Днем Михась, конечно же, яму копать не стал. Он, проковыляв через двор, кинул псу, сидящему возле будки, заранее припасенную кость и скрылся в избе. Пес благодарно завилял хвостом, ибо еще вчера Анюта приводила его в сарай, к Михасю, чтобы познакомить. Там он получил из рук дружинника первую подачку и остался вполне доволен новым знакомством.
Михась сидел в теплой избенке, которая была ненамного больше лесного скита, грел руки о горшочек с кашей, который он вынул из печи, прихлебывал молочко из кринки и, размышляя, машинально глядел в крохотное оконце, затянутое мутным бычьим пузырем, через который едва пробивался тусклый свет и было абсолютно ничего не видно. Поэтому без собаки во дворе никак не обойтись, ведь приближение опасности или просто нежелательных гостей, находясь в избе, заметить совершенно невозможно. Услышав лай собаки, означавший приход незнакомцев, можно успеть выскользнуть из избенки и укрыться в огороде, сарае или в будущем схроне под будкой.
Итак, уже сегодня вечером он должен будет начать готовить Анюту к предстоящему бою. Другого реального способа защитить девушку у раненого дружинника просто не было. Конечно, Михась не собирался учить Анюту каким-то сложным вещам, например китайской борьбе. Для овладения этой борьбой требовались многолетние тренировки, и она была почти непригодна для реального боя. Михась и сам-то применял ее крайне редко, в основном в учебных поединках, когда хотел выпендриться, и еще в очень специальных ситуациях, на ровном полу и большом пространстве, когда необходимо было поразить противника не только в прямом, но и в переносном смысле. Недаром сержант Ее Величества флагманской морской пехоты Парке, старый вояка, прошедший полусотню абордажей, увидев, как Михась валит при помощи вычурных приемов моряков с «Посейдона» в портовом кабаке, сказал про эту самую борьбу: «Спектакль, достойный придворных шутов!» Точечные прицельные удары, наносимые в гортань, висок или переносицу, которые часто и весьма эффективно использовали особники, также невозможно было освоить за неделю. Поэтому Михась еще раз мысленно прокрутил в голове весь знакомый ему обширный арсенал рукопашного боя без оружия и остановился на одной наиболее подходящей связке, которую Анюта вполне могла под его руководством освоить и успешно применить.
Анюта пришла под вечер. Конечно же, она устала, но, увидев в своей избенке Михася, прилегшего на скамью и поднявшегося ей навстречу, заулыбалась, расцвела и почувствовала прилив огромного и светлого счастья, не испытанного прежде. Единственное, что огорчало сейчас девушку, так это прикрытый платком поврежденный глаз, синяк-вокруг которого расплывался все более безобразным желто-фиолетовым пятном. Но Михась же сказал ей еще позавчера, что она очень красивая! Эти слова дружинника третий день радостным эхом звучали в ее душе. И ведь он, все еще слабый, страдающий от ран, предпринял тяжелейший переход с единственной целью ее спасти. Совсем как сказочный витязь, о котором ей в детстве рассказывали перед сном бабушка и мать.
Анюта огорчилась, увидев, что дружинник съел не всю кашу, приготовленную ею с утра, и выпил не все молоко, и вслух попеняла ему за это, но в глубине души ощутила огромную радость, когда услышала в ответ, что он оставил еду ей, чтобы она смогла, придя с работ, поужинать и сразу приступить к упражнениям. В сумерках они прошли в сарай, где на утоптанном полу, покрытом тонким слоем старой соломы, должны были начаться тренировки. Анюта зажгла две принесенные с собой лучины, воткнула их прямо в щели между досками в стенах сарая, поставила под каждой лучиной, как и положено, глиняную плошечку с водой, чтобы избежать пожара, если отломившийся уголек упадет вниз.
Они встали друг напротив друга, и Михась, вдруг почувствовав непривычное волнение, начал излагать девушке суть предстоящей ей боевой подготовки:
— В рукопашном бою без оружия, Анютушка, важна не столько собственная сила, сколько умение обратить силу противника против него самого. Любой поединок начинается со сближения и захвата. Если противник старается уйти от ближнего боя, то предпринимаются особые действия. Но у нас с тобой случай легкий, враг наш сам пойдет на сближение и захвату противодействовать не станет. Единственная твоя задача в первой половине боя не подпустить его со спины, встретить лицом к лицу. Тут у тебя, я думаю, особых трудностей не возникнет. Верно? Анюта молча кивнула.
— Итак, он подкарауливает тебя в безлюдном месте, скорее всего, где-то на пути от теткиного подворья к твоему дому. То есть ты все время будешь ходить оглядываясь. Но, я так думаю, он со спины на тебя бросаться не будет, а шагнет навстречу из-за какого-нибудь укрытия, уверенный в своих силах и безнаказанности. Встанет, гад, подбоченясь и прорычит страшным голосом: «Ну что, попалась, такая-сякая!»
Михась действительно произнес эти слова замогильным голосом, выпучив глаза, оскалив зубы. Он выставил вперед широко разведенные руки со скрюченными, как когти, пальцами, намереваясь заграбастать девушку.
Анюта невольно отшатнулась.
— А вот этого как раз делать не надо. — Михась опустил руки и вернулся к нормальному тону. — Ты должна не отшатываться от него, а, напротив, идти на сближение. И в конце концов свернуть ему шею. Давай отработаем первый, вернее, уже второй этап твоих действий. Итак, ты повернулась к нему лицом и твердо встала на обе ноги. Ноги расставь на ширине плеч, стопы поставь ровно. Подтяни подол повыше и повторяй за мной!
Михась показал девушке, как должны стоять ее ноги.
Анюта слегка смутилась от команды приподнять подол, но, осознавая без дополнительных пояснений, что речь идет о ее чести и даже жизни, подтянула юбку немного выше щиколоток и встала в нужную стойку.
— Встань твердо на обе ноги. Носки разверни еще чуть-чуть наружу! — убедившись, что девушка встала правильно, Михась продолжил: — А теперь поставь глухую защиту предплечьями обеих рук, таким вот образом. Вдруг он захочет тебя сразу ударить, так сказать, с ходу поздороваться? Поэтому вначале отрабатываем защиту.
Дружинник поднял обе руки со сжатыми кулаками так, что пальцы касались середины лба, сомкнул локти. Девушка неуверенно повторила его жест, постаралась закрыть лицо и грудь предплечьями.
— Сожми кулаки покрепче, а большие пальцы должны смотреть в разные стороны. — Михась шагнул к Анюте, поправил ее руки. — А теперь, не опуская рук, пробегись не спеша по кругу. Ты сквозь руки должна видеть, что у тебя впереди. И приклей кулачки ко лбу, не опускай!
Анюта, несколько недоумевая, двинулась по кругу. Зачем нужно это легкое упражнение, ведь она сразу поняла, как закрыть лицо? Но уже через пару-тройку кругов Анюта с удивлением почувствовала, что у нее, девушки отнюдь не изнеженной и занимающейся каждодневной тяжелой работой, руки затекают в непривычном положении и норовят опуститься. А тут еще Михась покрикивает:
— Руки не опускай! Приклей кулачки! Чуть-чуть их раздвинь, у тебя обзор плохой. Локти ближе друг к другу! И нагни голову, ссутулься немного, тебе легче будет!
В общем, на второй дюжине кругов Анюта даже слегка разозлилась.
— Достаточно! Опусти руки, просто продолжай идти по кругу.
— Что, будешь учить меня ходить? — с чуть заметным ехидством спросила слегка запыхавшаяся и поневоле раззадорившаяся девушка.
— Не смей дерзить начальству! — полушутя-полусерьезно прикрикнул Михась, который прекрасно все видел и понимал. — Теперь твоя задача — защита при появлении противника. Я буду произносить какие-то слова или молча шагну тебе навстречу, а ты должна правильно встать и закрыться! Причем именно правильно. Следи за положением рук и ног. Делай вначале медленно, но правильно! Пошла!
Анюта вновь зашагала по кругу.
— Здравствуй, милая! — неожиданно рявкнул Михась.
Девушка остановилась, прижала руки к груди.
— Ноги, блок! — выкрикнул дружинник уже вполне строго и без всяких шуток.
— Что?.. — не поняла Анюта.
— А, ну да. Блок — это защита от удара. Поставь-ка ноги правильно и закройся. Руки выше. Кулачки, большие пальцы. Вот так... Давай, пошла опять!
Они некоторое время отрабатывали стойку и защиту при неожиданной встрече. Потом Михась стал «нападать» со спины, а Анюта должна была развернуться, правильно встать и закрыться.
Через час подобных упражнений, на первый взгляд — простых и нетрудных, Анюта устала, как будто весь день кидала вилами сено или копала огород.
— Это с непривычки, — утешил слегка приунывшую девушку Михась. — Через день-другой нужные мышцы у тебя приноровятся и начнут работать без лишнего напряжения. Но времени расслабляться у нас, к сожалению, нет. Поэтому давай-ка отработаем еще одну важную вещь: разножку. Опусти руки, левую ногу поставь вперед, ноги — по-прежнему на ширине плеч... Так, правильно. А теперь, не смещая центра тяжести, то есть оставляя тело как бы на месте, одновременно разводи ноги наискосок. Левая нога пошла вперед, на всю ступню, правая — назад, на носок. Смотри.
Михась тяжело и медленно встал в разножку.
— Но ты должна это сделать легко, одним движением, и, сразу же, толкнувшись, подскочить вверх, как лягушка. Попробуй.
Дружинник, едва слышно застонав, взявшись руками за столб, подпиравший крышу сарая, вернулся из разножки в нормальную стойку.
Анюта еще с полчаса попрыгала и походила под бдительным присмотром Михася, прежде чем он, удовлетворившись достигнутым результатом, скомандовал: «Закончили упражнения!»
Они пошли из сарая в избу. На небе не было ни единого облачка, огромная желтая луна висела высоко над горизонтом во всей своей холодной красе. Естественно, Анюта, обогнав дружинника, пошла первой, чтобы накрыть на стол. Но Михась, отпустив ее на несколько шагов, вдруг неожиданно крикнул вполголоса:
— Здравствуй, злодейка!
Анюта резко повернулась, стала в правильную стойку, четко закрылась.
— Умница! — обрадованно воскликнул дружинник.
И всю усталость Анюты как рукой сняло. Напевая про себя, она вприпрыжку кинулась в избу, одним движением протерла рушником стол и скамью, юркнула в подполье, достала кринку с молоком, вынула из берестяного короба, стоявшего возле печи, краюху хлеба, поставила все это на