Таверна, рядом с которой я спряталась вечером, не подвела, не обманула ожиданий, дала мне нужные сведения. Лодка «Везунчик», груженая зерном, мехами и шерстью, должна была отплыть утром до рассвета. Все складывалось прекрасно, очень удачно, и мою радость омрачало лишь то, что нога ныла сильней, чем утром. Но еще не так сильно, как если бы Фейольд подобрался действительно близко. Утешаясь этим, я искала в порту нужную лодку.
Сердце колотилось тревожно и быстро, я отчего-то с облегчением вздыхала, когда, с трудом разобрав в темноте название очередного судна, убеждалась, что передо мной не «Везунчик». Когда оставалось проверить только три лодки, меня захлестнуло ужасом. Шерсть на загривке поднялась, холод скользнул вдоль спины.
Неправильно. Происходящее неправильно!
Я вдруг поняла, что в порту нет людей, что мне не встретились животные. Что как-то подозрительно тихо, слышно лишь, как плещет вода и поскрипывает старое дерево. Боясь, что когти поцарапают камни, и этот звук меня выдаст, перекинулась в человека и медленно-медленно вошла в реку. Холодная вода охватывала ноги, юбка намокла и потянула ко дну. Χорошо, что было неглубоко.
Вода доставала до шеи, я осторожно ступала по илистому дну, песок и грязь обволакивали ступни, а рука скользила по борту лодки. У кормы я остановилась, прислушалась. Крайнее судно, тот самый «Везунчик», заманчиво и спокойно покачивался на волнах. Описанные в таверне тюки я отлично видела в лунном свете. И человека на корме тоже.
Ловушка. Слишком уж удачно все складывалось!
— Вот ты где, тварь! — раздался сверху ненавистный голос.
Маг!
Я присела. Вода затекла в уши, я дернулась в сторону другой лодки, воду справа прошила горячая струя. Копье огня. Фейольд чудом не попал!
Я гребла руками, перебирала ногами, держалась под водой. Вынырнула у кормы другой лодки. Глотнула воздуха, снова присела. Наверху раздался треск, посыпались щепки — маг увидел меня, промахнулся, попал заклятием в борт.
Чутье подсказывало, что на берегу меня ждут. Выход один — плыть на середину.
Фейольд лупил воду заклятиями. Χолодные струи, кипяток, ледяная корка на реке. Да я лучше утону, чем вынырну!
Воздух закончился — быстро наверх, снова под воду. Скорей, скорей на середину, там не достанет, не дотянется!
Превращение в лису было не вовремя! Как не вовремя!
Бултыхаясь, еле вынырнула, наглоталась воды. И, конечно, выдала себя. Совсем рядом раздался всплеск, меня окатило холодом. Поверхность реки вздыбилась огромными острыми сосульками.
Он бы убил меня, если бы попал! На куски бы разорвал!
Человеческий облик вернулся, хвала Ему! Я спряталась за сияющими в лунном свете сосульками. Они хрустели, разрастались, но главное — их понесло течением. Укрытие! Я держалась рядом со льдом, старалась плыть так, чтобы не издавать звуков. Сзади и спереди воду то и дело взрывали заклятия. Я их даже не видела! Ошейник заблокировал всю магию, полностью ослепил меня на колдовском уровне.
— Она погибла из-за тебя, тварь! Я не успокоюсь, пока не убью тебя! Слышишь? — Фейольд, растративший резерв, ярился на берегу. Он понял, что сам создал мне защиту, но бессилен был это изменить.
Арбалетный болт вонзился в сосульки. Меня засыпало осколками, лед хрустнул, но выдержал. Второй болт причинил не больше вреда. Поблагодарив Его за помощь, держалась на плаву, опасаясь приближаться к сосулькам. Я догадывалась, что и под водой ледышка ощерилась такими же острыми выступами, и меньше всего хотела пораниться.
Фейольд бежал по берегу, ругался. Я держалась на плаву, приходила в себя. Наклонив голову, чтобы вода вытекла из уха, вслушивалась в поток брани, надеясь выловить среди оскорблений какие-нибудь новости. Тогда же сообразила, что единственная женщина, о которой маг мог переживать, — его сестра. Если верить сплетням, она уже долгое время была любовницей Старума. Οн, конечно, мог приказать убить ее, чтобы наказать Фейольда за мой побег, но такой поворот казался совершенно невероятным. Безумным! Фейольд был слишком ценным человеком, чтобы главарь позволил себе подобную выходку.
Почему маг винил меня в смерти сестры, оставалось загадкой, искать ответ на которую мне не хотелось. Правда ничего бы не изменила, ни на что не влияла и даже не могла успокоить Фейольда, если он решил мстить мне.
Сзади раздались всплески. Я оглянулась, сердце забилось часто от беспомощности и ужаса. Подельники мага взяли весельную лодку! Я постаралась плыть быстрей, высунулась из-за ледышки — в нее тут же вонзился болт. Рядом с Фейольом был арбалетчик. Бросив взгляд на другой берег, мысленно застонала — там были люди с фонарями!
Хорошо сделанная ловушка. Разумный расчет! Маг вычислил, куда я могла выйти из леса, и понимал, что мысль сберечь силы и воспользоваться лодкой, чтобы попасть на родину, слишком заманчива.
Не зря Интри корил меня за склонность поспешно принимать решения. Если бы я дала себе труд подумать, не попалась бы так глупо! Я ведь была уверена, что это отличная мысль. От нее веяло спокойствием, безопасностью, облегчением!
Ладно, ругать себя буду потом, когда выживу!
Пользуясь тем, что человеческий облик еще сохранялся, нырнула и долго плыла под водой. Столько, сколько позволяло дыхание. Темно, блики лунного света на воде, меня не должно быть так уж хорошо видно!
Болт просвистел над головой, стоило лишь вынырнуть. И пришел он сзади! С лодки! Снова нырнула, но поплыла не по середине реки, как раньше, а к берегу, на котором бесновался Фейольд. Кому придет в голову, что я постараюсь держаться поближе к человеку, который так меня ненавидит? К человеку, поставившему магическое клеймо?
Расчет оправдался, мой след потеряли, и даже лисья ипостась меня не выдала. Я плыла бесшумно, молила Его о помощи, и Он ниспослал мне тучку. Лунный свет потускнел, я воспользовалась возможностью и выбралась на сушу. Всего в двух десятках шагов от Фейольда, ругающего меня последними словами и глядящего на реку.
Лапы дрожали от истощения, внезапные смены ипостаси, казалось, вытянули из меня все силы, мутило от слабости и речной воды, которой я нахлебалась. Но я осторожно прокралась в кусты и тихо-тихо отползла вглубь леса. Оттуда, затаившись за бревном, наблюдала, как маг костерит своих помощников, как велит осмотреть ледышку. Подельники Фейольда оказались беспечней меня, они подошли к ощерившимся сосулькам слишком быстро и пробили лодку.
Маг и арбалетчик сквернословили ужасно. Лодка на середине реки стала тонуть, и люди перебрались на льдину. К ним на помощь от берега отчалила еще одна весельная лодка. Под истошный крик, что меня обязательно найдут, растерзают и уничтожат, я побежала на восток. К тому моменту, как у Фейольда восстановится резерв, и маг снова сможет четко чувствовать магическое клеймо, нужно оказаться как можно дальше от этого места.
Я бежала без остановки почти до полудня, устала настолько, что казалось, вот-вот отломится хвост, не только лапы. Зато вдосталь поругала себя, а потом нашла оправдание своему поведению. Северная магия обманула меня. Фейольд, как и все аваинские маги, умел воздействовать на эмоции. Вспоминая то, каким невероятно благостным было ощущение безопасности, каким чудесным теплом откликалась мысль зайти в порт и спрятаться на «Везунчике», я понимала, что эти чувства мне навязали. Подобное благодушие и доверчивость вообще были не в моем характере, а в сложившихся условиях казались противоестественными и несовместимыми с выживанием.
Забравшись в большое дупло на дереве, неожиданно превратилась в человека. Ногу больно защемило, в плечо вдавило обломок коры. Всхлипывая от боли, пытаясь высвободить зажатую руку, перекинуться обратно. С третьей попытки, но я все же вернула себе звериную ипостась. Из дупла, такого хорошего укрытия, я буквально выпала, растянулась на мягкой траве, пристроив голову на корне.
Ошейник не первый раз сбоил. К тому, что лисий облик может вернуться в любой момент, я уже была готова, но этой ночью и человеческая ипостась внезапно проявлялась дважды, прямо на бегу. Из-за этого я упала, расцарапала ногу, порвала несчастную многострадальную блузу.
Незапланированные обращения делали поиски еды в людских домах исключительно опасными. Значит, придется и дальше обходится ужами, корешками и прочей мелочью. И очень хорошо, что вдоль торгового тракта, к которому выбежала под утро, я все же решила не идти. Слишком много людей, слишком велика вероятность, что меня увидят. А лиса, которая на глазах превращается в человека, навсегда остается в памяти и дает повод посплетничать. Подарки в виде слухов о себе я Фейольду делать не собиралась.
В этот раз петлять не стала, просто бежала на юго-восток к границе, отвлекаясь только на недолгий сон и изредка на поиски еды. Спасали небольшие торфяные болотца, полные всякой съедобной живности. Думаю, змеиным мясом, сырыми яйцами и лягушатиной я наелась на всю жизнь вперед.
Фейольд восстановил резерв, бесился — клеймо болело постоянно. Я знала, что он не отстанет, понимала, что попытается поймать меня у границы. Не будь этой метки, я затаилась бы на месяцок-другой и проскользнула в Каганат, дождавшись, когда враг потеряет бдительность. Но метка была, как и ощущение, что, куда бы я ни пошла, все равно попаду в западню.
С каждым часом я волновалась все сильней, тревога росла, крепла. Предчувствие скорой беды не отпускало ни на миг. Ноги сами несли меня ближе к тракту, казалось, без него я заблужусь, не найду дорогу. Хотелось быть среди людей, слышать их голоса. Хотелось ходить по улицам, хоть земляным, хоть с деревянными настилами. Лишь бы не лес, не болото, лишь бы люди!
Я знала, что эти стремления навязаны мне. Знала и боролась. Но магия Фейольда рисовала настолько манящие картины, что встречей с людьми, простым добрым разговором я едва не бредила. Раз за разом напоминала себе, что здесь, на севере, подобное просто невозможно. Не могут аваинцы хорошо отнестись к каганатке. Не могут! Все это будет в Каганате, на родине, нужно держаться, не поддаваться колдовству Фейольда и бежать, бежать дальше.