– Вы всерьез считаете это реальным? – вдруг вскипел Борис. – Вы за дурака меня держите? Не читаете газет? Незванов сейчас вице-губернатор! В России нет законов! Вон Ходорковский украл нефти больше, чем произвел. Все это знают и понимают. А сколько лет он сидит? А это ведь его е-дин-ствен-ная жизнь! Единственная, вы это понимаете?
– Понимаю, – успокаивающе сказала Шеметова. Она была рада его взрыву. С ушедшим в себя идти в драку сложно. – Но давайте по порядку.
– Давайте. – Борис успокоился так же неожиданно, как и вспылил.
– Первое. Вы не Ходорковский.
– К счастью, – подтвердил Семенов. – Не хотел бы я с ним меняться.
– Думаю, он бы с вами тоже.
Ольга уже могла себе позволить некоторую жесткость. Пусть шкурой чувствует жизнь, а не газетными представлениями о ней.
– Что второе? – сам задал вопрос явно оживший Борис. Семенов уже понял, что разговор пошел по-взрослому.
– Второе – не читайте по утрам российских газет, – объяснила Шеметова. – Они не сильно отличаются от советских, – улыбнулась она. – Вот скажите, вы опасались подвергнуться в тюрьме жестоким оскорблениям и унижениям? Я как ваш адвокат просто обязана спросить вас об этом. Есть основания для жалобы?
– Пока нет, – вновь сгорбился Борис. Похоже, была затронута самая пугающая его тема. – Что будет завтра – не знаю.
– И я не знаю, что со мной будет завтра, – жестко отрубила Ольга. – Живите сегодняшним днем. Кстати, чтобы завтра не стало хуже, мы неплохо вооружены. Я уже беседовала со следователем. Он наверняка пообщается с оперчастью. Сейчас мудрим с приездом консула. Так что не только вы заинтересованы пройти тюрьму без осложнений. Только не надо самому расслабляться. У нас игра командная.
– Я понимаю, – в первый раз за беседу согласился с ней Борис.
И вдруг вскочил с места – к стулу его никто не приковывал. Шеметова даже слегка испугалась. Но кнопку вызова, разумеется, жать не стала.
– Как там мама? – спросил он, взглядом выдав страх за любимого человека.
– Хорошо, – честно сказала Ольга. – Вот она-то как раз держится стойко.
– Да-да, – мотнул головой арестант. – А отец?
– Тоже ничего. Приемлемо для возраста.
– А Маша? – не удержался он.
– Маша в отличном настроении, – не соврала Шеметова. – Ждет, как и родители, свидания с вами.
– Вот за это я Машку и люблю, – сказал Борис. – За неизбывный оптимизм.
«Хоть одна тайна рассеялась», – подумала Ольга. А вслух сказала:
– Борис, давайте перейдем к делу. У нас не так много времени.
– А я дочку хочу родить! – Он быстро шагал по кабинету, в котором не особо и нашагаешься. – Тоже Машку.
– Еще родите, – пообещала Шеметова. – Причем чем раньше мы с вами начнем работать, тем раньше и родите. Садитесь уже.
– Извините. – Борис, словно очнувшись, сел за стол. Вот теперь он выглядел вполне работоспособным. – Что я должен рассказать?
– Как все было? Что произошло? Передали Незванову деньги или нет? Кто это контролировал? Кто может подтвердить передачу денег?
– Семь лет прошло, – обхватил руками голову Семенов. – Мы ж тогда все как в дурмане были. Вчерашний нищий студент – сегодня обтяпывает сделки на миллиарды.
– Так отдали деньги Незванову или нет?
Шеметовой требовалась предельная точность.
– Я думал, что отдали. Тогда был просто уверен. Это ж не первая операция.
– А теперь?
– Теперь не знаю. Вполне могли и не отдать. Я же раньше уехал. Как только Незванов подписал бумаги.
– Вы знаете, кто должен был непосредственно передавать денежные средства продавцу акций?
– Конечно, знаю. Наш местный сотрудник. Митяшев Андрей Юрьевич. Вот он и должен был. Неоднократно этим занимался. Мы ведь в Волжске четыре объекта оформили.
«Оттопырили», – вспомнила Шеметова смешную, но точную формулировку подобных действий. Оттопыривали все – от колхозных паев до металлургических комбинатов. А в тюрьме сидят либо случайные, либо не вписавшиеся в систему.
– Кто может подтвердить, что деньги были переданы Митяшеву? – спросила Ольга.
– Никто. Столько лет прошло.
– Это важно. Вспоминайте, – нажала адвокатесса.
– Тогда записывайте, – подумав, ответил Борис. – Городец Петр Петрович. Неунывайко Елена Дмитриевна.
– Они подтвердят факт передачи?
– Они подтвердят все, что угодно, – впервые за время встречи широко улыбнулся Борис.
Да так улыбнулся, что даже хладнокровная Шеметова подпала под внезапно включившееся обаяние. Не зря, видать, Кочергина платила Семенову такие бешеные деньги.
– Вы этого не говорили, я этого не слышала, – стряхивая наваждение, пробурчала адвокат. – Значит, их можно вызвать на допрос.
– Если они в Москве и здоровы – можно. Ручаюсь, – сказал Борис.
– Отлично, – закончила встречу Ольга. Но перед тем, как позвать конвойного, добавила: – Вот таким вы мне больше нравитесь. Если не сложите крылья, рано или поздно окажетесь на свободе. Причем я бы ставила на «рано».
– Давайте попробуем, – благодарно отозвался арестант.
Полная энергии Шеметова как будто вдохнула жизнь и в него. Собственно говоря, надежда и есть изрядная доля нашей полноценной жизни.
День заканчивался, а впереди оставалась встреча с Незвановым. Односторонне запланированная встреча, скажем так.
Шеметова еще в Москве знала, что вице-губернатор сегодня и завтра будет в Волжске.
Вот только попасть к нему оказалось нелегко. Ольга пробовала связаться по телефону, переговорить о беседе – получила вежливый, но твердый отказ.
Значит, надо будет идти на абордаж. Как говорилось в советских книжках – нет такой крепости, которую не смогли бы взять большевики. Шеметова даже не очень представляет себе, чем программно большевики отличались от меньшевиков. Но это не мешает ей относиться к встающим на ее пути крепостям по-большевистски.
Кочергина работала оперативно и четко.
Ольга уже прочитала ее последнее сообщение. В нем говорилось, что Незванов будет открывать концерт во вновь построенном – точнее, капитально отремонтированном – Дворце культуры речников. Такие дела тоже иногда случались. И оттого, что вертикаль просто физически не в состоянии была украсть все. И оттого, что в пресловутой вертикали люди были все-таки разные. Многие хотели оставить о себе не только записи в банковских книгах.
На такси едва успела к открытию.
У входа товарищ с букетом роз – так и значилось в эсэмэске – вручил ей ВИП-приглашение. Вместе с букетом, разумеется. Это значило, что Шеметова не только может послушать концерт, но и поприсутствовать потом на банкете, куда Незванов придет обязательно. По долгу службы, можно сказать. А там уж как фишка ляжет.
В итоге оказалось, что концерт получился самым красивым впечатлением дня. Не с тюремным же интерьером сравнивать? А знаменитых волжских зорь за оба своих визита в город Шеметова так и не увидела.
Короче, концерт полностью зарядил ее духовные аккумуляторы. И потому, что выступали настоящие мастера. И потому, что акустика вновь построенного зала была выдающейся. А может, потому, что Незванов весь концерт просидел в ложе для почетных гостей, причем было видно, что он слушает музыку и смотрит на сцену вовсе не из-за служебного долга. Ольге же, ввиду обстоятельств дела, отнюдь не улыбалось встречаться с вице-губернатором, пребывающим в плохом настроении. Чиновник и так относился к ее подзащитному, скажем так, не очень.
На банкете Петра Сергеевича окружила толпа друзей, чиновников и разного рода прихлебателей. Он стойко нес бремя мирской славы. Да и смотрелся неплохо: высокий, стильный, с наполовину поседевшей буйной шевелюрой.
Он скорее был симпатичен Шеметовой, нежели вызывал антипатию. И это было хорошо, легче договариваться. Вот только пролезть к телу никак не удавалось – слишком многие уцепились за открывшуюся возможность аудиенции. Больше всего бесил Ольгу толстый лысый дядька с дорогущими часами на жирной волосатой руке. Он чуть не за лацкан держал чиновника, впаривая ему что-то, судя по виду Незванова, малоинтересное.
Ольга решилась. Подошла к беседующим – хотя на самом деле там был сольный монолог. В специально привезенном бирюзовом вечернем платье («Слупить бы за него денег с Кочергиной», – подумала Шеметова, сама, впрочем, понимая, что постесняется), правильно накрашенная в туалетной комнате нового дворца и, главное, с блестящими куражными глазами.
– Будьте добры, подержите цветы, – спокойно сунула она букет охреневшему от такой наглости толстяку.
Сама же взяла вице-губернатора под руку и отвела на два слова в сторонку. Он благодарно пошел за ней – прежнее общество Незванову явно осточертело. Толстяк же так и остался стоять с роскошным букетом.
– Спасибо за избавление, – поблагодарил, улыбаясь, чиновник Шеметову. И пошутил: – Чем вам за это обязан?
– Пятью минутами делового разговора, – четко ответила адвокат.
– Считайте, что сделка акцептована, – пообещал Петр Сергеевич.
– Я по вопросу Бориса Семенова, – в лоб начала Ольга.
– Вы та самая адвокатесса? – перестал улыбаться вице-губернатор.
– Та самая, – подтвердила Шеметова.
– Боюсь, нам не о чем разговаривать, – сказал он.
– У меня еще четыре минуты двадцать семь секунд, – взглянув на часы, сказала Ольга.
– Хорошо, они ваши, – вздохнул Петр Сергеевич.
– Похоже, мой клиент действительно не отдал вам деньги.
– Похоже, – слегка удивился тот началу переговоров.
– Вот только он сам об этом не знал.
– Это как же? – улыбнулся вице-губернатор. – Акции забрал и отключился?
– Не совсем так. Акции забрал и сразу увез в Москву. А курьер доставил двести тысяч в тот же вечер или даже на следующий день. И передал их Митяшеву Андрею Юрьевичу…
– …Похороненному на местном кладбище четыре года назад, – закончил за нее собеседник. Он уже не злился, но ему явно начинало надоедать.
– Совершенно верно, – подтвердила адвокатесса.
– А мое какое дело до всего этого? – спросил он. – Я отдал акции и не получил денег.