Про неё, про Галку, мне случайно встреченная её знакомая рассказала, что с телевизионщиком у них ничего не получилось, потом был какой-то молодой банкир, который был женат, и от жены его оторвать не удалось. Затем ещё кто-то и ещё. А теперь был какой-то бизнесмен из прошлой жизни. Живут они у неё, с её родителями и ездят на папиных «Жигулях».
Но она за это время сделала кое-какую свою карь еру. Стала фотомоделью. Сбылась мечта. Её лицо красовалось на плакатах известной в Москве фабрики. Рекламировала авиакомпанию и краску для волос.
А однажды совершенно случайно познакомился в ресторане с одной моделькой, которая знала Галку и по её рассказам меня.
Моделька мне поведала, что подруга моя бывшая сетует на засилье молоденьких девочек, хлынувших в модельный бизнес. Моделька знала обо мне. Значит, Галка ей про меня рассказывала. Значит, не прошёл я незамеченным в её жизни. Моделька оставила свой телефон и смотрела на меня очень хорошо. И хотя велик был соблазн завести с ней романчик, но тогда ещё рано было. Не был я тогда на это способен. Никого видеть не хотел.
А сейчас как-то оклемался, да и времени теперь свободного стало побольше. Вот я и стал встречаться с разными девушками, не находя, увы, той, с которой бы хотелось видеться постоянно. Нет, не получалось. В больших дозах меня это угнетало, шёл дальше. И как говорил один мой знакомый после развода с женой:
– А теперь девки, девки, девки. Тоска!
Почему же мой Николай Павлович предупреждал меня об этой опасности? Я безоглядно радовался жизни, радовался свободе, и вообще, такое ощущение было, что сам чёрт не брат.
Что-то должно было случиться, и оно случилось. На ровном месте. Вроде бы ни с кем не ругался, не ссорился, но кому-то поперёк горла стоял, раз это случилось.
Был такой случай. Иосиф Прут рассказывал. В ресторане ЦДЛ один поэт подрался с Андреем Вознесенским. Его вызвали на правление дома и спрашивают:
– Почему вы первым ударили Вознесенского?
– Я ни в чём не виноват, – отвечал поэт.
– Как же так, вы ни с того ни с сего подошли к его столику и ударили?
– Ну, посудите сами, – сказал поэт, – вхожу я в ресторан и вижу: за столом сидит Вознесенский и гуляет вовсю. Так как же мне было ему не врезать?
Вот такая «железная» логика.
Я шёл на свидание. Было темно. Они втроём стояли возле машины. Поддатые, но это я уже понял потом, когда было поздно.
Я подошёл и спросил:
– Как тут пройти к ресторану «Бистро»? Он где-то здесь.
– Сейчас объясним, – сказал один.
Второй сказал:
– Что-то рожа у фраера знакомая.
– Так он же из телика, – сказал третий и сразу врезал мне по голове.
Я падал, но чувствовал, что меня продолжают бить, и вырубился. Когда я пришёл в себя, не было ни тех троих, ни машины.
Я очнулся, попытался встать, но меня рвало, и я снова потерял сознание.
Очнулся уже в больнице. Передо мной сидел Николай Павлович.
– Что со мной? – спросил я.
– Вас нашли на улице избитым. По «скорой» отвезли в Склиф. А оттуда я вас перевёз сюда, в эту больницу.
– А как вы узнали?
– Они звонили по всем телефонам в вашей записной книжке. Дошли до меня. Вот я и приехал. Я же у вас на первой странице – Анисимов.
– Надо же, как попал, – сокрушался я.
– Не обращайте особого внимания. Главное, что живы. А дня через три вас отсюда выпишут. Расскажите, что случилось?
– Я помню только, что подошёл и спросил, как пройти к ресторану. После этого они начали меня бить. Нет, сначала один сказал «рожа у фраера знакомая», второй, что видел меня по ящику, и тут же ударил.
– Больше ничего не помните?
– Нет, – сказал я. И вдруг в сознании что-то вспыхнуло. Я вдруг явно увидел номер машины. Наверное, когда я падал, я заметил этот номер и будто сфотографировал в своей памяти. А сейчас внезапно ячейка в моём мозгу открылась и показала мне это фото.
Я хотел сказать про номер, но Николай Павлович опередил меня, спросив:
– Вы ни с кем не ссорились, не враждовали в последнее время?
– Нет, ничего подобного не было.
– У кого-нибудь были поводы мстить вам?
– Не знаю. Если бы кто-то нападение готовил, легче было поймать меня у дома.
– Не обязательно, – сказал Николай Павлович, – могли прослушать телефон и знать, куда вы шли.
– Скорее всего, это случайные люди. Пьяные, хотели разрядиться. Лицо не понравилось.
– Всё может быть, – сказал Николай Павлович. – Только не пытайтесь искать их, не мстите.
– Почему?
– Потому что в послании апостола Павла приведены слова Господа: «Отмщение Мне, Аз воздам».
– И что это означает?
– Господь говорит: «Оставьте отмщение Мне». Господь лучше справится с обидчиками.
«Но я этого не увижу, – подумал я, – а мне очень хочется это увидеть».
Говорить про номер я не стал.
Николай Павлович ушёл. Я лежал и думал: «За что?» Ни у кого не украл, никого не трогал. Не убивал, не враждовал. Но беда случилась, и надо понять почему. А может быть, как в Евангелии написано? Как там. Ученики спрашивали Христа: «Почему этот человек слепой от рождения? Кто согрешил, родители?»
– Никто, – ответил Христос, – но на нём видна будет слава Господня. – И исцелил слепого.
Что-то я должен понять из этого случая.
Но я ничего не понимал. Вышел из больницы, продолжал свои дела. Но, кроме того, я занялся спортом. Стал ходить на тренировки. Я нашёл чемпиона по рукопашному бою и стал брать у него уроки. Я никогда не отличался ни силой, ни умением драться. Но этот случай казался мне беспределом. Вот так, ни с того ни с сего на тебя нападают, и ты не можешь ответить адекватно. Ты беззащитен. Я купил «Осу» и стал пробивать себе документы на настоящее оружие. Один мой знакомый сказал, что можно поехать в Тулу и официально купить там пистолет, только нужно иметь разрешение. Но на первое время хватило бы и «Осы».
Я так, на всякий случай, выстрелил на даче в железные ворота метров с тридцати. Звук был такой, будто ломом врезали по этим воротам.
Но мне «Осы» было мало. Мне лично надо было научиться драться. С детства мечтал. А мечты должны сбываться. И я упорно учился. Каждый день. Вначале всё тело болело. Было очень трудно. И только месяца через три я что-то начал ощущать. Какие-то мускулы появились на моем не слишком могучем теле. Тренажёры делали своё.
Параллельно я разыскивал по номеру машины её хозяина.
Я вспомнил слова, сказанные мне двенадцать лет назад: «Запоминай свои обиды, когда-нибудь рассчитаешься с обидчиками».
Последнюю обиду, то есть избиение, мне и запоминать не надо было. Я бы и хотел, но не забыл. Каждую ночь эта картинка появлялась передо мной. Я как наяву подходил к этим троим и снова переживал всё, что произошло. Иногда я ловил себя на том, что увертываюсь от ударов и сам бью их, этих ненавистных людей.
Однажды я просто физически почувствовал боль от их ударов. Я понял, что могу сойти с ума.
Я пошёл к Николаю Павловичу, рассказал ему о своих ночных видениях.
– Пока не отомщу, – сказал я, – это не уйдёт из моей головы.
– Лучше помолитесь за них, – посоветовал «дедун».
– Помолюсь, – сказал я. Но про себя добавил: «После того, как найду их».
Искать долго не пришлось. По номеру один знакомый гаишник определил мне владельца машины – Сёмин Валентин Петрович.
Ещё один знакомый из МВД дал мне полную характеристику этого типа. Года три назад вышел из тюрьмы, теперь гоняет машины из Германии.
Скорее всего, это был тот, что назвал меня фраером. Тюремный жаргон. Я помню, как мой парикмахер Алик, бывший вор-карманник, а ныне мужской мастер по стрижке, говорил мне: «Фраер вора никогда не поймёт». Он, естественно, был вором, а я – фраером.
Не поймёт так не поймёт.
Через начальника нашей охраны я вышел на бандитов. Всего тысяча долларов, и они доставили господина Сёмина в безлюдное кафе. Я не показывался, я сидел за ширмой. Сёмин был уже слегка побит. Меня интересовал один вопрос, который бандюки и задали Сёмину:
– С кем ты полгода назад избил нашего пацана в Садовом переулке?
Видно, я был не единственный, кого они избили, но всё же ему помогли вспомнить. Он их назвал, тех двоих, они с ним вместе гоняли машины, а потом продавали их здесь, в Москве.
Ребята ушли. Сёмин пошёл в туалет, помыл лицо. Хватанул за стойкой сто грамм и вышел на улицу.
Вот тут я к нему и подошёл:
– Не подскажете, как пройти к ресторану «Бистро»? Он где-то рядом…
Я даже не успел договорить, как он бросился на меня. Но я не зря полгода занимался с чемпионом мира.
Я сделал подсечку, и он стал падать. Как и они меня когда-то, я ударил его, падающего. Он попытался вскочить, но я продолжал бить его. Не могу сказать, что мне легко было его побить. Нет, несколько раз он мне всё-таки врезал. Но я всё-таки его одолел. Наверное, он был не самый крепкий из их троицы.
– Всё, – прохрипел он, – хватит.
– Нет, не хватит, – зло сказал я.
Он закрыл голову руками, и я не смог его больше ударить.
А тех двоих я видеть уже не хотел. Я понимал, что Сёмин им все расскажет, и они будут опасаться, и даже ходить с оружием.
Я поговорил со своим знакомым из МВД. Знакомый проверил их обоих. Они втроём гоняли краденые машины. Где-то в Германии их воровали или продавали, а потом, уже после того, как они переходили за границу, хозяева заявляли об угоне. И где же их было потом искать?
Мой человек из нашей охраны пришёл к этим двоим мерзавцам и заказал им чёрный «мерседес» не старше трёх лет, желательно шестисотый. Через месяц они его пригнали. Мой человек из МВД пробил его. «Мерседес» оказался краденый, причём не в Германии, а в Москве.
Охранник на мои деньги купил этот мерс, а эмвэдэшник сообщил хозяину, где этот «мерседес».
Владелец мерса оказался человеком крутым.
Мы не успели забрать машину, потеряв на этом десять тысяч долларов аванса. Мой охранник, который приехал забирать машину, рассказал, что весь гараж был полностью разрушен, машины, которыми торговали негодяи, были увезены, а сами они с тяжёлыми травмами оказались в больнице.