ает влагу?), под ногами тут и там попадались осколки гранита, выбоины и я ямы – хуже, чем на наших дорогах. Кое–где вдоль стен сложены в штабеля … лампы дневного света. В штуках не оценю, но в кубометрах – двадцать – двадцать пять. Их–то где откопали? Неужели цверги прошлись по помойкам, куда нерадивые горожане выбрасывают использованные лампы, презрев закон об утилизации? Или, это новые? Интересно, зачем карликам лампы, да еще в таком количестве? Неужели собираются электрифицировать подземелье? Если да, то могли бы запастись современными, энергосберегающими.
Потом меня снова вели по каким–то пустым переходам, пока не довели до искомого места – огромных дверей, опять–таки отделанных костью. Мои караульные просто открыли створки, а догадаться, что нужно пройти вперед, я сумел сам.
После увиденного в тоннелях, я ожидал чего–то подобного. Поэтому, не слишком удивился, оказавшись в огромном зале, сияющем нездоровой белизной, исходившей от сотен, а может, тысяч, человеческих черепов, смотревших на меня со стен, с пола и с потолка.
– Человек, подойди, – донесся до меня надтреснутый старческий голос.
Я оглянулся по сторонам. На фоне могильной белизны не сразу рассмотрел подиум посередине зала. Узрев, послушно подошел.
В глубоком кресле, похожем на королевский трон сидел скрюченный цверг, облаченный в яркую мантию. Его голова, руки, торчавшие наружу, были покрыты сивой порослью волос, выдававших, насколько он стар. Конечно, по сравнению со своими изображениями (ну, кто же кроме короля мог быть прототипом «подземного Геракла»?) он изрядно состарился и поусох. Но все равно, даже и без короны он походил на сказочного подземного короля – такой силой и властностью веяло от скорченной фигурки.
– Здравствуйте, – холодно поприветствовал я короля.
– Не нужно тратить слова на то, чего ты в действительности не желаешь, – усмехнулся старик.
– Вы умеете говорить по–русски? – заинтересовался я, пропуская мимом ушей явный сарказм.
– Я говорю на всех языках, – равнодушно ответил цверг. – На тех, которые были, на тех, что есть и, на тех, которые будут.
Я удержал внутренний вздох. Что–то мне часто попадаются полиглоты. Азиатка, освоившая уровень начальной школы за месяц, а теперь еще и подземный король.
– Ты пришел убить нас, – констатировал король.
– У меня нет оружия, – вяло запротестовал я, еще не зная, как мне себя вести.
– Это неважно. Ты уже убивал гвардов. От твоих рук погибло много моих детей, а сейчас ты хочешь убить всех нас.
Мне хотелось сказать – вы первые начали, но промолчал.
Старый карлик, вместо мудрой фразы слез с трона и, будничным тоном, сказал:
– Пойдем. Нужно поесть.
Когда мы покинули тронный зал, больше похожий на склеп, я вздохнул с облегчением. Всегда считал, что мертвецы имеют право на последний приют и покой. И при всей моей любви к Чехии, так и не пересилил себя, чтобы съездить в Костницу. Б– рр. Тамошние сорок тысяч скелетов, из которых чудо–мастера понаделали светильники, гербы, не вдохновляли. Куда лучше что–то живое. Надеюсь, в трапезной будет так, как должно быть в пещере горного короля – столы из мрамора и скамейки из горного хрусталя. Какое–нибудь деревце, со стеблем из оникса и малахитовыми листьями.
Однако, обстановка напоминала столовую залу вельможи эпохи Екатерины Великой. Круглый стол, с инкрустированной столешницей из ценных пород дерева, стулья с мягкими сиденьями и спинками, обитыми кожей. А вот посуда была действительно каменной. Но тарелки, миски и чашки были настолько тонки и изящны, что напоминали либо дорогой фаянс, либо дешевый фарфор! Ножи, ложки и вилки – настоящие произведения искусства, созданные из золота и изукрашенные драгоценными камнями. Такими столовыми приборами не есть, а любоваться!
Но, до подобной пошлости я опускаться не стал, а внимательно посмотрел на стол, который молчаливые слуги, заставляли яствами. Были у меня кое–какие соображения о том, чем могут питаться цверги... Посему, когда с одного из блюд была снята крышка, я невольно сглотнул слюну от запаха мяса со специями, но, в то же время напрягся…
Один из молчаливых волосатиков, ловко подхватил лопаткой солидный кусок шкворчащего мяса на косточке и положил на мою тарелку.
Я, стараясь не глядеть и, даже не нюхать ароматный запах, обвел взглядом стол, в поисках чего–нибудь нейтрального. Но какие фрукты–овощи могут расти под землей? На столе стояли страшненького вида корешки, кашицы, напоминавшие жабью икру, белесая прозрачная рыба и еще черт те что. На глаза попалась изящная мисочка с маринованными грибами.
– Подземные грибы опасны для тебя, – заметил король, поливавший соусом свой кусок мяса. – Наяву будут сниться прекрасные сны, а завтра ты не сможешь обходиться без грибов…
Ложка, которой я собирался атаковать яства, зависла в воздухе…
– Почему ты не ешь мясо? – спросил цверг, с аппетитом обсасывая косточку. – Даже на земле не сумеют так хорошо приготовить барашка.
«Барашка!» – ухватил я вилку и стал наворачивать такое замечательное, вкусное и сочное мясо, о происхождении которого я так нехорошо подумал.
– Цверги любят жаркое из барашка, – сказал король.
– Где же вы их пасете? – задал я вопрос, из разряда, не очень умных или, просто глупых.
– Их пасете вы, – любезно сообщил старый цверг, потянувшись к запретной для человека пище – подземным грибам. – На поверхности немало стад, принадлежащих мне. Плохо, если гвард не сможет хотя бы раз в день поесть мяса, – заметил король. – А человек… Люди едят сладости. Фу, – передернулся король. – Человекам нужно есть больше овощей и зелени. И – орехов! – мечтательно закатил глаза гном.
– Так вы нас едите? – удивился я.
– Не часто, – успокоил меня цверг. – Ваше мясо приходиться долго вымачивать в уксусе, а подавать к столу лишь под очень острыми соусами.
– Сочувствую, – саркастически сказал я, складывая вилку и нож в сторону. То ли – наелся, то ли – есть расхотелось: – Я думал – вы одними крысами питаетесь!
Видимо, я сказал что–то не то, потому что в трапезной наступила тишина. Король, застыв с открытым ртом, выкатил глаза с таким видом, словно его вот–вот хватит удар. По каменному полу звонко цокнула тарелка, выпавшая из рук слуги…
– Что ты сказал, человек? – выдавил из себя король.
– А что? – оторопело переспросил я. – Что–то не то?
Глава 17
– Ты сказал… – не нашел старик слов, чтобы объяснить мой промах.
– Слушайте, ваше величество, – попытался я взять себя в руки и говорить, с одной стороны уважительно, а с другой – жестко: – Если я, по своему неведению, сказал что–то не то – прошу прощения. Но когда ты говоришь человеку о человеческом мясе, как о еде, то будь добр, хотя бы не расписывать подробности…
– Ты сейчас сказал слова, за которые тебя следует убить, – сказал король медленно, с расстановкой. – Но я постараюсь тебя простить. Впредь, чтобы ты знал – никогда не говори неуважительно о старших братьях и сестрах!
– ??
– Когда Первый Гвард пришел из ниоткуда, он взял себе в жены Великую Подземную Богиню, от которой появились ратты и гварды. Нанести вред ратту – немыслимо! Даже – подумать о них плохо, это хуже, чемнагрубить своему старшему брату или, старшей сестре.
– Понял, – кивнул я, добавив: – Стало быть, про ваших братьев и сестер плохо говорить нельзя…
– Про старших братьев и сестер! – уточнил старый гном. – Ратты появились раньше гвардов.
Гварды… А ведь я где–то слышал это слово. И ратты… Тут до меня дошло, что это и есть крыса, только на каком–то европейском языке. Похоже на немецкое или английское.
– Есть и младшие братья? – поинтересовался я, предполагая, что раз уж крысы – старшие, то младшими будут приходиться горные мыши. Ну, а всякие полевые, домовые и лесные – кузенами. Сколько мой Кузяша за лето этих кузенов переловил – сердце радуется! Оказывается, ошибся.
– Младшие братья и сестры для нас вы, люди. После своей смерти Первый Гвард вернулся на землю, где взял в жены Земную Богиню, от которой и родились твои предки!
– Стало быть, мы – младшие… – хмыкнул я, что бы хоть что–нибудь да сказать.
– Вы младшие и неразумные, – кивнул старый король, к которому, кажется, вернулось благодушное настроение. – Даже внучка богини, пытавшаяся противиться нам, была повержена.
А, так вот кто такая, Айыы Сиэна! Не много не мало – внучка богини. Теперь понятно, почему ее облик кажется мне неуловимым. Так и должно быть.
Несколько минут я сидел молча, обдумывая услышанное. Спорить со стариком о происхождении людей, рассказывать ему различные теории, которые мне пришлось изучать, было бессмысленно. Версия – не хуже и не лучше других. В свое время слышал и похлеще. Чем хуже той, что люди появились благодаря Великой Корове. Буренка не то вылизала первую парочку из куска соли, не то – наши предки вывалились у нее из–под хвоста.
– Значит, старшие имеют полную власть над младшими? – уточнил я на всякий случай.
– Полную и безоговорочную. Я – самый старший среди гвардов. Все они – мои дети, внуки и правнуки.
– Однако, если тебя укусит маленький э–э (чуть было не сказал – крысенок) раттенок, ты не станешь этому противиться?
– Нет. Любой ратт – старше меня и, значит, имеет право на мою жизнь и на мою смерть. Старшие братья и сестры могут меня убить и съесть.
– В свою очередь, любой цверг э–э гвард имеет право на жизнь и смерть человека?
– А как же иначе? – слегка удивился цверг. – Любой наш детеныш властен над любым вашим королем. Но люди забыли об извечных законах, дарованных Первым Гвардом! Первый Гвард вручил подземный мир гвардам, а землю – людям. Но только ратты могут ходить на земле и под землей! А еще – только мы можем ходить между удаленными друг от друга землями. («Он имеет в виду пространства? Любопытно…») Мы, гварды, чтим заветы Великого Предка. А люди… Мало того, что вы копаете землю, выращиваете растения, хотя должны были питаться тем, что даровано милостью вашей богини, которую оплодотворил Первый Цверг, но еще и спускаетесь вниз, под землю. Вы преграждаете нам дорогу на тропах! Но, самое страшное – вы убиваете раттов! Вы ставите ловушки, сыплете им яд, разрушаете гнезда. И вы приручили страшных зверей – убийц раттов.