. Взгляд сам собой скользнул на кусок карты, равномерно закрашенный голубым цветом… Ксения присмотрелась и тихонько охнула от догадки. Все вдруг сложилось, как правильно подобранные кусочки мозаики.
– Лер, – проговорила она и прочистила перехватившее от волнения горло. – Арс.
Оба повернулись к ней – Лер с телефонной трубкой в руке, Арсус, умолкший на полуслове.
– Она не под землей. Она в воде, – и, поразившись внезапной мысли, добавила: – И кто сказал, что она там только одна?
Они молча уставились на карту, на воду, обнимающую Крестовский со всех сторон.
– Это не только стадион, – подал голос Хан. – Его цель – весь остров.
27
Вода здесь, конечно, была намного чище, чем под землей. Ксения подумала о том, что поплавала бы просто так, в свое удовольствие, – ощущение бесконечного простора захватывало дух. Под майским солнцем раскинувшийся Финский залив блестел ослепительно-синим и плескался маленькими волночками. Ксения зажмурилась, вдыхая родной запах – чуть-чуть соли, чуть-чуть рыбы и немного болотной тины. И там, где-то под умиротворяющей поверхностью воды, спрятана страшная вещь.
Ксения нырнула, мгновенно осваиваясь и быстро натягивая на руки перчатки, привезенные Лером из московской базы Патриота.
– Наденешь их – и не должно возникнуть затруднений с подъемом этой установки со дна, – Лер явно повторял слова кого-то из ученых лаборатории. – В перчатки встроены… такие элементы… Короче говоря, в них можно будет взять капсулу в руки без проблем!
– Отлично, – засмеялась Ксения. – Это все, что мне нужно знать.
Она замерла, прислушиваясь к подводному миру и всем его обитателям. Здесь явно было что-то чужеродное. По воде шли вибрации – слабые, с трудом уловимые, но они были. И, в отличие от толчков в подземной реке под метро, они исходили сразу из нескольких точек. Невидимые воды, как ток, бежали в совершенно разных направлениях. Ксения оказалась права – Розанов явно подготовил для Крестовского острова что-то особенное. Девушка сосредоточилась на одном из направлений, по которому шла вибрация, и устремилась к ее источнику.
28
Не слишком примечательное на первый взгляд, лицо Виктора Розанова въелось Арсусу в память, как будто маячило перед ним каждый день на протяжении нескольких лет. Он цепко всматривался в каждого встреченного на Крестовском человека – в тех, кто тихо сидел в стороне и читал газеты. В тех, кто спешил куда-то по своим делам. В тех, кто шумно смеялся с приятелями и пил газировку. Кто знает, что взбредет в голову этому Розанову, как повернется его съехавшая с катушек логика!
От злости на неудавшегося ученого Арсус сжимал и разжимал кулаки. Перебить столько людей, отнять жизни у тех, кто ничего плохого ему не сделал, сделать несчастными их семьи – принести в их дома то же самое горе, которое сломило его одиннадцать лет назад… Зачем? Зачем? Он снова и снова задавал себе один и тот же вопрос, лихорадочно ища знакомое лицо в толпе.
Почему он не остановился тогда, после провала эксперимента? «А ты сам? Разве остановился?» – поинтересовался насмешливый внутренний голос, напоминая Арсу о его собственном фиаско в науке и приходе в Патриот. Все ощутилось как сейчас – едкие насмешки комиссии, стыд, обида и горечь разочарования, прожигающие все внутри до костей, ощущение, что его мир, который по кирпичику выстраивался всю жизнь, такой ровный, стройный и красивый, разлетелся на ошметки в одно мгновение. И проблеск надежды – приглашение в Патриот.
Наверное, они были чем-то похожи с Розановым. Но если бы его изобретение угрожало жизни людей, даже ненамеренно, случайно, не говоря уже о тех страшных вещах, которые пытался воплотить Розанов…
– Ничто этого не стоит, – Арсус пробормотал сквозь зубы, не замечая, что говорит вслух.
29
– Ну что?
– Нет, – Хан мотнул головой, разочарованно щурясь на солнце, играющее бликами на оконном стекле. – Слишком много людей. Не нахожу его.
– Может быть, его здесь и не будет, – Лер нетерпеливо побарабанил пальцами по столу в кабинете администратора, подтянул к себе телефон и торопливо набрал номер. – Черт его знает что в этой протухшей голове творится…
– У него очень незаметная внешность, – Хан глотнул воды из граненого стакана. – Большинство людей пропустят его, не обратят внимания, даже если он пройдет прямо перед ними. На охрану и отряд Вершинина особо надеяться нельзя.
– Как будто на них кто-то прямо рассчитывает, – Лер возмущенно фыркнул и гаркнул уже в трубку: – Это Лер! Ну как? Ничего? Плохо ищете, копайте дальше!
Не дожидаясь ответа, он бросил трубку.
– По жене Розанова тоже пока ничего. Да что ж такое! Ненавижу сидеть в бездействии и ждать!
Хан сочувственно хлопнул его по плечу:
– Я пошел искать его дальше. Может, повезет.
И он исчез – только мелькнул размытой молнией в воздухе.
– Мог бы за двери нормально выйти, – пробубнил Лер и в тоске окинул взглядом вид из окна.
Если что – а чутье подсказывало ему, что это «если что» обязательно случится, – он должен постараться удержать стадион, а то и целый остров на поверхности земли. Не дать обрушиться. Не допустить жертв. Неделю назад Лер сказал бы – да это раз плюнуть, отойдите и не мешайте. Теперь он не был уверен ни в чем. Но вариантов, кроме как справиться, у него не было.
30
Капсулы уже с трудом умещались у Ксении в руках. Четыре железяки, каждая из которых таила в себе смертельную опасность, теперь уже сами были мертвыми. На каждой из них была нажата такая же кнопка, которую она отключила в метро.
– Кнопка активирует механизм, – объяснял ей Арсус, указывая на аккуратно заштрихованный чертеж установки, найденный в папке с делом Розанова. – А управляется она уже дистанционно. У этого урода, видимо, есть какой-то пульт.
– Так она включена или не включена?
– Включена! Но, пока он не решит начать сами толчки, можно сказать, она безопасна. Лежит в режиме ожидания. Спит, – он усмехнулся. – Тебе нужно отключить кнопку и только после этого забирать капсулу.
– А если он решит ее «разбудить» как раз в тот момент, когда я буду ее забирать…
– Тогда начнется веселье, – Арс резко помрачнел.
Капсулы слабо вибрировали, не было никаких потоков воды, бьющих в лицо и сбивающих ее с ног. Пару раз Ксения встречала рыб, которые нервно метались из стороны в сторону, улавливая непривычные колебания и не зная, как на них реагировать. За двумя установками ей пришлось заплывать в рукава реки, обнимающие Крестовский остров. Теперь, кажется, оставался только один источник.
Девушка выплыла в залив, стараясь поймать сигнал и отыскать его местонахождение. Колебания шли как-то странно – то четко, то еле-еле, перебоями, будто выдающими какой-то ломаный ритм. Стоило ей поплыть в одном направлении, как вибрации неслись с другой стороны, закольцовываясь в какую-то путаницу.
Оставлять капсулу на месте было нельзя, это Ксения четко понимала. Даже находясь на приличном расстоянии от стадиона, установка запросто спровоцирует наводнение и затянет остров под воду, затопив все вместе с людьми в считаные минуты. Время неумолимо тикало, приближая злополучный футбольный матч.
Девушка в отчаянии заметалась в воде, пытаясь поймать верное направление. Вдруг впереди, чуть слева, что-то блеснуло. Ксения присмотрелась и осторожно подплыла поближе. Мусор? Старые железяки, останки механизмов кораблей? Нет, непохоже. Она устремилась к непонятному блеску и тут же застыла – казалось, это сама капсула плывет не то к ней, не то от нее, выдавая путаные сигналы. Может быть, Розанов уже активировал их? Может быть, сейчас прямо под Ксенией разверзнется дно и утянет ее вниз, засасывая в вязкий ил и песок? Видение продлилось одну ужасающую секунду, а потом девушка сумела разглядеть серебрящийся «маячок». От облегчения она тихонько рассмеялась – в воде, поблескивая чешуей, зигзагами передвигалась стайка рыб.
Ксения подплыла вплотную – рыбы не обратили на нее никакого внимания и продолжили свои странные скачки из стороны в сторону. Стайка куда-то уверенно двигалась, и Ксения последовала за ними. Проплыв с десяток метров, она вдруг ощутила то, что, видимо, и приманивало рыб, – ту самую ломаную вибрацию. Рыбы дергались, но продолжали плыть – и вдруг остановились, закружили на месте. На дне лежала капсула.
Обрадовавшись, Ксения схватила ее в руки и тут же почувствовала, как все тело до костей пробирает странное гудение. Рыбы серебряным облаком закружили возле нее. Кнопка! Обругав себя, девушка быстро нажала на кнопку. Та никак не среагировала, оставшись все так же утопленной в железную покатую поверхность капсулы. Установка продолжала вибрировать у девушки в руках. Занервничав, Ксения снова нажала на кнопку – ничего. Ударила по ней ладонью, еще и еще. Кнопка не сдвинулась с места. Зато капсула на секунду замолчала… а потом загудела с удвоенной силой. Каждую клеточку тела словно принялись сверлить бормашиной. Застонав, Ксения развернулась и как можно быстрее поплыла вверх, крепко прижимая к себе все пять капсул и борясь с желанием выбросить их на дно – особенно ту, что мучила ее.
31
Лер ходил по кабинету из стороны в сторону, как никогда ощущая, что имеют в виду, когда говорят «как тигр в клетке». В Москве пока было глухо. По официальным данным, у жены Розанова не было никого – вся семья погибла в войну, детей не было, каких-то дальних родственников тоже. Пара подруг, которые жили в совершенно других районах города, и все. Похоже, муж был ее единственным близким человеком – так же, как и она для него.
– Шансы обнаружить кого-то в толпе тают с каждой секундой, – сообщил Хан, прислонившись к стене.
Он оббегал весь остров несколько раз, уже успел запомнить некоторых людей, но никого даже отдаленно напоминающего Розанова на Крестовском не было. Снаружи было шумно – стадион быстро заполнялся болельщиками. Зрители свистели, перекрикивались, азартно спорили в радостном возбуждении. Лер смотрел на то, как люди занимают места, не представляя, что их может ожидать, и чувствовал себя беспомощным. Самое поганое чувство, которое он когда-либо испытывал.