— Даша, приехала скорая. Ну же, тебе нужно отойти.
Костя коснулся ее, привлекая внимание, но женщина сбросила его руку. Поднялась, опираясь на содранные ладони. Медики тут же принялись за работу. А Даша не могла отвести взгляда от лужи ярко-алой крови. От нее отделялись тонкие ручейки, которые стекали в трещины на раздолбанном асфальте. Будто бы уже сейчас земля по чуть-чуть забирала Германа к себе. Даша закричала.
— Ну, же, мелкая… Посмотри, он жив. Он пришел в себя! Дашка!
— Даша… — прохрипел Герман, и только звук его голоса привел ее в чувство.
— Я люблю тебя… — прошептала надорванным голосом.
Он смотрел на нее глазами, полным любви. Они казались такими бездонными на побелевшем от боли лице! Такими больными…
— Все будет хорошо… — прошептал перед тем, как снова отключиться.
— Грузим, ребята! — закричал кто-то ей прямо на ухо.
Не слушая никаких возражений, Даша забралась в карету скорой. Полубезумными глазами она наблюдала за тем, как ему на лицо надели кислородную маску и принялись что-то вкалывать. Потом измеряли давление, подключили капельницу. И она понимала, вроде бы, что медики все делают правильно, но все равно не могла равнодушно наблюдать за этими манипуляциями. Вдруг ему больно?
А потом наступили самые страшные часы ее жизни.
— Идет операция. Больше пока мне ничего не удалось разузнать.
Костя? Он тоже здесь? Зачем? Почему? А, впрочем, какая разница? Ей было так ужасно страшно, что ничего другое не имело значения. Зубы лязгали, дрожь пробирала тело, а на губах ощущался вкус крови.
— Тебе нехорошо. Присядь. Сейчас тебе обработают ссадины.
Даша покачала головой.
— Не нужно. Я сама… В туалете… Не знаешь, где он?
— В конце коридора, налево.
Даша кивнула и похромала в указанном направлении. Закрыла за собой дверь. Включила кран. Принялась остервенело тереть колени и содранные ладони. С каким-то удивлением заметила, что опять плачет. Странно… Откуда взялось столько слез? Зачерпнула пригоршню воды, опустила в нее лицо, смывая остатки грима. Медленно-медленно подняла взгляд на собственное отражение, отчаянно зашептав:
— Пожалуйста, господи… Я никогда и ничего у тебя не просила… И недостойна просить… Но, пожалуйста, пусть он выживет!
Глава 31
— Даша… Даш…
Даша подняла ничего не соображающий взгляд на Костю.
— Скажи, ты знакома с родными Германа? Нам нужно им сообщить, на случай…
— Не продолжай! И думать не смей! — прохрипела, задыхаясь. — Лучше найдите того, кто это сделал.
— Уже нашли, — тяжело вздохнул мужчина, — Ставр там и… Все под контролем.
— Хорошо. — Даша медленно кивнула головой и снова опустила взгляд. Подробности ее не интересовали. Прямо сейчас они не имели никакого значения… Ничего не имело. Только он…
— Даша… Нам нужно оповестить родных. Соберись, девочка… Подумай, что с ними будет, если они узнают обо всем из новостей?
— Хорошо… — качнула головой, лишь бы он только отстал.
— Давай я сам позвоню… Скажи только, кого нужно оповестить.
Дашка снова вскинула взгляд:
— Нет… Я должна сама это сделать…
Это было нелегко — объяснять, что Герман едва не умер, спасая другого человека. Спасая ее… Но Даша нашла в себе силы. Откладывая трубку телефона, женщина нисколько не сомневалась, что поступила правильно. Именно она была невольной виновницей случившегося с Германом несчастья. А значит, и объяснять все его родным нужно было ей. И просить прощения… Хотя, разве такое простишь?
В глубине коридора скользнула тень. Дашка вскочила, силясь что-то спросить у подошедшего доктора, но огромный ком в горле не давал ей произнести ни слова. Сквозь серый туман уплывающего сознания она пыталась себя убедить, что все будет хорошо, и только на этом еще и держалась. Из последних сил. Будто бы понимая состояние женщины, Костя встал за ее спиной. Страхуя от падения.
— Как он?
— Жить будет. Большая потеря крови из-за поврежденной артерии, раздроблено ребро, пробито легкое… но сейчас он стабильный. Вам повезло, что скорая приехала так быстро.
Даша судорожно всхлипнула. Покачнулась. Но Костя ее удержал.
— К нему… Пожалуйста… Можно к нему? Хоть на секундочку…
— Разве что ненадолго.
Он лежал на добротной высокой койке. Даша медленно подошла поближе и буквально упала на рядом стоящий стул. Влага в глазах мешала ей как следует рассмотреть любимого, и она сердито ее смахнула. Взгляд скользнул по сильной загорелой руке, в которую была воткнута игла капельницы, задержался на присоединенном проводе датчика, метнулся к монитору на тумбочке. Показатели на нем Дашке ни о чем не говорили, и только бесконечная кривая жизни давала возможность дышать и ей.
Она хотела его поцеловать, обнять, прижать к себе… Но Герман весь был перевит какими-то проводами, трубками, марлей… и было так страшно навредить. Поэтому Даша просто смотрела… Впитывала в себя его образ. Мужчина был бледен. Низ лица скрывался под кислородной маской. Чуть выше по щекам чернела двухдневная щетина. Он не успел побриться утром… Подумать только — сколько всего произошло лишь за один этот день… Да, что там… За миг. Вся ее жизнь могла перевернуться в какую-то долю секунды…
Даша все же осторожно погладила безвольную руку мужчины. А потом не сдержалась — прижалась к ней искусанными губами, заглушая горький, отчаянный всхлип. Он жив… Жив!
Пришел в себя Герман ближе к утру. И несмотря на то, что он едва мог шевелить языком, тут же потребовал к себе Костю.
— Елена? — поинтересовался он у вошедшего в палату мужчины.
— Нет. Елена вообще не причем. Ее единственная вина в том, что она не заметила подмены сумочки. Это все Керимов. Хромой, помнишь? Это был он. Черт! — Костя ударил кулаком по стулу, — он все это время был на виду!
— Костя, хватит… Ему нужен покой! — забеспокоилась Даша, так еще до конца и не веря, что все позади.
— Пусть… расскажет… — едва слышно прошептал Герман.
— Он устроился к вам по документам своего двоюродного брата. Удивительно, но они с ним очень похожи, а потому подлинность бумажек не вызывала сомнений. К тому же… его реально ведь не узнать! Ты сам видел… Он выглядит ровесником своего брата, хотя тот на десять лет его старше! А еще эти патлы седые… В общем, облажался я. По-крупному облажался.
— Трактор…
— Да-да. Я знаю, что Керимов не мог быть в тракторе. Это и отвело от него подозрения… Череда случайностей, которые, наложившись одна на другую, так надолго затянули расследование! За рулем трактора находился действительно не он. Покушения Керимова вообще никак не связаны с тем случаем на дороге. На тракторе Дашку протаранил местный. Я потом тебе расскажу детали… А сейчас отдыхай. Хватит с тебя уже полученной информации.
Видимо, у Германа совсем не осталось сил, потому, что спорить с Костей тот не стал. Прикрыл глаза и сразу же провалился в сон. Вот и хорошо. Он бы не стал ему все выкладывать при Дашке. Не хотел ее волновать.
Через пару часов в больницу приехали Ставшие, а ближе к обеду заявилась Марго. Они долго о чем-то шушукались с Дашкой, та плакала у нее плече, извинялась за что-то, и снова плакала.
— Тебе нужно отдохнуть, девочка… Ты совсем выбилась из сил.
— Нет-нет, Марго… Я не могу его здесь оставить.
— Я побуду с Герочкой рядом, а ты поезжай с родителями. Поспи хоть пару часов. Прими душ…
Даша оглянулась на озабоченную Любу, перевела взгляд на Ставра. Ее родители. Семья… Каждый раз рядом. Каждый раз, когда они ей нужны… В глазах вновь собралась влага. Но сейчас это были слезы счастья.
— Дашенька, и правда… Тебе действительно нужно поспать. Ты же слышала, что жизни Германа уже ничего не угрожает. Да он и сам спит… — увещевала Любовь.
— Я не уеду. И ты бы не уехала, Люб…
Люба оглянулась на мужа. Закусила губу и медленно-медленно покачала головой:
— Не уехала бы…
— Вот и меня не проси.
Ставр фыркнул, и на время Даша потеряла его из виду. Но потом он вернулся. И протянул ей зажатый в руке ключ.
— Этажом выше находится твоя vip-палата. Там есть добротная кровать и душ. Чистую одежду мы тебе сейчас привезем… Иди, поспи. И вы, Марго… Если захотите отдохнуть… На двоих там места вполне достаточно.
— Спасибо… папа. Я… тебя люблю.
Ставр, Люба и Костя буквально впились в нее взглядами. Ставший сглотнул. Прокашлялся…
— Мы тоже тебя любим, дочка… Очень и очень любим.
Даша удовлетворенно кивнула головой. Все-таки жизнь — довольно простая штука. По большей части люди сами все усложняют. Выдумывают для себя препятствия, а потом мужественно их преодолевают. Дашка больше не хотела так жить… Не хотела и дальше лелеять свое одиночество из страха быть отвергнутой. Не хотела молчать о раздирающей душу любви…
— Ну, тогда я пойду, да? Разбудите меня сразу, как только Герман проснется…
— Обязательно. Ну, же… Иди!
Только, когда Дашка скрылась из виду, Люба позволила себе уткнуться в грудь мужа и разрыдаться.
— Ну… Ну, ты чего, Люб… Ну-ка, заканчивай разводить сырость…
— Сейчас-сейчас, хороший мой… Дай мне только секундочку…
— Вот, высморкайся…
— Угу. Ты… думаешь, она, наконец, оттаяла?
— Похоже на то… Очень-очень похоже… — хриплым, полным чувств голосом ответил жене Ставр.
Герман проснулся через несколько часов. Первой к нему, конечно, впустили бабку. И только после того, как она ушла, в палату снова зашел Константин. У него было несколько минут, чтобы все объяснить Гере, до того, как появится Дашка.
— Ну, как ты, герой?
— Как в аду…
— Если больно — не терпи! Я пойду, позову…
— Погоди… Позже. Сначала все расскажи… Я хочу быть в трезвом уме, когда ты мне будешь обо всем рассказывать.
Костя колебался недолго. Уселся на стул, разминая затекшую шею, встряхнул головой:
— Тот мужик… На тракторе… Мотив у него был, в принципе, такой же, как и у Керимова. Но, как я уже сказал, действий своих они не согласовывали. Эти уроды вообще не были знакомы… Но обоими двигала месть. Только Керимову я ноги ломал, а о тракториста Ставр самолично руки пачкал…