Я иду в гардеробную и забираю свою шубу. Выхожу на улицу, кутаясь в теплый мех. Но и он не спасает. Я чувствую дрожь, которая никак не связана с холодной погодой. Поднимаю глаза в небо и разглядываю звезды, которые кажутся такими маленькими на фоне огромного темного полотна. Несколько минут стою на улице в ожидании подруги, пока не ощущаю на себе чей-то пристальный взгляд. Какой-то пьяный мужчина в два счета оказывается рядом со мной и резко обнимает меня за талию. Я злюсь до такой степени, ощущая в себе невероятную силу, что со всего размаха бью ублюдка локтем в живот. Мне нисколько не жаль его, когда он сгибается пополам, хватаясь за место удара.
– Убирайся к чертям собачьим, ублюдок! – кричу я, обращая на себя внимание окружающих людей, которые время от времени выходят из душного помещения подышать свежим воздухом.
Из клуба вылетает Катя, на ходу накидывая шубу себе на плечи.
– Есь, ты в порядке? – настороженно спрашивает она.
– Да, – уверенно отвечаю я, стиснув зубы.
– Идем, такси стоит за углом, – подруга берет меня за руку и ведет туда, где нас уже ожидают.
Как долго мы добираемся до дома Соболевой, я не успеваю понять. Мысли то и дело возвращаются к сцене в коридоре клуба. С одной стороны, все правильно, я просто не выдержу каждую ночь переживать за него, не зная, где Влад пропадает. Но с другой, если это правильно решение, то почему же так больно? Я знаю Беркута уже несколько месяцев и за это время понимаю, что он за человек. Его характер сложный. Слишком часто он никого не слышит кроме самого себя и делает то, что взбредет в голову, порой даже не считаясь ни с кем.
– Родители умотали на Новый год в Доминикану, – говорит Катя, пропуская меня вперед. – Прилетят вроде шестого, но это не точно. Ты же знаешь их, у этих двоих семь пятниц на неделе. Ещё и мелкого за собой таскают. Хорошо, что у меня уважительная причина.
Слушаю подругу в пол уха. Знаю, что она хочет разрядить обстановку, но я не могу в этот момент думать ни о чем другом кроме Беркута. Я на автомате снимаю шубу и обувь, прислоняюсь к стене и чувствую, что щеки становятся мокрыми от струящихся слез.
– Сень, пойдем чайку́ попьем, а? – подруга приобнимает меня за плечи, и я с лёгкостью поддаюсь.
Подруга включает чайник и достает из холодильника разнообразные сладости. Я присаживаюсь на стул и, уставившись в одну точку, думаю о своем. Все становится таким неважным, а я сейчас будто нахожусь совсем в другом месте.
– Что между вами происходит, Еся? – Катя пристально смотрит мне в глаза.
– Уже ничего, – пожимаю плечами я. – Беркут не из тех, кто прощает. Кать, он видел поцелуй с Димой, который для меня, конечно же, не значил ровным счетом ничего, – я хватаюсь за голову и, до боли сжимая в руках свои волосы, опускаю голову. – А ещё я обвинила его в том, что он не явился ко мне на день рождения. Я даже не дала ему объясниться. А он, оказывается, летал к матери на могилу. Была веская причина, чтобы именно сегодня оказаться там.
– Есения, – спокойно говорит подруга. – Дай ему время, он перебесится и успокоится. А потом поговорите. Есть пара дней до новогодней вечеринки.
– Я не пойду! – резко поднимаю заплаканные глаза на Соболеву. – Я не смогу веселиться вместе со всеми.
– Подруга, давай-ка прекращай. Лис уже давным-давно позвал всех к себе. И независимо от того, вместе вы с Беркутом или нет, твое приглашение остаётся в силе, – уверенно произносит подруга. – Ладно, думаю, тебе пора спать, милая, да и я сама не прочь.
– Согласна, спасибо тебе, что приютила, – говорю я, допивая цитрусовый чай с нотками мяты.
Домой возвращаюсь только к обеду следующего дня. Родителей нет, поэтому я смело поднимаюсь наверх и останавливаюсь возле спальни брата. Чего я ожидаю? Разумеется, Влада здесь не может быть. Честно говоря, я вообще сомневаюсь, что он вернется в этот дом, даже за вещами. Наверное, он уже снимает квартиру, как и планировал.
Я медлю. Не могу войти внутрь, потому что стоящий ком в горле снова заставит слезы течь градом. Я разворачиваюсь и не спеша бреду к своей спальне. На столе красуются коробочка и цветы, подаренные Димой. В первую же секунду я намереваюсь их выкинуть. Не потому что они не нравятся мне, а потому что подарены не тем человеком.
Уткнувшись носом в учебники, я пытаюсь готовиться к экзаменам. Но мне никак не даёт покоя этот букет, потому я спускаю его вместе с вазой в гостиную. Мобильный не выпускаю из рук, то и дело, поглядывая на него в надежде увидеть знакомые цифры.
Но успокоиться или отвлечься – оказывается не таким простым способом забыть обо всем. Поэтому на протяжении оставшегося дня, я едва могу взять себя в руки и сосредоточиться на учебе. Чувствую себя разбитой вазой, которую навряд ли получится когда-нибудь склеить.
Глава 24 Есения
Утро тридцать первого декабря отдается страшной головной болью, потому как я рыдаю почти всю ночь и засыпаю лишь на рассвете. Но у меня есть весь день, который, к слову говоря, сегодня выдается снежным и весьма теплым, поэтому даю себе установку к вечеру выглядеть на все сто.
Как только я вхожу в квартиру к Лису, первое, что поражает, – это потрясающая новогодняя атмосфера. Помимо огромной ёлки, которая красуется в гостиной, стены и окна украшены бумажными снежинками необычных форм. Повсюду искрится белый искусственный снег, и первая мысль, которая рождается в моей голове, сколько же времени после праздника потратится на уборку. Усмехаюсь своим мыслям, продолжая любоваться созданной красотой.
– Есения, – Катя отвлекает меня от разговора с Рахмеевой, которая также присутствует на празднике, всем своим видом раздражая Соболеву. – На минутку.
– Я скоро подойду, – едва успеваю предупредить свою собеседницу.
Подруга тащит меня в соседнюю комнату и плотно закрывает дверь, как только мы входим внутрь.
– Что за таинственность? – я складываю руки перед собой и пристально смотрю в глаза Кате.
– Есения, я не думала, что так выйдет, – тихо мямлит она.
– Как выйдет? Что случилось? – я удивленно выгибаю бровь.
– Я про Беркута, – она говорит это таким тоном, будто я должна знать нечто важное.
– Катя, говори, как есть. Не тяни уже, – я подхожу к двери и хватаюсь за ручку. – Через пять минут будут бить куранты, и мне бы не хотелось все пропустить.
– Он здесь, Еся, – обречённо вздыхает подруга. – Я просто думала, ты уже видела их.
– Их? – мое сердце пропускает удар.
– Он притащил сюда Яну, которая не отходит от него ни на секунду.
Мы успеваем вернуться к общему столу до боя курантов. Я бросаю небрежный взгляд в сторону парочки, Влад смотрит пристально, и он даже не пытается это скрыть. Я успеваю заметить, как одна его рука крепко сжимает плечо Яны, а другая поглаживает ее колено. Внутри меня все закипает, но я лишь натянуто улыбаюсь, присаживаюсь на стул.
– А где же твой кавалер, Орлянская? – ядовитым тоном спрашивает Яна. – Негоже новый год встречать одной.
На секунду я теряюсь, не ожидая подобного вопроса от пригретой ранее змеи на груди. Катя, по всей видимости, тоже не понимает смысла заданных вопросов, потому как ее губы враз вытягиваются в кривой улыбке. Девушка только открывает рот, я быстро трогаю ее за палец, заверяя, что вполне справляюсь самостоятельно.
– А с чего ты взяла, что я одна? – серьезным тоном спрашиваю я. – Ты бы последила за собой, красотка, не то останешься без своего кавалера. Мужчины так непостоянны.
– Как и женщины, – холодно замечает Влад, по-прежнему сверля меня глазами.
– Вероятно, все зависит от обстоятельств и доверия к партнеру. Не уверена, что любящая женщина сбежит от мужчины, будь он честен с ней.
Влад не успевает ответить, потому как по телевизору начинается новогоднее обращение президента. Я перевожу взгляд к поздравлению, в очередной раз ощущая на себе взгляд Беркута.
– Десять, одиннадцать, двенадцать, – подхватываю я, и общее "Ура" сливается воедино.
Поворачиваю голову в сторону Влада с Яной, и меня будто прошибает током. Она с жаром целует Беркута в губы, усаживаясь к нему на колени. Его руки опускаются ей на пятую точку, сжимая со всей пылкостью и страстью. Я чувствую, как подкатывает громадный ком к горлу, который с трудом сглатываю. Твержу себе как мантру, что я не могу разреветься в их присутствии, но одна слеза все равно выступает. Быстро смахиваю и разворачиваюсь, чтобы уйти, но Катя останавливает меня. Она понимает все с одного взгляда, который мгновенно переводит мне за спину.
– Они вышли, Сень. Хочешь мести? – не слишком уверенно спрашивает подруга.
– Нет, – качаю головой, после чего грустно усмехаюсь. – Я просто хочу вырвать ей все волосы с головы.
– Позвони Шахову, пусть приедет, – предлагает Катя.
– Нет, Кать, тем более, у него, наверняка, свои планы, – озвучиваю не очень-то весомый аргумент.
– Да он даже с Канады со своей примчится, стоит тебе только пальцем щелкнуть, – Соболева щелкает пальцами у меня перед носом, приводя меня в чувства. – Подруга, сейчас существует только один вариант не сойти с ума. Позвонить Димке. Иначе своими мыслями ты просто можешь сжечь себя изнутри.
Я выхожу в коридор, понимая, что мне срочно нужно делать отсюда ноги. Пытаюсь вызвать такси, но это, оказывается, практически невозможно в новогоднюю ночь. Поэтому набираю Диму, который с радостью соглашается забрать меня через полчаса.
Я иду в ванную комнату. Нужно умыть лицо, которое полыхает огнем. Я терпеливо жду, когда она оказывается занята, потому что ещё одна находится неподалеку от гостиной, а там сейчас появляться мне совсем не хочется.
Я думаю только о том, что дороги назад уже нет. И что бы я ни сказала Владу, уже ничего не изменишь. Он воспринимает мои слова иначе, вовсе не так, как я имею в виду.
Проходит около десяти минут, я не выдерживаю и стучу в дверь. В ответ лишь слышу недовольное "катись к черту". Мне становится трудно дышать, потому как голос принадлежит Беркуту.