радовалась тому, что способствовала унижению золотого мальчика.
Я действительно не хочу быть таким человеком.
Словно из ниоткуда возник Джексон. Я лишь слегка удивилась своей нервной реакции, я сильно ударилась коленями о столик, когда он посмотрел на нас снизу вверх. Я заставила себя надеть на лицо нейтральную маску, но адреналин бежал по моим венам, как жидкий огонь.
Он выяснил, что это я. Все кончено.
Джексон посмотрел на меня и... кивнул. Я моргнула несколько раз, все еще уверенная, что это назревает. Вот только он даже не смотрит на меня. Он повернулся к Тейси.
— Джексон, — произнесла она, делая ударение на последнем слоге, словно ставя знак вопроса. Это было вполне оправдано, поскольку существовало очень много вопросов, которые нужно было задать. Например, почему ты стоишь у нашего столика? И что в принципе ты можешь хотеть от Тейси?
— Я слышал о том, что с тобой случилось, — сказал он.
— Ты и все остальные.
— Не нужно быть мерзкой, — произнес он.
— А тебе не нужно стоять здесь и утверждать очевидное. Что ты хочешь?
— Я хочу сказать тебе, что думаю, что тебя подставили. Хотя мне кажется, что такая пламенная журналистка, как ты, могла бы и сама догадаться.
Тейси посмотрела на него.
— Я и правда принимала таблетки, Джексон. Это не заговор.
— Да, но кого вдруг может заинтересовать копание в твоем грязном белье? Никого. Но кто-то заинтересовался, ведь так? Как тогда, когда меня сняли на видео. И кто-то выбросил всю одежду на Кристен.
Тейси со скучающим видом отмахнулась.
— Мне это неинтересно.
Джексон напрягся, кончики его пальцев на столе побелели.
— А должно быть, Лоис Лейн. Это...
— Она же сказала, что ей это неинтересно, — сказала я, зная, что это глупо. Очень глупо. Я последний человек на земле, которому стоит обращать на себя внимание Джексона.
Он развернулся, впился в меня взглядом. Золотая цепочка свисала с его шеи, крестик болтался в шести дюймах от моего носа.
— Давай проясним все прямо сейчас, Вудс. Просто потому что мой мальчик Ники хочет...
— Пайпер, вот ты где!
Мы все повернулись и увидели Эми, одетую в белый свитер и с фальшивой улыбкой на лице. Она протянула руку и укоризненно посмотрела на меня.
— Я знала, что ты потеряешь счет времени. Ты ведь идешь, да?
Я не была уверена, что мой голос меня не выдаст. Но когда она схватила меня за руку, я, не колеблясь, встала. Скорее всего, я бы и дьяволу позволила утащить меня подальше от этого столика.
***
В тишине уборной Эми накрасила губы, а я притворялась, что меня волнует моя прическа. В основном мы ждали, пока все девочки отсюда выйдут. Когда это случилось, она повернулась и посмотрела на меня, прижавшись спиной к раковине.
— Мне кажется, ты должна вести себя с Джексоном осторожнее.
Она права. От одного лишь звука его имени у меня на затылке зашевелились волоски. Но я не могу просто молчать.
— Он любит это, ты же знаешь. Когда люди его боятся.
— Не думаю, что ты понимаешь. Джексон просто... — Эми замолчала, пожимая плечами, как будто это все объясняло. — Это же Джексон. Он привык так вести себя. Он не может по-другому. Понимаешь о чем я?
— Тогда, может, мне стоит притворяться, что все хорошо?
— Нет, я не хочу, чтобы ты притворялась, что все хорошо. Я надеюсь, ты вообще не будешь притворяться. Я надеюсь, что ты просто будешь держаться от него подальше.
Она посмотрела на меня так, словно ожидала, что я все пойму. Но я не понимала. Не может же она думать, что я на самом деле его хочу. Разве что... она хочет его для себя?
Тошнотворная мысль. Но я заставила себя убрать хмурое выражение лица и чуть расслабить плечи.
— Меня не интересует Джексон, Эми. Совершенно.
— Я знаю это. Но это не значит, что ты не интересуешь его.
Мой смех был коротким и громким.
— Нет. Определенно нет. Я совершенно не в его стиле.
Она уперла одну руку в бедро и распрямила плечи.
— Видишь, именно здесь ты и ошибаешься. Ты абсолютно в его вкусе.
— С чего вдруг? Я не грудастая, не популярная, не склонна носить платья в будние дни.
— Может, и нет. Но ты девушка, которая не заинтересована. И та, которая, так уж получилось, встречается с его другом.
Ее глаза сузились, и только сейчас я поняла, что в ней говорит не ревность. Или страх. Это была злость.
Она знала о Тейте и Стелле. И что еще более важно, она знала о Джексоне и Стелле. Эми знала детали, которые для меня все еще оставались расплывчатыми и темными.
— Что ты имеешь в виду? — Спросила я, пытаясь притвориться идиоткой. — Он совершал подобное и раньше?
— Я не собираюсь вдаваться в детали. Я не пытаюсь сплетничать.
— Я знаю. Я знаю это.
— Но ты должна понять, что Джексону нравится принимать вызов. И что ему нравится получать то, что он хочет, так что если он хочет что-нибудь от тебя... Давай просто скажем, что у него не слишком правильные понятия о том, как держать слово.
Мой желудок сжался, а ее глаза заблестели. Ее невысказанные слова повисли между нами. Никаких деталей – ни имен, ни лиц. Но было темное пятно, выглядевшее, как насилие. И Джексон.
Я сделала шаг назад, но мне это не удалось. Совершенно не удалось.
— Джексон когда-нибудь...
Она бросила взгляд на дверь, поправляя сумочку на плече.
— Не со мной. Обо мне не волнуйся. Просто смотри, кто у тебя за спиной.
Менни ждал меня за дверьми уборной.
— Эй, что это, черт подери, происходит с Джексоном? Почему он так себя ведет?
— Просто проявляет свою типичную мерзопакостную сущность. Что я пропустила, пока была здесь?
— В основном крики Тейси с пеной изо рта. Она угрожала мне телесными повреждениями, если я не сделаю хорошие снимки на баскетболе в эту пятницу.
— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? — Спросила я.
— Нет, все классно. Я сделаю это. Я просто устал от того, что Тейси из всего делает проблему.
— Может, мы могли бы сегодня поужинать.
Он опустил глаза.
— Вообще-то мне нужно кое-что сделать.
Например, подправить кое-какие записи?
Я сузила глаза. Он избегает меня. Это нехорошо, потому что теперь я знаю, что он от меня скрывает. Но я тоже кое-что утаиваю от него. Есть вещи, о которых мы должны поговорить. История с мстителем. И травма его отца.
— Ты взбесишься, если я скажу, что прямо сейчас ты не очень хочешь смотреть на меня?
Он ухмыльнулся.
— А я должен смотреть прямо тебе в глаза, как Ник?
— Менни, я знаю о твоем отце. — Я опустила глаза, чувствуя, что мое лицо пылает. — Я знаю об операции. И я знаю, что ты делаешь, чтобы заработать деньги.
— Откуда?
Ложь висела у меня на языке, сладкая как мед. Но я не могу. Больше нет.
— С той ночи, когда я приходила к тебе. Бумаги под твоим матрасом. — Меня передернуло, и я покачала головой. — Я просмотрела их. Хотя могла просто положить на место.
— Нет, ты и положила их на место. Но только после того, как хорошенько в них разобралась, я прав?
Я вздрогнула. Его голос был холодным. Очень холодным.
— Я не должна была смотреть.
— Так ты здесь из-за этого? Это об этом ты хотела поговорить? Ты хотела осудить меня, потому что узнала, что мой маленький побочный бизнес все еще процветает?
— Нет, это не так.
— Все именно так, как и выглядит, Пи. Ты хочешь знать, почему я продаю отметки и исправляю данные посещаемости? Ты действительно хочешь об этом знать?
— Я думала... что это из-за операции твоего папы.
— Ты думала, что все правильно поняла, да? А ты знала, что он потеряет работу, если не пойдет на эту операцию? Ранний выход на пенсию, вот как они это называют. И дело не в паре тысяч долларов. Дело в том, как нам выживать.
Меня словно ударили. Я не могла дышать.
— Менни. — Его имя слетело с моих губ. Я хотела все исправить. Я хотела рассказать ему обо всем остальном, но не могла. Все остальное казалось мелким и глупым. Если его отец потеряет работу... — Я хочу помочь. Позволь мне что-нибудь сделать.
— Ты можешь начать с того, что поверишь, что я сам могу справиться со своей жизнью.
— Это ничего не исправит.
— Доверие много чего исправляет, Пи. Я больше не рассчитываю на этот мир, — сказал Менни. — Я не могу себе этого позволить. Но я всегда верил тебе. Единственный раз я прошу, чтобы ты поверила мне.
Я не смогла придумать, что сказать в ответ, так что Менни просто ушел. Я просто стояла и смотрела, как он уходит, чувствуя при этом, как по колени увязаю в зыбучем песке.
Прозвенел звонок, мой телефон зажужжал, оповещая о сообщении, и я знала, что не хочу его читать. Это от него. В сообщении было вложенное изображение.
«9 вечера. Сегодня. Иначе я отправлю это».
Загрузилась фотография. И мое сердце рассыпалось.
Глава 21
Я свернулась на кровати и закрыла глаза, но это не помогало. Картинка словно была выжжена на задней части моих век, как это было на протяжении всего дня. Я уверена, что она там и останется. Это не слишком качественный снимок, но он передает сообщение тремя простыми фактами.
Факт первый: мой папа склоняется к окну незнакомой машины.
Факт второй: он улыбается, поглаживая рукой лицо водителя.
Факт третий: водитель – не моя мама.
Больше я не могу ничего сказать. Длинные светлые волосы. Худая рука. Это не моя мама. Определенно не моя мама.
Это уже довольно много, больше, чем я могу осознать, прежде чем отвернуться.
Стук в дверь отрывает меня от моих мыслей. Она приоткрывается до того, как я успеваю ответить, и показывается мамино лицо. Я засовываю телефон под свою ногу, чувствуя, как все складывается по местам.
— О, ты уже проснулась. Я беспокоилась, что ты снова заболела.
— Нет. Просто устала.
Улыбаясь, она проскальзывает в комнату и усаживается на кровать.
Я вспыхиваю и начинаю потеть, как будто я годами скрывала эту фотографию, как будто я уже давным-давно знаю, что мой папа поглаживает через окно машины безымянную, не-мою-маму женщину.