Они вышли из торговых рядов и начали пересекать площадь, ведущую к храму Зевса, когда по толпе прошелся гул. В людскую массу влились стражники и принялись теснить ее к стенам.
Эмили интуитивно вцепилась ладонь Смита — в такой толчее легко потеряться. Объясняй потом исчезновение проверяющего, доказывай, что не виновата… Смит легонько сжал в ответ ее руку.
— Кажется, к нам движется какая-то процессия. Стража просто пытается освободить проход для нее, — пояснил он, повышая голос. Шум стоял такой, что она с трудом разобрала его слова.
Смит оказался прав. Стражники образовывали коридор, а Эмили незаметно для себя оказалась в числе первых зрителей.
— Подождем, пока толпа схлынет, — вновь заговорил Смит, всматриваясь в приближающуюся процессию. — Сейчас нереально пробиться в храм.
Эмили кивнула. Несмотря на усталость, ей стало любопытно.
Первыми, кого она заметила, стали музыканты — флейта и барабаны создавали причудливую какофонию звуков, чей хаос не вызывал желания заткнуть уши. Чуть дальше шли факельщики. Несколько человек в вытянутых руках торжественно несли чаши с взметающимися вверх язычками пламени. Эмили проводила их взглядом и вздрогнула, когда мимо нее проплыл паланкин. Он был так близко, что, если бы не секиры стражников, то протяни руку и коснешься шелкового полога. Эмили повнимательнее всмотрелась в колыхание полупрозрачной ткани, скрывающее за собой два силуэта и удивленно застыла. В этот момент полог резко откинули, и в проеме показалось уставшее лицо Тесея, а рядом с ним — улыбающаяся Ариадна.
— Тесей! — Эмили не знала, зачем крикнула имя, это вышло рефлекторно, но народ с готовностью поддержал ее порыв и с восторгом взвыл:
— Царь Тесей! Царь Тесей! И царица Ариадна!
«Ну, конечно, сегодня же их свадьба», — с запозданием поняла Эмили.
Тесей неуверенно кивнул ликующим зрителям, затем поднял руку в приветствии и снова опустился на подушки. Ее он не заметил.
Эмили с облегчением перевела дух: она не знала, зачем окликнула парня, сказать все равно было нечего. Ее полоснул полный ненависти взгляд — прямо в лицо ей смотрела Ариадна.
«А вот теперь пора уходить. И быстро».
Она, стараясь исчезнуть из зоны видимости и затеряться в толчее, потянула за собой Смита.
— Бриг, что случилось? — Тот неохотно пробирался следом; им в спину летели ругательства — ни он, ни она не деликатничали, прокладывая себе дорогу.
— Потом объясню. Надо спешить.
Эмили не могла объяснить, почему торопиться. В очередной раз обострились инстинкты, и чутье подсказывало: нужно уносить ноги. Взгляд Ариадны не предвещал ничего хорошего.
Среди зевак вновь прокатилось волнение, и толпа неожиданно пришла в движение. Когда на Эмили налетели в первый раз, она на автомате ушла от столкновения, поднырнув под нерасторопного торопыгу — посчитала, что ей просто мстят за оттоптанные ноги. Но в нее тут же врезались вновь, громко выругались и оттолкнули, а затем в нее снова кто-то впечатался с такой силой, что из глаз чуть искры не посыпались. Плохо ориентирующаяся в потоке людей Эмили наконец сообразила, что вся толпа хлынула вслед за торжественной процессией, и так получилось, что она пробирается в противоположном направлении — ее путь лежал к храму, а зеваки, напротив, рвались поскорее пересечь площадь и присоединиться к праздничному шествию.
Оглушенная криками, шипящая от постоянных тычков и пинков, Эмили чуть не задохнулась в толчее. Она никогда не страдала фобиями, но в этот раз стало страшновато. В какой-то момент контроль над ситуацией оказался утерян — ее захлестнуло людской массой так же, как вчера морской водой. Пытаясь сориентироваться, Эмили не сразу поняла, что Смит исчез из вида. Она отчаянно закрутила головой, пытаясь высмотреть его, но куда бы ни падал взгляд, везде она видела лишь чужие восторженные лица. Эмили заработала локтями еще сильнее, теперь паника придавала ей сил. Нельзя позволить себя затоптать, нельзя растянуться на разогретой солнцем брусчатке.
Она буквально вывалилась из толпы. Перевела дыхание и поправила упавшую с плеча тунику, с недовольством отмечая, что пальцы слегка подрагивают. Поморщившись, она вскинула голову и привстала на цыпочки, пытаясь высмотреть Смита.
Того нигде не было.
Она подпрыгнула, выкрикнула его имя и сморщилась — из-за прыжка раненую ногу прострелило болью.
«Надо идти к храму, — рассудила Эмили. — Смит не дурак, догадается, меня там встретить».
Не успела она сделать и пару шагов, как дорогу преградили трое стражников.
— Роксан?
— Допустим… — настороженно призналась Эмили, прикидывая варианты отступления.
Она оказалась зажата между стеной и толпой. Не самый лучший вариант, но могло быть и хуже. Если быстро нырнуть обратно в толчею…
— Вас хочет видеть царь Тесей.
— Зачем? — Эмили сделала шаг назад, готовая пуститься наутек. Интуиция подсказывала, что Тесей не стал бы подсылать к ней стражу.
— У него есть вещь, которая ему не принадлежит. Он готов отдать ее.
Эмили, уже собравшаяся для рывка, замерла.
«Рог Минотавра? Возможно, он у Тесея?»
Она заколебалась. С одной стороны, было понятно, что дело нечисто, с другой — проигнорировать такое предложение просто преступление. Артефакты опасны и непредсказуемы. Они не должны оставаться в руках обывателей.
Эмили исподлобья посмотрела на стражников. Трое сильных, высоких мужчин, в руках секиры, на поясе у каждого висят ножны. Конечно, не стоит недооценивать противника, но разве она с ними не справится? Правда, нога болит все сильнее, и в случае необходимости драться в полную силу она не сможет, но…
— Хорошо, — после паузы согласилась Эмили. — Куда идти?
— Следуйте за нами.
***
Не пересекая площадь, они свернули в жилой квартал и торопливо прошли по узкой улочке, по обе стороны которой теснились невысокие дома, словно криво прилепленные друг к другу. Улочка пустовала, видимо, весь народ отправился на праздник, да и окон в домах не было, а потому едва ли бы нашлись свидетели, вздумай стражники убить ее прямо сейчас.
Эмили напряглась, готовая отразить удар в любой момент, но они прошли улицу, пересекли другую и лишь затем остановились, оказавшись в небольшом тупичке, своей мрачностью напоминающую темную подворотню в каком-нибудь мегаполисе.
Возле одной из плохо обмазанной глиной стены стоял паланкин. Рядом с ним переминались с ноги на ногу четверо мускулистых парней, а за ними Эмили разглядела еще троих. Прищурившись, она пыталась рассмотреть того, кто скрывался за пологом. И почти не удивилась, когда ткань взметнулась вверх, представив ее взору расположившуюся на подушках Ариадну.
— Ну здравствуй, Роксан, — мурлыкнула та и грациозным движением поднялась со своего ложа.
Наблюдая за тем, с какой кошачьей пластикой Ариадна спускается со ступенек, Эмили в очередной раз подумала о хищнике — опасном, обманчиво медлительном и полностью осознающем свою силу.
— Возможно, мне стоит называть тебя Афиной? — полувопросительно-полоутвердительно сказала Ариадна; ее подведенные черной краской глаза хитро блеснули, как у кошки, заприметившей мышь и решившую немного поиграть со своим обедом.
— Тесей не знает, что я здесь, верно? — Эмили не нуждалась в ответе, но разговор все равно надо было с чего-то начинать. Так почему бы не с банального вопроса, который так жаждет услышать собеседник?
Как будто раздался перезвон серебреных колокольчиков — смех Ариадны был на редкость мелодичен.
— Зачем ему об этом знать? Это ведь только наши с тобой дела… — миролюбиво произнесла она и вдруг вся словно ощетинилась, мгновенно перетекая из одного состояния в другое: — Я же предупреждала тебе держаться подальше от Тесея! Почему не послушалась?!
Ариадна негодовала, почти кричала, но Эмили, уже успевшая привыкнуть к переменчивому настроению дочери Миноса, даже не поморщилась, лишь молча подняла бровь в знак удивления.
— Теперь мне придется тебя убить! — с обидой бросила Ариадна и понизила голос, словно открывая тайну. — Ты мне нравишься, но я не могу допустить, чтобы рядом с Тесеем оказался кто-то, кому он доверяет. Тебе надо было исчезнуть, как это сделали твои друзья!
— Мы разминулись с ними, — пожала плечами Эмили и, затаив дыхание, спросила: — Говоришь, они исчезли?
— Тесей сказал, что вернулись домой, — безразлично откликнулась Ариадна. — Он отдал им все, что забрал из Лабиринта, так что ты зря пришла сюда. Глупый поступок с твоей стороны. Я думала, ты умнее…
Эмили усмехнулась: до того Ариадна была сейчас похожа на разочарованную маленькую девочку, разве что ножкой не топала. Она не смогла удержаться от легкого подначивания:
— Не боишься вызвать гнев Афины?
Та лишь фыркнула.
— Ты не богиня. Даже Тесей не верит в это всерьез. Ты… — Ариадна сделала шаг вперед; их лица оказались так близко, что Эмили разглядела, как у ее соперницы затрепетали ноздри, словно у хищника в предвкушении крови, а зрачок стал чуть шире. — Ты всего лишь обладаешь даром. Как я. — Ариадна отступила, чуть склонив голову набок, словно любуясь ею, как редкой статуэткой из своей коллекции. — Не знаю, в чем твоя сила, но это уже и неважно. Ты стала опасна, и мне придется от тебя избавиться.
Эмили уже давно ждала подобных слов, а потому быстро вставила:
— Как от Эгея?
— О, ты уже знаешь? — В мелодичном голосе Ариадны послушались довольные нотки. — Это было несложно. В афинском дворце полным-полно критских лазутчиков. Все, что потребовалось — написать письмо от имени отца, скрепить его печатью, украденной из дома, и отправить голубиной почтой. Я частенько заглядывала в бумаги отца, поэтому подделать его почерк — дело пяти минут. Лазутчиков я тоже знаю по именам: я частенько присутствовала на совещаниях. Тайно, конечно. Отец сам пускал меня туда, а потом даже не помнил об этом.
«Гипноз», — поняла Эмили. Чего-то подобного она и ждала.
— Жаль только, что Медея оказалась настолько проворна, — Ариадн