— Кто второй? — спросил Рома.
— Олег. Муж матери. Зажигалка, которую я просил распечатать, принадлежит ему и она — в единственном экземпляре.
— Нифига себе, — присвистнул Леонтий, широко улыбнувшись. — Чувствую себя настоящим Шерлоком.
— Предлагаю найти эту девушку и показать ей фотки, — решил, что это будет самым правильным.
— Уже. Она живёт недалеко отсюда и недавно приехала с работы, — сообщил Леонтий.
— Как вы это узнали? — не переставал удивляться я.
— Соц. сети творят чудеса, — хохотнул Лео.
Мы дружно собрались и вышли из его квартиры, прихватив с собой злосчастный ноутбук. Мало ли.
***
Александра жила действительно недалеко, но чем ближе мы подъезжали, тем рьяней спорили о том, что мы ей скажем, и вообще, кто пойдёт к ней. Спустя полчаса споров мы таки пришли к выводу, что пойду я и Леонтий. Рома катастрофически не может быть спокойным, да и он ещё немного находился на нервах после всего, что узнал.
Мы с Леонтием поднялись на третий этаж, нашли сорок шестую квартиру и несколько раз позвонили в дверь. По ту сторону что-то грохнулось, послышались шаги и шорох, а затем щелчок замка. Дверь открыла та самая Александра.
— Здравствуйте, мы бы хотели поговорить с Александрой Быстровой, — решил, что лучше спросить, потому что так будет подозрительно.
— Это я, — спокойно ответила девушка.
— Мы бы хотели поговорить о компании «Дельмара», которая собирала людей для трудоустройства за границей.
Девушка удивлённо приподняла бровь и, как мне показалось, в её глазах промелькнула волна страха.
— Что именно вы хотите знать? — выдавила она, наконец. — И вообще, кто вы?
А вот об этом мы не подумали и, видимо, это отобразилось у нас на лице, потому что девушка уже, было, хотела закрыть дверь. Благо, Леонтий придержал её и выдал:
— Простите… понимаете, я потерял свою жену. Она… тоже устроилась к ним, но… её не нашли, понимаете? — стоял в стороне и понимал, что вся та боль, с которой он говорит — реальна. Да, он придумывает конкретно историю с трудоустройством, но всё остальное.
Он говорит настолько реально, что я ему верю. Вижу, что и девушка проявляет доверие, отодвигает дверь и тихо говорит:
— Входите.
Мы проходим в небольшую, но довольно уютную квартиру. Небольшой коридорчик, в котором я сразу же улавливаю маленькие туфельки, детскую курточку на крючке. Александра ведёт нас на кухню, жестом просит сесть за стол.
— Будете кофе или чай?
— Нет, спасибо, — отвечаем почти вместе.
— Что-то покрепче? — выдаёт девушка. Видимо, разговор нелёгкий не только для нас, но и для неё.
— Можно, — я киваю, понимая, что это нужно скорее ей, чем нам.
Девушка достаёт из холодильника янтарную жидкость, берёт стаканы, наливает и протягивает нам. Свой стакан осушает практически сразу, моет и поворачивается к нам. Упирается руками в столешницу и, наконец, говорит:
— Меня пригласили на работу четыре года назад. Я согласилась, потому что растила дочку, нужны были деньги. У матери не то здоровье, чтобы работать, а вот с внучкой посидеть могла. Я устроилась, мы обо всём договорились, но в последний момент у дочери поднялась температура. Я позвонила им, но мне отказали, причём в грубой форме. Сказали, если не приеду сейчас, больше возможности не будет.
Александра запнулась, будто вспоминая день, когда это всё прошло. Заметил, что ей трудно даётся вспоминать то, что было. Внутри засела глубокая уверенность в том, что сегодня мы узнаем что-то важное.
— Я поехала, — тихо выдаёт Саша. — Когда уже почти доехала до фирмы, снова позвонила мама и сказала, что Дианочке стало хуже. Я позвонила и отказалась.
— На этом всё? — спросил Леонтий.
— Нет. Они перезванивали несколько раз после этого, предлагали заманчивый контракт, но… я отказывалась.
— Почему? — не выдержав, спросил я.
— Мне они казались странными. Зачем грубить и говорить, что такого шанса больше не будет, а потом звонить снова? Это меня насторожило, и я отказалась, а потом заключила сделку с другой фирмой.
— Вы и сейчас там работаете? — задал вопрос Леонтий.
— Да. Меня всё устраивает.
— Это всё? — задаю вопрос, прекрасно понимая, что это далеко не всё. Есть что-то ещё, и я не ошибаюсь.
— Нет, — выдержав паузу, выдаёт Александра. — Они звонили мне… потом. Несколько раз звонили моей матери. Нам… пришлось переехать.
Это было интересно.
— Что они хотели?
— Чтобы мы молчали.
— А вы хотели обо всём рассказать? — продолжал задавать вопросы, глядя прямо на девушку.
— Нет. Я… не знала первое время ни о чём. Потом мама мне рассказала, что Лара пропала без вести. Это моя соседка, — пояснила девушка, — мы вместе с ней собирались ехать от этой компании.
— И она поехала, да?
— Да. Потом мы узнали и о других девушках. Я не знаю, сколько прошло, но они звонили, угрожали ребёнком, заставляли бояться даже выйти на улицу.
— А сейчас?
— Сейчас никто не звонит, да и я ничего не знаю. У меня нет никаких доказательств. А вы… знаете, что… что с ними случилось? — взволнованно спрашивает девушка.
Наверное, было бы правильно поделиться с ней хоть чем-то, но рассказывать о том, что случилось с девчонками, мы не имели права. По сути, даже мы не должны были знать о происходящем.
— Их разыскивают, — нарушил тишину Леонтий.
— Их могли… убить? — как-то потерянно спрашивает Александра.
— Всё возможно. Вы не могли бы нам ещё чуточку помочь? — просит Лео, и только сейчас понимаю, что мы пришли сюда не для того, чтобы послушать душещипательную историю, а на опознание.
— Да, конечно, — кивает девушка.
— Вот, — Леонтий протягивает ей фотографии. — Знаете кого-то из этих людей?
Александра некоторое время смотрит на фото, и на миг я улавливаю узнавание, но она мотает головой и говорит:
— Нет.
— Вы уверены? — не выдерживаю, хотя и понимаю, что веду себя не совсем адекватно.
— Уверена, — вскидывает голову девушка.
Первое, что понимаю — врёт. Это отлично заметно, но и винить её в этом нельзя, потому что она боится. Мы — обычные люди, которые пришли поговорить. И она не уверена в нас, хотя и так рассказала достаточно много.
— Александра, — обращаюсь к ней. — Этот парень, — указываю на Стёпу, — увешал фотографиями моей девушки всю комнату, а в этот, — тыкаю в Олега, — живёт с моей матерью, которая ждёт ребёнка. У нас есть подозрения, что именно они причастны ко всему, понимаете?
— Да, — выдаёт Александра. Вижу, что она удивлена и обескуражена. Ей явно не по себе, и она не знает, ни что говорить, ни что делать.
— Если это они вас приглашали, просто скажите нам. Мы не станем говорить о вас в полиции или ещё что-то. Нам просто нужно знать, потому что некоторое доказательство их вины уже присутствует, — продолжаю тираду.
— Да, — несмело выдаёт девушка, — это они. Они… предлагали работу. Вот этот, — она ткнула на Стёпу, — говорил со мной по телефону, а другой — встречался и вёл переговоры. Тот тоже присутствовал, но по большей части просто молчал.
— Спасибо, — искренне благодарю девушку за проявленное доверие.
Мы собираемся уходить, обуваемся, когда уже на пороге девушка робко произносит:
— Я не против свидетельствовать, если их действительно посадят. Просто… у меня дочь и…
— Не объясняйте, — спокойно говорю я. — Мы понимаем.
Когда мы уже вышли из подъезда и сели в машину, меня внезапно осеняет мысль. Что, если за ней следили? Ведь Олег со Стёпой наверняка будут…
СТОП!
Внезапно меня осеняет мысль, что всё слишком просто. Получается, она боялась, ей звонили, угрожали, но после этого она впустила в дом двух мужчин и смело рассказала им обо всём? Да, даже не это странно. Почему её не убрали? Что стоило им схватить её и сделать то же самое, что и с другими? Почему они угрожали и держали её, если она в любой момент могла пойти и рассказать, с кем встречалась, составить фоторобот…
— Что-то здесь не так, — вслух произносит мои мысли Леонтий.
Мы смотрим друг на друга, а уже в следующую секунду открываем двери машины, выходим и направляемся обратно. Кажется, нас развели, как детей.
Глава 19
Первое, что зацепил взгляд, когда я открыл глаза — белые стены. В мозгу отчаянно пронеслись воспоминания так, что голова сразу же начала болеть.
— Ну, слава богу, — услышал голос Ромы.
Не без труда повернул к нему голову, и кое-как выдавил:
— Сильно меня приложило? И давно я тут?
— Не сильно, просто сотряс, — пояснил Рома. — А тут ты часа два, наверное, может больше. Не переживай, звонила твоя Вита, я ответил, сказал, что ты оставил телефон у меня, так что… не знает она ничего, — подбодрил друг, и в этот момент я был ему чрезмерно благодарен.
— Спасибо.
— Ты всё помнишь? — спрашивает Рома. — Там следователь за дверью стоит.
— Приглашай, — коротко бросил, чувствуя, как боль нарастает, — и это… медсестру позови…
***
Мне вкололи какое-то обезболивающее, так что уже спустя пять минут я мог нормально соображать и отвечать на вопросы. Понемногу вспомнил, как мы с Леонтием зашли в подъезд. Не успели подняться даже на второй этаж, когда на встречу вышел незнакомый мужчина. Мы просто шли дальше, даже не обратив внимания на то, что в его руке кусок железа, а когда он въехал им Леонтию по голове, дошло, что всё не так просто.
Дойти-то ко мне дошло, но успеть что-то сделать не получилось, потому что этот самый кусок железа долетел и ко мне. Дальше — темнота. Всё это я с превеликим удовольствием рассказал следователю. На мои вопросы относительно судьбы этого самого мужчины он ответил односложно и стандартно:
— Ведётся следствие.
***
Вите позвонил только на следующий день, когда более менее смог нормально разговаривать. Извинился за свою неуклюжесть, спросил, как у неё дела. Она охотно рассказывала о том, что очень рада приезду. Это помогло ей отвлечься от проблем. Они с бабушкой уживаются и радуются обществу друг друга. То, что Вита так относится к бабушке — хорошо. Она всегда была такой. Доброй, весёлой, жизнерадостной и уважительной к старшим. Пожалуй, у меня таких отношений с родственниками не было.