сокое крылечко. Вадим достал из кармана куртки связку ключей, отпер нижний замок, затем открыл верхний. Щелкнул выключателем – в коридоре зажегся свет.
– Ну? Чего застыла на пороге? Проходи.
Анна сняла в коридоре верхнюю одежду. Разулась. Первым делом достала из сумки пакет с комнатными тапками. Вадим устроил ей небольшую экскурсию по этой автономной зоне коттеджа. Планировка такая же, как в типовой трехкомнатной квартире. Кухня, ванная комната, туалет и три жилых помещения, три комнаты. Двери комнат оборудованы замками.
Вадим выдвинул один из ящиков кухонного гарнитура, взял связку ключей.
– Пойдем, Анна, покажу комнату! Думал, Иван сам тебе все покажет… Это ведь его территория.
– Что? – удивилась Козакова. – Вы хотите сказать, что это вот жилье…
– Здесь проживает Иван! Во всяком случае, он квартировал тут последние три месяца. Очень удобно, знаешь ли! Считай, что пригород Киева…
– Вот здесь проживает Иван?! Последние три месяца, вы сказали?
– А чему ты так удивляешься?
Вадим поочередно отпер ключами замки всех дверей. Открыв одну из них, он включил верхний свет. Внимательно посмотрел на молодую женщину.
– У тебя что, Анна, есть какие-то сомнения на этот счет? Может, ты располагаешь какими-то другими сведениями о местопребывании твоего мужа?
– В смысле? Не поняла.
– Где, по-твоему, Иван находился все это время?
– Хм… В том-то и дело, что я ровным счетом ничего об этом не знала!
– Теперь будешь знать.
– Но… Но почему Иван ни разу не позвонил мне? Да и приехать мог бы… И не раз! Тут ведь не так далеко до Белгорода! И я смогла бы здесь его навестить, если бы знала…
– Так карты легли, Анна. Приедет Иван и сам тебе все объяснит. Эта комната тебя устроит?
Анна осмотрелась. Комната как комната: евроремонт, чисто, аккуратно. Хорошая мебель – итальянская или испанская. Двуспальная кровать, шкаф для одежды, плазменный телевизор… Что-то вроде спальни.
Она сдвинула в сторону дверку шкафа-купе. На полочках, в пакетах, разложено мужское белье. Все новенькое, не ношенное. Три упаковки с мужскими сорочками. А еще спортивный костюм Nike… У Ивана – такой же.
На одной из полок обнаружился темно-синий простеганный форменный свитер. Точно такой был и у Ивана; он захватил его с собой в поездку. Козакова взяла свитер, поднесла к лицу… Пахнет мужским парфюмом. «Армани Блэк Код»… Знакомый аромат – Иван взял в дорогу дезодорант и мужские духи этой марки.
Она подошла к кровати, включила светильник, взяла с прикроватной тумбочки фотографию в рамочке. На фото запечатлены… они с Иваном. Снимок сделан в июле этого года, в Белгороде. Щелкнулись на фоне салатово-белой пятиэтажки, в которой они приобрели – по ипотеке – новое жилье. Фотографировал их, помнится, коллега из охранной фирмы «Белогорье». Вернее, бывший коллега…
Анна не помнила, чтобы Иван брал с собой какие-либо фотоснимки. Наоборот, он сказал, что – с учетом специфики такого рода поездок – не следует брать с собой какие-либо фотографии или видеозаписи. Как сюда попал этот снимок? Еще один вопрос, на который она не знает точного ответа.
– Ну что, осмотрелась? – спросил Вадим. – Располагайся. Можешь принять душ. Кстати, я запер входную дверь. Телефона здесь нет, так что тебя никто не потревожит. Отсыпайся. Если захочешь перекусить или чего-нибудь выпить, еда, соки и минералка в холодильнике.
Анна задумчиво покивала. Ее сотовый Вадим куда-то тоже прибрал. Что они задумали? Зачем привезли ее сюда? С какой целью Вадим возил ее в бориспольский аэропорт? Вся она сейчас была как туго сжатая пружина. Давление на нее оказывается в эти последние дни нешуточное. Но хуже всего было то, что она пока что находится в полном неведении, каковы планы этих людей. И какое именно место в их планах занимает Иван и она сама.
Вадим вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Анна подошла к закрытому сборчатыми гардинами окну. Они, эти занавеси, выглядели несколько старомодными и не совсем соответствовали интерьеру. Потянув за крученый шелковый шнур, она раскрыла «занавес». Нет никакого окна – кирпичная стена…
Задумчиво покрутив в пальцах кончик шнура, она задернула шторы. Кто-то прячется за условным занавесом, она в этом была уверена. Какие-то люди, имен которых и целей которых она не знает, пытаются, действуя закулисными методами, продвинуть ее, Козакову, по сложной, затейливой траектории с одной позиции на другую.
Некие игроки вдруг стали спешно двигать фигуры. Позиция на доске противоречивая, стратегически сложная, обоюдоострая, как говорят шахматисты. Сама партия, похоже, близится к финалу. Обе стороны атакуют наиболее уязвимые позиции. Достаточно одного хода – ошибочного или, наоборот, сильного, выигрывающего, если не сказать, гениального, которого никто, кроме самого гроссмейстера, не видит и не предполагает – и исход всей этой партии будет решен.
Ровно в то самое время, когда на площадке возле терминала «С» припарковался вишневый внедорожник, на посадку в бориспольском аэропорту заходил частный борт. А именно, канадский «CL-604» «Челленджер», частный самолет, арендуемый некоей малоизвестной фирмой, занимающейся чартерными авиаперевозками (приписка на Каймановых островах).
Стоит уточнить, что пролет этого борта над воздушным пространством суверенного государства Украина и посадка в Борисполе были согласованы лишь несколько часов назад. Авиадиспетчеры приняли «Челленджер», когда он вышел из зоны ответственности турецких коллег над Черным морем. В отношении этого рейса – как и некоторых других рейсов – действует особый порядок. Это своеобразный самолет-призрак. Он есть, он летит на выделенном высотном эшелоне и согласованным с диспетчером службы «Украэрорух» курсом. Его отметку можно увидеть на экранах радаров. Но в отчетной документации это никак не будет отражено. Следы этого рейса найти будет нелегко… Действуя именно по схожей – и отлаженной! – технологии, подобные этому «самолеты-невидимки», у которых с легкостью меняются бортовые номера, арендаторы и национальная принадлежность, переместили по воздуху несколько сотен, если не тысяч, подозрительных лиц, в те страны, где созданы условия, где с задержанными можно спокойно, без спешки, имея под рукой все необходимое, пообщаться на разные интересные спецслужбам темы…
Это темное закулисье; это обратная сторона событий, изнанка их, тайная их сущность, грязная и кровавая их подоплека, о которой ходит много слухов. Политики не любят говорить на эту тему. А спецслужбы, по обыкновению, отказываются комментировать «слухи».
На борту двенадцатиместного самолета, приземлившегося поздним вечером в крупнейшем украинском аэропорту, кроме двух пилотов, находились еще четверо мужчин.
Прямо к борту, к трапику, подкатил серый микроавтобус с тонированными стеклами. Пассажиры этого рейса не досматривались. Никто из местных пограничников или таможенников не удосужился – не было такой команды – проверить документы этих четверых мужчин, доставленных на «Челленджере» в столицу Украины.
Иван Козак не знал, что близкий ему человек находится в данную минуту у входа в терминал «С», всего-то в сотне метров от него… Микроавтобус «Форд Транзит», принявший на борт прилетевшую в Борисполь из турецкого Трабзона компанию – там к троице присоединился некий Мыкола, мужчина лет тридцати пяти, говорящий на нескольких языках, включая турецкий, – миновав здание терминала, покатил в сторону автобана.
Украина… – пульсировало в его мозгу. – Стольный град Киев. Еще один транзитный пункт, подобно Трабзону? Но тогда зачем они покинули аэропорт? Почему не остались в Борисполе, где есть гостиницы? Странно. И подозрительно. Нет, не похоже, чтобы Киев значился лишь одним из транзитных пунктов… Конечная остановка? Для кого именно? Может, для него? Зачем они его сюда доставили? Вернее, их двоих: Козака и Шкляра?
Что на этот раз замыслил Сэконд? У этого непростого человека, как Иван уже успел убедиться, очень серьезные возможности. Что на уме у тех, кто нанял этого высококвалифицированного специалиста по всякого рода тайным операциям? Какое место они отводят в своих планах Ивану Козаку? Или… Ивану Козакову? Как поломать им эту игру? Ведь Сэконд имел массу возможностей устранить и Козака, и Шкляра (который тоже прилетел с ними в Киев). Но ведь не устранил? А лишь повязал кровью. И еще поманил крутыми гонорарами…
– Ну то шо, Иван? – подал реплику Сэконд, перейдя на суржик. – Як воно, жыття? Как настроение?
Козак покосился на него… Майкла теперь непросто узнать: на голове парик, делающий его похожим на рокера, темные очки скрывают все еще красные от бессонницы глаза. Присоединившийся к ним Мыкола тоже в парике – этот в своем прикиде похож на актера Стивена Сигала.
– Нормально, – сухо произнес Козак. – Куда мы едем?
– Все дороги ведут… в Киев! – Мужчина в парике усмехнулся. – Нас ждут большие дела! Сейчас нас отвезут в одно местечко. Отдохнем с дороги, приведем себя в порядок. А затем…
Майкл, повернув голову, посмотрел на мелькающий за притемненным стеклом в свете фонарей, хорошо знакомый – не впервой ему бывать в этих местах – пригородный ландшафт.
На душе у него неспокойно. Слишком стремительно – даже для него – развиваются события. Планировалось, что из Трабзона, куда их доставили ночным рейсом из Багдада и где к ним присоединился Мыкола, они отправятся в Измир. Предполагалось также, что они получат несколько дней на отдых и лишь затем начнут подготовку к следующему заданию.
Но у высшей инстанции оказались другие планы.
Едва Сэконд и компания успели вселиться в забронированные для них номера в расположенном у самого моря отеле «Новотель трабзон» (при регистрации и вселении использовались документы прикрытия), как Майклу позвонили на сотовый и велели отправиться в старый город в один из местных баров, где ему доводилось пару раз бывать и прежде.
Именно в задней комнате кофейни в старой части Трабзона, сохранившей черты архитектуры византийской и османской эпох, прошла встреча Сэконда с его многолетним куратором, седеющим мужчиной лет шестидесяти с небольшим.