Вот только я не могла перестать размышлять над тем, кто бы это мог быть.
Я попыталась провести поиск по номеру телефона, но это никуда меня не привело. Телефон, скорее всего, был одноразовым. А так как я была уверена, что такие телефоны может купить любой в первом попавшемся чертовом магазине в Среднем Западе1, это был тупик.
Что снова возвращало меня к тетради. Я раздумывала над записями и могла бы поспорить на деньги, что их писал один и тот же человек, что и смс. Он знает, что она у меня, – я не могла представить, что здесь может быть задействован кто-то еще. Но, кроме странного почерка, в ней больше не было ничего особенного.
Был еще заголовок на латыни, но у нас существует два отдельных класса, и, судя по тому, что сказала Хедли, первогодки не прошли дальше того, что вы бы могли сделать с помощью гугла. Из тех, кого она упоминала в своей группе, никто особо не выделялся. Хедли, возможно, смогла бы предложить пару подозреваемых, но тогда мне придется сказать ей о тетради. А я не собиралась этого делать.
У нее от этого начнутся кошмары. Или еще хуже – она может узнать о Менни. Я не хочу, чтобы она плохо о нем думала, даже если это неправда.
О чем я могу узнать, если спрошу у него?
Меня передернуло, потому что я, правда, не могу дальше откладывать этот разговор. Хотя он сейчас даже едва ли отвечает на сообщения, а об этом мне определенно нужно поговорить с ним лично.
Но не прямо сейчас. Прямо сейчас я могу позволить себе подумать об этом свете. В ноябре это редкость – закат, от которого все становится медового цвета. Свет, подобный этому, не может ждать, как и я.
Я поправила шейный ремешок и подняла камеру. Солнце висело низко в небе чуть выше здания школы. Мой телефон загудел, я уверена, что это Тейси с напоминанием о времени и вопросом, где меня черти носят. В данный момент со своей камерой я чувствовала, что с моих глаз наконец-то спала пелена. Сейчас я видела мир лучше.
Я сделала несколько снимков, прежде чем перейти на широкоугольный объектив. Группа начала свою первую разминку на поле. Все еще есть время. Я сфокусировалась на линии деревьев позади стадиона. Я сделала несколько кадров с кронами, прежде чем заняться стволами. На этих деревьях вырезаны сотни инициалов, шрамы, оставленные на коре карманными ножами и шариковыми ручками – сердца с заявлениями о вечной любви.
Я бы не сказала, что это имеет какое-то значение. Имена моих родителей тоже есть на этом дереве, но не похоже на то, что они останутся вместе навсегда. И все равно это вроде как прекрасно.
— Разве ты не должна сейчас быть с командой?
Я повернулась и сделала несколько снимков Тейси. Она одна из самых фотогеничных девушек, которых я знаю. Она всегда спорит со мной насчет этого, потому что она слишком сходит с ума из-за размера своих джинсов и окружности талии, чтобы заметить, что свет всегда ложится на ее лице именно там, где и должен быть.
Она кивнула, уткнувшись в свой вечный телефон, затем опустила его на дюйм, показывая прищуренные глаза.
— Я серьезно, Пайпер!
— Я знаю, что серьезно, с тобой по-другому не бывает.
— Может, прекратишь вести себя, как художник, и пойдешь со мной?
Я вздохнула, но последовала за ней, натянув свои перчатки без пальцев, которых было достаточно, чтобы бороться с морозом и ощущать тепло закатного солнца. Если мои пальцы будут закрыты, я не смогу делать снимки.
— Нам нужно сделать несколько хороших снимков в новой униформе, так что не бойся подходить ближе.
Я ухмыльнулась.
— А я когда-нибудь боялась?
Она одобрительно хмыкнула.
— О, я смотрела твои фотографии с баскетбола. Они великолепны.
— Да уж, ничто так не кричит об «искусстве», как снимки подмышек и размытой сетки.
— Это ежегодный альбом. Всем нравится наличие в нем подобной чуши. В следующем году ты будешь в каком-нибудь колледже искусств и там сможешь снимать все, что пожелаешь. А теперь скажи правду: эти джинсы сидят свободнее? Я сбросила пять фунтов.
— Ты выглядишь классно, несмотря на то, есть у тебя эти пять фунтов или нет.
Я шла с ней по асфальтированной дорожке к входу на стадион. У прилавка гудел народ, выстроившись за горячим шоколадом, попкорном и сладкой ватой, которую делали прямо на месте. Я с тоской на нее посмотрела, но Тейси отрицательно покачала головой.
— Никаких шансов, Вудс. Нам нужно снять команду. Убедись, что ты снимешь шляпы...
Я резко остановилась и заставила ее повернуться ко мне.
— Я надеялась избежать шляп.
— Не стоит. Школьный совет выложил за эти шляпы серьезные деньги.
— На них же перья, Тейси. Перья.
— Это всего лишь работа, хорошо? Служба патентов хочет увидеть страницу с новой униформой, они выдали кучу денег наличными на печать ежегодника...
— Значит, мы должны продать свою душу, чтобы осчастливить их?
Тейси вздохнула, потянув себя за волосы.
— Слушай, я понимаю, что это не работа твоей мечты. Я знаю, что в этом нет ничего артистичного.
Я почувствовала вину. Я, правда, не мечтала об этом, но это ее мечта. Она живет ради подобных вещей.
— Хорошо, — сказала я. — Серьезно. Я сниму шляпы. Я даже согласна на половину объема. Бархат и перья будут повсюду.
Она снова посмотрела в свой телефон, на ее плечо упал длинный локон.
— Идеально. Теперь я должна найти Менни. Он не отвечает на мои сообщения.
Я махнула ей рукой и скользнула в тихое пространство под трибунами. Здесь был коридор, который вел к раздевалке и складу. Скоро он будет кишеть игроками и чирлидершами, но в данный момент здесь было почти пусто. Так что я воспользовалась преимуществом и сделала несколько снимков кирпичной стены и игрока, болтающего по телефону и одетого в униформу лишь наполовину.
Мой телефон подал сигнал о новом сообщении. Я выудила его свободной рукой и открыла.
«Джексон пойдет ко дну во вторник утром. Захвати камеру и приходи пораньше».
Мои пальцы стали ледяными, но сообщение продолжало гореть так же ярко, как и обещание в написанной фразе.
— Фотографируешь шкафы со снаряжением?
Я подпрыгнула и выронила телефон. Его поймали прежде, чем он успел упасть на землю.
— Спасение твоих вещей может стать моими суперспособностями, — произнес Ник.
Мне стоило улыбнуться, но я не смогла. Потому что смс все еще было видно на экране, Ник мог его увидеть.
***
Его улыбка стала нерешительна. И я уверена, что это частично из-за стресса, который стянул мое лицо, как тиски. Я приказала себе улыбнуться, но это была слабая попытка. В основном я пыталась послать ему мысленные сообщения. Не смотри на мой телефон. Не. Смотри.
— Хм, держи, — произнес он, без инцидентов протягивая мне телефон.
Чертовски близко.
Я потянулась за ним, моя рука накрыла экран. Пальцы задели его ладонь, когда я забирала телефон. Я отметила это ощущение – ощущение его – сильнее, чем должно было. Ник прочистил горло и выглядел так же неловко, как я себя чувствовала.
— Итак, что ты фотографировала?
— Хм?
Он указал пальцем на стену стадиона, переминаясь с ноги на ногу.
— Я видел тебя здесь раньше. Ты фотографировала деревья... или что-то другое.
Я заставила себя выскользнуть из тумана в реальный мир, где я знала, как формируются слова. И даже целые предложения.
— Прости, — я почесала затылок. — Да я просто валяла дурака.
— Ты собираешься изучать фотографию в колледже?
— Ага. А ты?
— Компьютерные науки, вероятно. Ты ездила в какие-нибудь колледжи летом?
Я открыла рот, чтобы ответить, затем захлопнула его.
Что, черт подери, здесь творится? Почему Ник Патерсон стоит здесь в своем спортивном костюме и болтает со мной о колледже? И почему я все еще здесь? Поскольку зависать возле трибун и болтать с игроками не совсем то, чем я обычно занимаюсь.
— Тебе не слишком нравится разговаривать со мной, правда? — Он смотрел прямо мне в глаза, стоял, расслабив плечи, и говорил ровным голосом.
Я же чувствовала себя кроликом, пытающимся увернуться от газонокосилки.
— Нет. Да. Я... — Я остановилась, чувствуя, что мои щеки краснеют, когда я смотрю на него. — Почему ты так подумал?
Я ожидала, что он пожмет плечами или отмахнется. Сменит тему. Парни ведь всегда так поступают?
— Для начала ты слишком много смотришь на меня.
Слишком много, чтобы не обращать на это внимания.
— Я не... — Но да, я это делала. Я прямо сейчас пялюсь на него. Я закусила губу и со смехом убрала из глаз лазерные лучи. — Это не специально, клянусь.
— А мне почему-то кажется, что здесь есть какая-то причина, а?
Я пожала плечами.
— Я думаю, что не понимаю этого.
— Не понимаешь чего? — спросил он.
— Почему ты внезапно так захотел помочь и стал таким заинтересованным и общительным.
— А это проблема? — спросил он.
— Так как до этой недели ты определенно не замечал меня, то это слегка странно.
— На твоем месте я бы не стал спорить на этот счет, — ответил он с шутливым блеском в глазах.
Я тряхнула головой, чтобы забыть о его комментариях и ямочках.
— Ладно, хорошо. Так что? В чем причина?
— Я не понимаю, зачем ты ищешь здесь причину. — Он улыбнулся, я ощутила это каждой частичкой своего тела. Не только его улыбку – всего его: линию плеч, размер рук, чистый запах мыла, исходящий от него. Ник подошел чуть ближе, его бутсы зашуршали на цементе. Я сделала один резкий вдох. Потом еще один.
Он флиртует со мной.
Стоп... он же не одинок.
Он неодинокий игрок в футбол. Он встречается с девушкой, которая годами наслаждалась моими страданиями. И что еще важнее, он дружит с Джексоном Пирсом и Тейтом Донованом. Он стоял в том коридоре и позволял им рвать Стеллу на кусочки.
Боже мой, так вот почему он со мной разговаривает? Чтобы их защитить?
Я почувствовала, как кровь отлила от лица, и посмотрела на него.