Молодые люди делают заказ. Паренек, получив ЦУ, уходит. Парочка, беседуя на нейтральные темы, тем не менее пристально, хотя и незаметно для сторонних, наблюдает за событиями, происходящими возле харчевни напротив, через дорогу.
….Запиликал сотовый телефон. До сего момента рациями они не пользовались, чтобы не засветиться раньше времени.
Козаков посмотрел на экранчик – заместитель звонит.
– Мы на месте, Саня! – сказал он в трубку. – Как у вас дела?
– Все идет по плану, – ответил заместитель. – Взяли на борт людей. Еще один транспорт будет действовать автономно. Ну а мы через пятнадцать минут будем в «точке»!
– Добро! Работаем по штатному варианту.
Спустя четверть часа с трассы «Дон» на саратовское шоссе свернула фура. За рулем наркополицейский в гражданке, рядом еще один боец, одетый, как обычный водитель-дальнобойщик.
Почти сразу же – на траверсе строений «таджикской деревни», расположенных по обе стороны шоссе, – грузовик с крытым прицепом стал притормаживать…
Охранник, стоящий у служебной машины, припаркованной к обочине возле закрывшегося для обычных клиентов кафе, тут же среагировал. Выбежал на обочину, замахал руками. Крикнул, адресуясь к водителю фуры и сидящему рядом напарнику шофера:
– Эй, мужики! Проезжайте дальше. Здесь нельзя парковаться.
– Чего? Не слышу…
Водитель фуры переложил руль. Грузовик стал поворачивать в «карман» возле придорожного кафе…
Раздался скрежет тормозов… Послышались отборные матюги. Надо же – экая досада! – грузовик своей правой скулой основательно задел корму припаркованного здесь транспорта «чоповцев».
– Ну все, мужики… вы попали!
Таджик-официант принес тарелки с нарезанным сыром, зеленью, помидорами. И вдруг застыл с приоткрытым ртом.
Парочка молодых людей, сделавших заказ, преображалась прямо у него на глазах.
Иван вжикнул «молнией» на сумке. Раскрыл ее, достал кобуру с пистолетом и поддерживающими ремнями, передал Анне. Взял «шапочку», нахлобучил, раскатал шлем-маску. Надел поверх маски скобку с наушником и микрофоном. Перепоясался сбруей! И минуты не прошло, а люди изменились до неузнаваемости!
Рванули из-за стола, не обращая внимания на остолбеневшего парнишку. На ходу, перебегая в разрывы между движущимся по шоссе транспортом, Иван скомандовал в рацию:
– Всем на выход… Понеслась душа в рай!
Из фуры, возле которой возмущенно переговаривались «чоповцы» и прибежавшие по случаю скандала от кафе мужчины, через задние дверцы горохом посыпались бойцы спецназа ФСКН.
– Спецназ! Наркоконтроль! Всем на землю! На землю, уроды! А ну не лапай оружие! – это «чоповцам». – Мочканем! Спецназ!!!
Один из спецназовцев выпустил очередь в наливающееся темнотой небо.
– На землю! Лежать! Никому не двигаться!!!
Примерно с десяток сотрудников разделились на две группы. Огибая с двух сторон закрытое только что хозяевами по какой-то причине для обслуживания придорожное кафе, устремились во внутренний двор – туда, где под навесом стоят несколько машин, включая недавно свернувшую к этому кафе с трассы фуру. Принялись укладывать задержанных на землю – на площадке внутреннего двора, в один ряд. «Чоповцев» и «неместных» обезоружили.
Дело, кажется, сделано! Остается только вскрыть и тщательно проверить припаркованную под навесом фуру.
Но вот тут-то и началось!..
На выручку своим «мужчинам» кинулись местные женщины. Как саранча, поперли, полезли из всех щелей! Насели, набросились, стали вцепляться в спецназовцев, уложивших зачем-то на землю их мужей, их родственников и приехавших только что гостей. И откуда их там столько взялось, этих теток в цветастых одеждах?! Молодые, старухи, всякие и разные! Кричат, орут что-то на своем непонятном языке. И даже дети подключились, включая мелких.
Происходящее во многом напоминало то, что зачастую случается в ходе рейдов против цыганских наркобаронов и контролируемых ими точек. Женщины, как разъяренные фурии, бросаются на спецназовцев; стоит вой, рев, плач!..
Свою долю в неразбериху вносят подъехавшие почти одновременно два милицейских патрульных экипажа. На дежурной волне звучат противоречивые приказы. Милицейские сообщили своим о нападении неизвестных на кафе и сотрудников охраны. От шоссе прозвучала выпущенная в воздух автоматная очередь. Бедлам!..
Во дворе, рядом с навесом, стоят две бочки с бензином. В суматохе одну из бочек повалили, предварительно открыв горловину – специально, намеренно. Кто-то в этой дикой толчее чиркнул зажигалкой… Полыхнуло! И вот уже пламя лижет покрышки грузовика и двух стоящих под навесом легковушек.
– Внимание, отходим! – скомандовал Козаков. – Прекратить операцию, задержанных – освободить! Всем к машинам! Быстро!
Иван оттащил в сторону местную женщину, которая слишком приблизилась к набирающему силу пламени.
– Уходим!
Анна напоследок обернулась. Фура уже частично охвачена пламенем; огонь распространяется снизу, горят покрышки… А вот и полыхнуло!
Иван схватил ее за руку и увлек за собой…
Старший, не проронивший за время просмотра двадцатиминутного ролика ни одного слова, выключил пультом телевизор.
– Вот так-то, – сказал он. – У нас все ходы записаны!
Анна облизнула пересохшие губы.
– И что? Зачем вы мне это показали?
– Хватит дурковать, Козакова! – сердито сказал старший. – Ты что, не узрела себя на видео? И своего мужика не признала?! Прекрати косить под слабоумную! Ты мне вот что лучше скажи… Это ведь Козаков перевернул бочку с горючкой! Вот так спецназовец, вот так командир!
– Неужели? Я этот момент как-то просмотрела.
– Зато мы обратили внимание! Скажи-ка мне, а зачем вы спалили ту фуру?
– Хм…
– Твой муж перевернул бочку с горючкой, а ты… да-да, именно ты, бросила зажигалку с открытым огнем в лужу с бензином! На записи этот момент отлично виден. Хотя вы, возможно, и не подозревали, что происходящее снимают на камеру не только ваши сотрудники…
– Экий вы глазастый. Все рассмотрели.
– А если бы погибли люди? Если бы вследствие пожара имелись бы жертвы? Если бы сгорели в огне гражданские лица… Кто-нибудь из женщин или, того хуже, детей? Пусть они даже другой крови и иной веры? Тебе их не жалко, этих людей?
– Нет, – жестко сказала Козакова. – Не жалко.
– Так-так… Еще имею такой вопрос. Откуда вы узнали о трафике? И о том, что именно на этой фуре находится партия товара? Кто вас навел?
– Это вопрос не ко мне. Я маленький человек, исполнитель. Мне что приказывали, то я и делала.
– Не прибедняйся! Женщины в подобных подразделениях – большая редкость. А ты еще вдобавок и жена командира подразделения!
– И что из того?
– А то, что ты наверняка знаешь больше, чем рядовой сотрудник. Кто вас навел? И кто дал конкретно команду «брать» именно эту фуру?
– Гм… Наверное, из Москвы, непосредственно из «пятерки».
– Из Управления специальных операций Наркоконтроля? Пятый отдел?
– Это лишь мое предположение. Нас подняли в тот день по тревоге… Велели готовиться к спецмероприятию. Инструктаж проводили какие-то товарищи, приехавшие из Москвы. Я на нем не присутствовала.
– Из Наркоконтроля?
– Ну да. Откуда ж еще.
– А другие спецслужбы принимали участие?
– Насколько я в курсе, нет. Иначе не было бы этих нестыковок-нескладух.
– Появление милицейских патрулей спутало вам карты?
– Ну да. Они сорвали операцию – по факту. Там ведь могла возникнуть кровавая каша… Перестреляли бы друг дружку!
– Поэтому твой муж отдал приказ об отходе?
– Насколько я помню, да.
– И что было дальше? С вами потом разбирались?
– А то вы не знаете.
– Вас уволили, верно? А против твоего мужа завели уголовное дело? Почему так? Почему те, кто отдавал приказы Козакову, не прикрыли вас?
– Откуда мне знать, – хмуро процедила Анна. – Обычные мужские игры: подставы, кидалово, заламывание рук… предательство.
Старший подошел к ней вплотную, взял пальцами за подбородок. Посмотрел – через прорези – в глаза.
– Убытки – на миллионы долларов! Видишь ли, дорогуша, серьезные люди привыкли считать денежку. Трудятся, понимаешь, в поте лица. Центик к центику, доллар к доллару, «лимон» – к «лимону»…
– Эти «лимоны» выращены на ядовитой почве! – Анна вывернула голову, чтобы освободиться из цепких пальцев старшего. – На наркоте и на страданиях тысяч людей!
– А это уже не твое дело! Ну так вот. Кто-то должен покрыть ущерб. И всех твоих жалких сбережений, этих двадцати пяти тысяч, о которых ты недавно толковала, мягко говоря, не достаточно, чтобы закрыть тему.
– Ну а что я могу? Чего вы от меня добиваетесь?
– Кто отдавал приказы твоему мужу?
– Кто-то из Наркоконтроля… я так думаю.
– А из других ведомств?
– Вы уже спрашивали! Говорю же – нет. Мы работали самостоятельно. Иначе бы у операции был другой финал. А мы, соответственно, были бы в шоколаде… А не в той заднице, в которой оказались в итоге.
– Да, полная жопа, тут ты права… Еще раз: фамилии и должности тех, кто приказывал Козакову! И тех, кто прислал вас в воронежское управление.
– Не знаю… правда не знаю! Могу лишь предполагать, что приказ был подписан начальником или заместителем начальника департамента Службы… Вы что, – она криво усмехнулась, – и таким людям будете делать предъявы?
– Если понадобится – сделаем. И неважно, кто какую должность занимает. Раз влез в дела серьезных людей, то пусть отвечает! В данном случае – деньгами. Хотя возможны и другие варианты.
Старший просунул сигарету в прорезь для рта. Чиркнул зажигалкой. Пыхнув дымком, спросил:
– Ну-с, так где твой мужик? Где он скрывается?
– Откуда мне знать? Он уехал еще летом. На заработки…
– Куда именно? Кем работает?
– Частным охранником… Я так полагаю, хотя точно не знаю. А вот где он сейчас, для меня самой загадка.
– Что, не пишет?
– Ни одного письма.
– И не звонит? Только не вздумай врать! На раз останешься без пальца! И это только для начала…