– Бер, ты бесподобен, – доносится еще один голос, который, к несчастью, мне также известен.
Я резко отшатываюсь, ощущая, как грудную клетку сдавливают тиски. Я хватаю ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, но все попытки остаются тщетными. Ручка двери поворачивается, и я сталкиваюсь с самодовольным выражением лица Влада.
– Ах, это ты ломилась, сводная сестричка? – глупо хихикает Яна.
– Ян, иди, я сейчас подойду, – грубо говорит Влад, и девушка послушно идёт, намеренно задевая меня плечом.
– Не только у тебя, Мышонок, скелеты в шкафу, правда? – Беркут опирается плечом на стену, скользя по мне взглядом, от которого хочется убежать и скрыться.
– О каких скелетах ты говоришь? – недоумеваю я.
– Ну как же? – он отталкивается от стены и подходит ко мне опасно близко. – Разве не ты крутила роман с этим недоноском, пока я решал проблемы посерьёзнее? В тихом омуте, как говорится.
– Ничего и ни с кем я не крутила, Влад. Мне нужен был ты, а Дима только друг, не больше, – я близка к истерике.
– Ты наивная и глупая девочка, которая никогда бы не заинтересовала меня, если бы не спор. Есения, в тебе нет ничего такого, что могло бы зацепить меня. Я охотник. И пока ты являлась трудной добычей, была интересна мне, а теперь… – его дыхание обжигает. – Мне плевать.
– Хочешь сказать, что все между нами было лишь легкой интрижкой? – он утвердительно кивает. – Я не верю тебе.
– Согласись, навряд ли я бы сейчас проводил время с Яной вот здесь, – он указывает пальцем на дверь, – если бы ты хоть что-то для меня значила. Вероятнее всего, я бы разбил морду Дмитрию и провел серьезный разговор с тобой, но не отказался от тебя, но… – он почти дотрагивается до моих губ своими.
– Я ненавижу тебя, – на одном дыхании выпаливаю я, понимая, что это чистая правда. Есть ещё одно чувство, которое я испытываю к нему, но в данную секунду даже не уверена, что оно сильнее ненависти.
– Я говорил, что так будет, а все потому, что ты ничего не значишь для меня, – тихо говорит он, после чего резко разворачивается и уходит.
Я забегаю в ванную комнату и, включив воду, рыдаю. Так громко, как только возможно, но так, чтобы никто не услышал.
Проходит неделя с той злосчастной ночи, когда Влад окончательно разбивает мое хрупкое сердце. Несколько дней не могу не то, чтобы говорить с кем-то, я даже из дома выйти не могу, потому как от постоянных слез моя голова разрывается на части. Хорошо еще, что все экзамены у меня автоматом стоят в зачётной книжке. Всё-таки хорошо быть одной из лучших студенток на курсе и поддерживать хорошие взаимоотношения с преподавателями.
– Дочка, можно к тебе? – мама тихо стучит в дверь и показывается в дверях.
– Да, заходи, – отвечаю я, захлопываю один из учебников для курсовой работы, которую я делаю на заказ.
– У тебя все в порядке? – мама присаживается на кровать и разглядывает мое лицо. – Ты бледная.
– Плохо сплю, – говорю почти правду.
– Есения, ты можешь поговорить со мной, – тихо произносит мама. – Все дело в Беркутове младшем?
– С чего ты взяла? – уставившись на нее, удивленно хлопаю глазами.
– Скажем так, я не первый день живу на свете, – улыбаясь, говорит она. – Я давно поняла, что между вами что-то есть.
– Уже ничего, мам, – я пожимаю плечами. – Думаю, я последую твоему совету и обращу внимание на Диму, – натянуто улыбаюсь я.
– Дочь, неважно, кто и что тебе советует в этом вопросе. Здесь выбирать должно твое сердце, – говорит мама, нервно сглатывая.
– Некого выбирать, – взрываюсь я, и непрерывный поток слез уже бежит по щекам. – Я была для него только податливой куклой, которой он мог играть столько, сколько вздумается. Но его скрытность, неумение строить отношения и, самое важное, отсутствие чувств, сделали свое дело. Я не могу сказать, что и сама всегда поступала правильно, но, по крайней мере, я не скрывала то, что было. Мам… – я резко закрываю рот руками и бегу в уборную.
Не понимая, что со мной происходит, я наспех ополаскиваю лицо холодной водой, беру в руки махровое полотенце и возвращаюсь в комнату. Мама смотрит на меня с сочувствием и нежностью, не заговаривая первой.
– Кажется, пора поесть, – говорю я и морщусь даже от мысли о какой-либо еде. – Уже несколько дней ничего не ела, наверное, поэтому…
– Какой срок, малышка моя? – в лоб спрашивает моя родительница.
Несколько секунд смотрю на маму. Наконец, понимая, к чему она ведет, я хватаю свой мобильный и открываю календарь, в котором значатся три дня задержки. Поворачиваю телефон экраном к маме, на что та обреченно вздыхает.
– Мам, думаю, это может быть сбой, – мямлю себе под нос, понимая, что это маловероятно.
– У тебя эти дни всегда как по часам, поэтому я бы доверяла твоему календарю, – спокойным тоном произносит мама. – Есения, вы предохранялись?
– Почти всегда, кроме первого и последнего раза, – чувствую, как щеки заливаются румянцем, потому как тема очень щепетильная. И мне неловко говорить об этом. Тем более, если я окажусь беременной.
– Я запишу тебя к своему врачу. Постараюсь сегодня, возможно, получится только завтра.
– Мам, если я беременна, я ни за что не избавлюсь от ребенка, – серьезным тоном произношу я.
– Сеня, – мама ласково улыбается. – Я бы никогда не сделала сама ничего подобного и, тем более, не посоветовала тебе. Дети – это счастье. И приходят они всегда в нужный момент. Этот малыш или малышка должна научить тебя чему-то, ра́вно как и ты ее. Врач тебя посмотрит, назначит анализы, даст рекомендации и прочие беременные штучки.
– Спасибо, мамуль, за заботу, но я не знаю точно, беременна или нет, – вяло говорю я, понимая, что спорить в данный момент абсолютно бессмысленно.
Мама выходит из комнаты, не говоря ни слова. А через несколько минут возвращается с небольшой коробочкой.
– Держи, инструкция там есть, – говорит она. – Я подожду тебя здесь.
Я забираю тест на беременность и медленным шагом топаю в ванную комнату. Делаю все согласно инструкции и жду результат. Уже через минуту начинает проявляться вторая полоска, а я закрываю глаза, сдерживая свои эмоции. Даже не представляю, как на это реагировать.
– Ты была права, – говорю я, входя в комнату.
Мама смотрит в одну точку, не реагируя на мои слова. В ее руке находится мобильный телефон с открытым сообщением. Я трясу свою родительницу, но она лишь закрывает лицо руками и начинает тихо стонать. Перевожу взгляд на ее мобильный и застываю, потому как на видео не кто иной, как Сергей Беркутов и все та же рыжеволосая девица. Только на этот раз они находятся в роскошной комнате на огромной кровати.
– Мам… – роняю я. Не представляю, что можно сказать в такой ситуации, потому как это второй раз, когда она получает подобного рода компроматы. Если в первый раз мама смогла поверить Сергею, тем более, что там было фото, которое запросто можно было смонтировать, но сейчас ситуация в корне другая. На видео четко виден Беркутов старший и рыжая секретарша.
– Есения, думаю, хватит с нас Беркутовых, – тихо произносит она, забирая из рук свой телефон. – Мы уедем с тобой. Прошу только об одном. Несколько дней не подавай вида, что ты в курсе всего. У Беркутова через неделю командировка. Его не будет около двух недель, мы как раз успеем уехать.
– Хорошо, – пожимаю плечами я. – Куда поедем, мам. Да и учеба у меня.
– Что-нибудь придумаем, малышка, – грустно говорит она, прижимая меня к своей груди. – Девочка моя, ты должна решить сама, хочешь ли ты, чтобы Влад знал об этом ребеночке, – голос моей родительницы меняется.
– Думаю, он должен знать, но только он один, – я отстраняюсь. – Пока я не готова сказать даже Кате об этом. Неожиданный поворот в моей жизни, – роняю руки на колени и смотрю на свой плоский живот.
– От меня не узнает никто, – заверяет меня мама, хоть я и знаю, что дальше нее эта информация не уйдет.
Глава 25 Есения
– Кость, привет! Не могу дозвониться до Влада. Есть разговор серьезный, – быстро говорю я, дозваниваясь до лучшего друга Беркута только с пятнадцатого раза.
– Привет, Есения, тебя очень плохо слышно, – отвечает Лис. – Говори громче.
– Ты не знаешь, где Влад? – кричу в трубку.
– У него бой.
– Когда?
– Через двадцать минут он выходит на ринг, – громко отвечает Костя.
– Ты сможешь провести меня? – на автомате спрашиваю я.
– Да, через сколько ты будешь? – спрашивает парень.
– Минут пятнадцать, – произношу я и сбрасываю вызов.
Я нахожусь недалеко от места, где проводятся бои. Выхожу из клиники от доктора, которого посоветовала моя мама, и прыгаю в свой автомобиль. До места добираюсь за десять минут и снова звоню Лису. Парень встречает меня и проводит к своему месту. Компания в этот раз совершенно другая. Яна с Кирой о чем-то щебечут, и со стороны кажется, будто они вмиг стали лучшими подругами.
– Есения, не обращай на них внимания, – Лис шепчет мне на ухо. – Лучше скажи, кой черт ты сюда заявилась? Насколько мне известно, вы с Беркутом переживаете не лучшие времена.
– Мне нужно срочно поговорить с Владом, – отрывисто говорю я.
– Ты хочешь сделать это до боя? – настороженно спрашивает Лис.
– Нет, думаю, ничего не случится, если я дождусь его окончания, – я кидаю беглый взгляд в сторону Яны, и та демонстративно отворачивается.
– Это хорошо. Его сегодня нельзя отвлекать, слишком сложный соперник в этот раз. У него ни единого поражения. Сколько бы я ни отговаривал Бера, он непреклонен. Хотя несколько недель назад он был готов сняться с боя, – Лис пристально смотрит на меня, будто своими словами хочет сказать о чем-то большем. – А вот и этот Громила, кстати.
Я поворачиваю голову в сторону ринга и застываю. Ноги наливаются свинцовой тяжестью, а глаза моргают слишком часто, пытаясь понять, не показалось ли. Громадина тяжелой поступью вышагивает из одного угла в центр зала, а из другого показывается Беркут. В сравнении со своим соперником Влад кажется вдвое, если не втрое, меньше него. Будет лучше, если сводный брат меня не увидит. Но как только я собираюсь сделать шаг вглубь кабинки, Беркут ледяным взглядом впивается в мое лицо. И в этот момент у меня возникает только одна мысль. Мне хочется провалиться сквозь землю, лишь бы не наблюдать его ненависть ко мне.