вка браконьеров. Достаточно сильная организация, которую вот уже несколько лет пасут федералы, но никого крупнее мелкой сошки прижать еще не получилось. В основном специализировались шарки на акулах, которых и без того становилось все меньше, но не брезговали и занесенными в охранный реестр китами и дельфинами… На черном рынке плавники таких рыб ценились необычайно высоко.
— Если ты скажешь, что ошиблась и ничего не слышала насчет шарки, убийцу все равно посадят. Ты еще мала, тебе невозможно вменить дачу ложных показаний. Ты уедешь домой и забудешь все это, как страшный сон…
Эмили молчала, ожидая продолжения. В руках она комкала изодранный в клочья бумажный платок.
— Если же ты начнешь упорствовать и настаивать на версии с шарки, то убийцу опять же посадят, может, на чуть больший срок, но ты… Ты вряд ли сможешь спокойно спать.
— Почему? — тихо спросила Эмили, не поднимая глаз от платка.
— У шарки длинные руки. Ты уверена, что они не захотят отомстить девчонке, так нагло влезшей в их планы?
В кабинете повисло молчание. Эмили чувствовала, как ее лоб, склоненный к крышке стола, сверлят две пары глаз — и Хайек, и Бронски с тревогой ждали ответа.
— Если я промолчу про шарки, то…
— Спокойно уедешь домой, — довольно подтвердила Бронски, а Хайек за ее спиной выдохнул с облегчением.
— Нет, я не о том, — нахмурилась Эмили. Покрасневшие глаза болезненно чесались, и она потерла их ладонью. — Если я смолчу про них, то этот человек… Элиан… Элиан Смит! Он погибнет как карточный игрок? Все будут думать, что он шулер и поэтому его убили, верно?
Эмили резко вскинула глаза и успела заметить, как побледнела Бронски.
— Ну… Ты драматизируешь… Но в общих чертах…
— Его убили шарки, — упрямо повторила Эмили и сжала кулаки так, что костяшки пальцев побелели. — Я буду повторять это снова и снова, пока…
— Да поняли мы, — поморщился Хайек, возникая рядом и жестом заставляя замолчать. — Завтра сюда приедут федералы, вот им и повторишь. Но помни, мы тебя предупреждали… Ты сама влезла в это дерьмо.
***
С приездом федералов психологическое давление прекратилось, но Эмили все равно с ужасом ждала суда, который должен был состояться так поспешно — всего через месяц после убийства. Пройдя через многочисленные допросы, она морально готовилась к тому, что и суд станет для нее тяжелым испытанием, но ошиблась — все прошло легко, как по маслу. Лишь однажды она сбилась с мысли, когда заметила в зале Патрика. Его ошарашенный, полный боли, гнева и недоверия взгляд резанул, как бритвой.
Патрик больше не улыбался. И от этого становилось страшно.
Рядом с ним Эмили разглядела и незнакомую невысокую женщину, в чьих темно-каштановых кудрях поблескивала преждевременная седина, и молчаливого темноволосого мальчика, немного старше ее, Эмили, очень похожего на Патрика.
«Брат»
Она уверилась в своей догадке, заметив, как Патрик сжимает ладонь мальчика.
Но настоящий шок она испытала, когда ее друга вызвали в качестве свидетеля со стороны защиты.
Сухо брошенная адвокатом фраза: «Патрик Смит — сын жертвы», заставила начать задыхаться и делать жадные вдохи, открытым ртом ловя воздух. Перед глазами расцвели яркие круги, и ей пришлось попросить воды, чтобы прийти в себя.
Убийцу осудили на пятнадцать лет, и Эмили с облегчением вышла из душного зала суда. Ее сразу же поймала под руку одна из женщин-полицейских — сегодня им обеим предстояло лететь в штат Колорадо с вынужденной пересадкой в Нью-Йорке — прямых рейсов не было. Правоохранительные органы решили, что Эмили небезопасно и дальше оставаться в Сильвер-Бей, да и не имело особого смысла — до окончания летних каникул оставался месяц.
— Эмили! Эмили Бриг!
Она вздрогнула. Проведенное в участке время научило, что если тебя называют полным именем, то ничего хорошего не жди.
Эмили, намертво вцепившись в руку своего сопровождающего, обернулась. К ней, сбегая по ступенькам здания суда, спешил Патрик; за ним едва поспевали его родные.
— Эмили, стой! — запыхавшийся Патрик обхватил ладонями ее плечи. — Так это была ты?! Девочка, указавшая на истинных убийц отца и не давшая очернить его имя, ты?
— Отойдите! — рявкнула женщина-полицейский. — У меня предписание! Девочка столько натерпелась…
— Прошу прощения, — под таким напором Патрик слегка растерялся и немного отступил, но затем взял себя в руки. — Эмили, я хотел поблагодарить тебя. То, что ты сделала… Это очень смелый, благородный поступок…
Эмили молчала. Лишь часто-часто моргала, не в силах найти нужных слов. Она не умела говорить: «спасибо», но и принимать благодарности тоже еще не научилась.
— Это моя семья, — заметив ее растерянность, быстро проговорил Патрик. — Моя мать — Мария Смит, мой брат — Киан.
Эмили оказалась в крепких объятиях матери Патрика, из которых даже новая суровая надзирательница не сразу смогла ее вытащить.
— Эмили, малышка, я так благодарна тебе…
— Миссис, миссис Смит отпустите немедленно мою подопечную!
— Простите…
Она оказалась на свободе, но ощутила даже что-то вроде разочарования. Объятия Марии хоть и вызывали у нее робость и смущение, но были приятны.
— Спасибо, Эмили. — Брат Патрика сжал ее ладонь. — Ты сделала очень многое для нас. Я никогда тебя не забуду.
Голос Киана звучал хрипло и необычайно серьезно, и Эмили сглотнула, отводя взгляд от его лица — побледневшего, с закушенной губой, но руку не отдернула. Рукопожатие длилось чуть дольше, чем того требовали приличия.
— Ну все, хватит! — рассвирепела сопровождающая женшина-полицейский. — У нас самолет. Из-за вас мы можем опоздать!
— Подождите…
— Еще минутку!
— Мы только хотели…
Но Эмили уже усадили в машину и захлопнули дверь. Прижав растопыренную ладонь к стеклу окна, она со странным волнением всматривалась в удаляющие лица чужих людей. Чужих людей, которые минуту назад обнимали ее как родную.
— Эмили, можешь успокоиться. Больше тебя никто не побеспокоит. Скоро ты будешь дома…
Она кивнула, но почему-то в этот момент сердце обреченно ухнуло вниз. На какую-то долю секунду захотелось остаться в Сильвер-Бей подольше.
А затем она вспомнила Артура, решительно поджала губы и постаралась выкинуть семью Смитов из головы.
И у нее это получилось. На долгих восемнадцать лет…
Глава 17
— Значит, Киан Смит… — задумчиво протянула Эмили, воскрешая в памяти бледное лицо молчаливого подростка из зала суда.
Неудивительно, что она не вспомнила его — слишком коротка была их первая и единственная встреча.
— Да. — Смит кивнул. Его взгляд неотрывно следил за малейшим изменением ее лица, и от этого стало не по себе.
По спине пробежал холодок, никак не связанный с температурой в пещере. Мысли метались, как пойманные в силки птицы.
«Он искал меня? Что ему от меня нужно?»
— Наша встреча… — медленно подбирая слова, настороженно проговорила Эмили. — Спланирована или случайна?
— Вопрос не по адресу, Бриг. Спроси это у высших сил, если веришь в них.
Эмили нахмурилась, тело напряглось, как это бывало в случае опасности — от доверительно-беззаботной атмосферы, царившей всего пару минут назад, не осталось и следа. Эмили подобралась, словно перед схваткой. Она не знала, чего ждать от Смита. Теперь тот вновь казался подозрительным незнакомцем.
Уголки губ Смита, открыто наблюдавшего за ней, дрогнули и разочарованно опустились вниз.
— Я много лет искал тебя, но нашел случайно, когда уже забросил поиски, — после паузы пояснил он. — Я не напрашивался в командировку на «Олимп», если ты об этом.
Эмили закусила нижнюю губу, пытаясь понять, как реагировать на эти слова.
«Уж лучше бы речь шла о физиологии!», — мелькнула у нее раздраженная мысль.
Азарт погони прошел; Эмили запоздало поняла, что их поза со стороны выглядит излишне откровенной, даже провокационной и торопливо привстала с коленей Смита, но тот обхватил ее запястье и притянул обратно к себе. Жест вышел настолько порывистым, что Эмили бухнулась обратно, да еще и уткнулась носом в плечо Смита.
— Не глупи, — хмуро сказал он; его теплая ладонь легла на спину, заставив вздрогнуть. — Сиди, где сидела. Пол пещеры холодный, заявляю это тебе со всей ответственностью.
В ней вновь взяла верх рациональность, и она вынужденно замерла, признавая его правоту. На несколько минут в пещере повисло молчание. Спрятав лицо в плечо Смита — так он не видел ее глаз — Эмили лихорадочно анализировала ситуацию. Она и сама не могла понять, почему его слова и собственные воспоминания породили такое смятение в душе. Ну сталкивались они в прошлом, что с того? Столько лет прошло… Только вот поведение Смита говорило о том, что для него их встреча имела куда большее значение, чем для нее…
— Зачем ты искал меня? — осторожно спросила Эмили, по-прежнему избегая его взгляда. Смотреть в потолок пещеры казалось куда как безопаснее.
— Ну не знаю… — насмешливо протянул он и склонился к ее уху. — Наверное, чтобы повсюду таскаться за тобой следом, как влюбленный маньяк, и портить тебе жизнь своим бледным видом.
Эмили нервно хихикнула и неожиданно расслабилась. Представить Смита в роли несчастного Ромео у нее не получалось, а потому сама ситуация стала казаться забавной и нереалистичной. Смит, услышав ее тихий смех, довольно хмыкнул и уже серьезно произнес:
— Я просто хотел убедиться, что с той маленькой девочкой все в порядке, что шарки не достали ее… — Его голос вновь приобрел хрипловатые нотки, и Эмили резко отстранилась, разрывая объятие. В тот момент, когда она мрачно и решительно взглянула на Смита, намереваясь одной фразой оборвать его, он неожиданно продолжил: — Хотя бы в память о Патрике.
Эмили растерянно моргнула; сердце кольнуло подозрением, и она тихо спросила, все еще надеясь, что ошибается:
— А Патрик… Он…
— Мертв.
Горечь, прозвучавшая в словах Смита, отозвалась короткой вспышкой боли в душе, и Эмили поторопилась опустить взгляд. В памяти возник Патрик с широкой улыбкой на загорелом лице — таким он был во время их морских прогулок, таким она запомнила его — открытым, немного бесшабашным и удивительно добрым малым.