– Ле-ен!.. – кричит на весь коридор директор, аж эхо тревожно мечется.
– Что-о?.. – поддразниваю директора и эхо я.
– Подь сюды!
Лениво всовываю ноги в шлёпанцы, лениво шуршу по коридору.
– У тебя все отчетность за учебный год сдали? – спрашивает директор.
– Не-а. Двое ещё в провисе. Но сдадут. Не сегодня, так завтра.
– Ну чо за дела? – выразительно печалится директор. – Ладно, шут с ними. Ты чего на обед не идёшь?
– Влом.
– А остальные?
– Да тоже, вроде, не хотят. Мы чайник поставили, – меланхолично созерцаю сбитые носки шлёпанцев. – Алексевна в булочную собралась… почти.
– В какую-такую булочную? Отпуска ж начинаются! Значит, так. Собирай по полтиннику с ры… с человека, и пусть, что ли, кто-нибудь в гастроном сгоняет.
У нас у всех уровень адреналина в крови превышает норму – очень уж нервирует соседство песцов и жареных петухов. Утешаемся проверенным способом.
Шесть. Вот уже полчаса, как кончился рабочий день. Уже полчаса, как официально я в отпуске. А уходить совсем не хочется.
Елена ЯворскаяО «зайчиках» и о дружбе
Дружба русских и белорусов – одна из немногих вещей, в которые я верю безоговорочно. И вот с каких пор.
По окончании первого курса собрались три подруги навестить друзей, живущих совсем рядом, рукой подать, – в замечательном городе Брянске. Между Орлом и Брянском курсирует поезд, именуемый пригородным, то есть билет на него можно купить без предъявления паспорта. А раз никто не требует – значит, и с собой брать ценный документ не имеет смысла, дома сохраннее будет. Порешив так, безалаберная компашка храбро отправилась в путь, не предвидя, впрочем, никаких приключений. Знаете ли, Бильбо Бэггинс тоже приключений не искал, просто имел неосторожность открыть дверь незнакомцу…
Надо такому случиться – на следующий день одному из наших брянских друзей понадобилось прокатиться к знакомым. За границу. В Гомель. В машине были свободные места. Аккурат три. На халяву – оно всегда по пути, даже если лично тебе туда совсем не надо. А если кошке с мышкой по пути… (и далее по тексту).
Соблазнившись даровой экскурсией, мы с ветерком и с песнями двинулись по направлению к российско-белорусской границе. Такая вот новая модификация зайчиков, только не безбилетных, а беспаспортных. Правда, мы об этом горестном обстоятельстве всё ещё не вспоминали. «А доку́менты у вас есть?» – на полпути спохватился предусмотрительный (хи-хи!) Вовка. Увы, мы не могли предъявить даже усов и хвостов… Мы приуныли: назад – далеко, а что впереди – у-у-у!.. Изобретательный Вовка принялся сочинять Жутко Мрачный Повод, по которому мы едем в Гомель, позабыв и удостоверяющие наши личности документы, и мозги. Напридумывал такого – Брэм Стокер отдыхает. На всякий случай предложил сделать лица попроще – авось разжалобим погранцов. Мы, в меру наших скромных актерских способностей, разыграли мимическую сценку «Как я на ёжика сел… бе-е-едный ёжик!!!» А Вовка-негодяй так проникся, что за два метра от границы запел, громко и оглушающе фальшиво: «На границе тучи ходят хмуро, край суровый тра-ля-ля-ля-ля…» (ему-то чего, он при паспорте… ну, или паспорт при нём…) И в этот самый патетический момент к машине приблизился пограничник…
…Ой, мамочки! Приплыли, швартуемся! Здесь мой причал, тра-ля-ля-ля-ля-ля…
…Пограничник радушно улыбнулся и задал самый неожиданный из когда-либо слышанных мною вопросов:
– Ребят, а вы «зайчиков» на рубли поменять не хотите?
– Не-а… – испуганно выдохнули мы.
– Тогда проезжайте. Счастливого пути.
Дальше ехали в полном молчании. Даже вредина Вовка озадаченно помалкивал. Впечатлился, значит.
Вот она – дружба народов. Так сказать, в действии. И зайчики на белорусских рублях реально симпатичные, и волки замечательные, и зубры, и вообще…
А паспорт я с тех пор всегда с собой ношу – мало ли какая еще даровщинка обломится? Как и старина Бильбо Бэггинс, я не люблю приключений, но отказаться от халявы – выше моих сил.
Елена ЯворскаяПроизводственный роман
Родись он в былые времена, его могли бы произвести в рыцари. Ему случалось производить впечатление – просыпалось в нем иногда что-то эдакое, бесшабашно-героическое, что так нравится писателям и женщинам. На менее чувствительные натуры он производил впечатление человека… Просто человека – и всё. Хомо сапиенса, каких дюжина на десяток.
Родители произвели его на свет с нетрезвой головы. Он стал головной болью сначала для соседей, потом для учителей, потом для заводского начальства. А ведь мог бы стать видным производственником! Но, увы, его производительные силы не соответствовали рамкам производственных отношений. Так и жил бы он – ни то, ни сё, вроде бы человек, а присмотришься – так, производная. Но новые времена произвели его из мелких расхитителей социалистической собственности в предприниматели, из бракованных винтиков – в несущие (всё и отовсюду) конструкции. И он, мня себя венцом творения, лучшим из произведений, созданных природой, в меру сил производит произвол.
Пегаскины сказки, или О встречах с непознанным
Елена ЯворскаяПо грибы
И снова я с рюкзаком.
Утро солнечным языком
гладит мне спину,
словно рождённый недавно
телёнок
белёсый.
Яркая просинь.
Шляпу поглубже надвину.
Опёнок
стоит при дороге и кукиши вертит:
«Вот я какой, ничего не боюсь я, поверьте!»
Верим…
И все-таки варим.
Будет бульон ароматно – янтарен…
Ум-м-м…
Возьмись-ка, мой милый, за ум,
а то ведь раскаешься слёзно!
Поздно!
Гляди, не твоя ли судьба в обличье Катюхи
следом за мною идёт – не спешит?
А ведь мог и пожить!
Бывает, мы глухи
К поступи тётки-судьбы!
Грибы
в супчике – это ведь шик!
Катька идёт – не спешит…
Елена ЯворскаяЗимняя сказка о лете
В краю берёз –
изба на курьих ножках.
Курьёз?
Ну а поодаль кости гложет
кудлатый пёс.
Хвостом покрутит флегматично –
ну да, культура!
Потом задвинет про античность
и трубадуров…
А где же кот?
А кот нашкодил –
ушёл по кошкам.
«Там чудеса, там леший бродит…»
Я пригляделась: леший вроде –
лесничий местный, дед Володя,
сидит на струганных порожках.
Он знает заговор от сглаза
и отворот, и приворот…
Когда вернётся шкода кот,
коту он что-то отвернет,
чтоб место знал своё, зараза –
«на дубе том…»
Чтоб грызунов ловил в подвале
и толковал о Ювенале…
И всё же – верится с трудом,
что с нашим сказочным котом
лесничий как-нибудь поладит.
Сижу. Строчу стихи в тетради –
всё о любви…
А ввечеру
я эту страстную муру
прочту русалкам. Еже-ей!
Так и попадают с ветвей!
Судьбу несчастного кота
оплачут хором,
в ручье поднимется вода.
По тёмным норам
все волколаки, как один,
завоют дико…
Гляди-ка, вот он, кошкин сын!
Пришёл, мурлыка.
Пришёл, в мои коленки нос
уткнул, пройдоха…
…Избушка та – в краю берёз.
И тут неплохо
за летом лето я живу,
за летом лето.
Тут сказки падают в траву,
как самоцветы…
Елена ЯворскаяОстровок
Щебечет разноптичье а капелла.
Тарантулы танцуют тарантеллу.
Скорбят о скарабеях скорпионы.
Кокос подрос – он бурый и косматый.
Ну а банан ещё совсем зеленый.
И ананас весь в шишках, как мальчишка,
как уличный мальчишка после драки.
Здесь бродят робинзоны и пираты,
пьют ром, азартно прячут золотишко
и «йо-хо-хо» выкрикивают хором…
Из бездны вод всплывёт Великий Кракен –
и авантюра обратится в хоррор.
Прости-прощай, мой островок туманный,
не по душе мне грустные легенды!
Пойду читать любовные романы –
я с детства обожаю хэппи-энды.
Елена ЯворскаяДиалог культур
На развалины древних Дельф
не приходят античные боги…
Вот и мне повстречался эльф
(может, чуточку козлорогий).
С ним плясала я гопака,
и шумели над нами лавры,
и дивились нам облака,
гомерически ржали кентавры.
Кипарисы уселись в кружок
(оказалось – южные энты).
Нам пастушеский пел рожок,
были счастливы мы стопроцентно.
О своем реноме печась,
рядом хмуро лежали сфинксы.
А у нас – развесёлый час,
портить праздник – ну просто свинство!
Эльф назвался: «Король Артур!»
«Будьте, – молвил, – моей Гвиниверой!»
Все путём. Диалог культур…
…Жаль, что снам я уже не верю.
Анна ПоповаВиртуал
Всё, табаком пропиталась берлога…
Вот что, любитель изящного слога,
Надо пройтись, отдышаться немного,
Выгнать в окошки сиреневый чад,
Встал, оглянулся… Ой, мама родная!
Вот они… господи, я же их знаю!
Вот они… те, про кого сочиняю…
В кучку собрались и грозно молчат.
Вот подошел седовласый красавец,
Начал негромко вещать приосанясь:
«Что ж ты, разбойник, не смотришь в глаза мне,
Бабку пришил, укокошил отца!
Ты негодяй и бесчувственный идол,
Отнял наследство, супругу и титул,
Ты ж меня предал, ты ж меня выдал
Гаду по кличке Сундук Мертвеца!»
…Что за девица? Немного вульгарна,
Как-то «Шанель» отдаёт перегаром,
Это ж воровка, красотка с бульвара,
Чудом сбежавшая из тюрьмы:
Жесткими пальцами гасит окурок:
«Слушай, тебя бы на нары, придурок,
Сам не устал от дурацких придумок?
Ты сочинил, отдуваемся – мы!»
Юная барышня скорбно кивает:
«Право, чего на земле не бывает…