– Какие мысли появились у тебя, когда ты встретила меня? – спросил Юханссон.
– Это был спонтанный порыв, – ответила Ульрика Стенхольм. – Я же слышала от моей сестры множество историй о тебе. Не могу сказать, что верила в них. Анна имеет привычку приукрашивать события. И вот ты внезапно оказался у нас… Я почувствовала, будто отец подтолкнул меня обратиться к тебе, хотя он был мертв. Видимо, пути Господни и в самом деле неисповедимы.
Это происходит снова, – подумала я. – Мы причастны к этой трагической истории. Сначала я сама, потом папа. И вот неожиданно появляешься ты…
– Я тебя услышал, – сказал Юханссон.
– Я никогда не лгала тебе, – продолжала Ульрика Стенхольм. – Я и понятия не имела, что речь идет о Маргарете Сагерлиед. Даже не догадывалась, что она жила на одной улице с Йозефом, пусть сама и была там в тот вечер, когда исчезла Жасмин, прежде чем мы поехали за город. Я на такси приехала к нему домой прямо с работы. Потом мы взяли машину Йозефа и отправились в шхеры. Относительно заколки для волос… Да, теперь я поняла, что она принадлежала Жасмин. О том же, что она была на девочке в тот вечер, когда ее убили, я тоже понятия не имела. Если бы не ты, то никогда бы не нашла ее.
– Вот как, – проворчал Юханссон.
«Я верю тебе», – подумал он.
– Клянусь, это чистая правда.
– Но ты ведь позвонила своему бывшему другу Йозефу Саймону? – спросил Юханссон. – Когда это было?
– В тот самый день, когда ты сказал, что знаешь, кто убил Жасмин. Тогда я впервые за двадцать пять лет поговорила с ним.
– Это было глупо с твоей стороны, очень глупо. Лучше бы ты поговорила со мной.
– Извини, – сказала Ульрика Стенхольм. – Извини, я не подумала.
– Позвони ему снова, – приказал Юханссон. – Скажи, пусть он приедет сюда как можно быстрее, я готов поговорить с ним. Сам я не могу никуда поехать в моем нынешнем состоянии.
«У Йозефа Саймона наверняка есть личный самолет», – подумал он.
– Я правильно тебя поняла? – спросила Ульрика Стенхольм. – Ты обещаешь поговорить с ним?
– В понедельник, – сказал Юханссон. – Если он приедет сюда в понедельник, я обещаю с ним встретиться.
Сев в автомобиль, он сразу же позвонил Маттей. Со своего мобильного на ее, и, верная себе, Лиза ответила после первого сигнала.
– Мне необходимо встретиться с тобой. Немедленно, – сообщил Юханссон. – У нас проблема.
– Тогда я предлагаю тебе заехать ко мне на работу, – сказала Маттей. – Я еще здесь.
90Вечер четверга 19 августа 2010 года
«Только двуглавого орла не хватает над входом», – подумал Ларс Мартин Юханссон, войдя в штаб-квартиру Главного полицейского управления на Кунгсхольмене в Стокгольме. Просторный, выложенный мрамором вестибюль, вооруженная охрана в боксе из пуленепробиваемого стекла, тамбур-шлюз из матовой стали. Охранник, разговаривавший с ним через систему громкой связи, скорее всего, работал здесь еще в его время.
– Я позвонил им, – сказал он. – Они сейчас спустятся и заберут шефа. Надеюсь, у вас все хорошо.
– Просто замечательно, – ответил Юханссон и показал большим пальцем назад, в сторону большой черной «ауди», стоявшей на улице. – Это мой автомобиль и мой водитель, тебе не о чем беспокоиться, – добавил он.
Охранник прикрыл рукой микрофон, открыл стеклянное окошко и обратился к Юханссону напрямую:
– Я же понимаю, так же как все в этом здании, что шеф продолжает работать в безопасности.
Не прошло и пяти минут, как он опустился на стул для посетителей перед письменным столом Лизы Маттей. Почти таким же большим, как и тот, за которым он сам сидел три года назад.
– Разве ты и малышка не должны уже видеть сны в такое время? – спросил Юханссон и кивнул на ее живот.
– Мы с ней живем по одному графику, – ответила Маттей и улыбнулась. – Как раз сейчас она играет в футбол в маме. А через час мы будем спать.
– Как я уже известил тебя по телефону, боюсь, у нас проблема, – сказал Юханссон. – И, как ни прискорбно, в этом моя вина.
Потом он рассказал всю историю, начиная с того момента, когда Ульрика Стенхольм обратилась к нему. Ничего не утаил, только не назвал имя того, кто убил Жасмин. Даже раскрыл Маттей свой источник информации, о котором не сказал даже лучшему другу. Все, начиная с первого разговора с Ульрикой Стенхольм вплоть до звонка комиссара Херманссона несколько часов назад.
– Поэтому сейчас они захотели получить назад бумаги, – подвел итог Юханссон.
– Ерунда, – сказала Лиза Маттей. – Об этом они могут просто забыть.
– И как мы поступим теперь? – спросил Юханссон.
– Положись на меня, – ответила Маттей. – Тебе ни о чем не надо беспокоиться, Ларс. Я позвоню, как только со всем разберусь.
– Охранник на входе решил, что ты работаешь в СЭПО, – сказал Юханссон, сев в автомобиль.
– Ничего странного, – ответил Макс и пожал плечами. – Мой отец выглядел точно как я, а дед всегда утверждал, что работал на КГБ.
– И чем он там занимался? – поинтересовался Юханссон.
– Был профессиональным убийцей, – сказал Макс. – По словам деда, он был профессиональным убийцей.
– И что ты думал об этом тогда? – поинтересовался Юханссон.
– По мне, это звучало здорово, – ответил Макс. – Хотя понятно, я был мальчишкой.
Когда Юханссон и Макс вошли в квартиру, Пия и Матильда сидели на кухне. Пили белое вино, как он и предложил им.
И как привыкли все девушки, несмотря на разницу в возрасте и доходах.
– По-моему, ты говорил о двух часах. Во всяком случае, так Матильда передала мне, – заметила его супруга Пия и кивнула на часы, висящие на стене.
– Еще и трех не прошло, – сказал Юханссон с виноватой миной и на всякий случай бросил взгляд на свой ручной хронометр.
– Добро пожаловать домой, – сказала Пия. – Ты получишь теплый салат с жареным куриным мясом, авокадо, бобами, помидорами и красным луком. Если верить Тильде, ты вдобавок был умным мальчиком и приберег красное вино с обеда.
– Я люблю тебя, – сказал Юханссон.
– Лишь бы ты остался живым потом, – сказала Пия.
– Само собой, – буркнул Юханссон.
«О какой жизни идет речь? Я не живу больше. Мне надо поговорить с ней», – подумал он.
После ужина он забрал свой кофе и пошел к себе в кабинет, чтобы посидеть в тишине и покое. Пия, Макс и Матильда остались на кухне и просто болтали и пили вино. Он как раз сел и откинулся на спинку дивана, когда зазвонил его телефон.
– Ты не спишь, Ларс? – спросила Лиза Маттей.
– Ни в коем случае, – ответил Юханссон.
– Я переговорила со своим гендиром, – сообщила Маттей. – Он вышел на главпола, а тот отдал команду вниз по цепочке. Мы обо всем договорились. Материалы расследования пока остаются у тебя, если ты не против, но я собиралась забрать их завтра утром.
«Она стала совсем взрослой», – подумал Юханссон. Малышка Лиза позвонила генеральному директору и шефу полиции безопасности, а тот связался с начальником Государственной полиции, который отдал приказ главе полиции Стокгольма. И все сделали точно то, о чем она их попросила.
– Никаких проблем, – сказал Юханссон. – Присылай их сюда завтра с утра. А ты не думала назвать дочку Эльной, кстати? В честь моей матери. Твою футболистку, значит. Твою собственную маленькую футболистку, не дающую своей мамочке спокойной жизни.
– Эльна мое любимое имя, – призналась Маттей.
– А что говорит твой муж? – поинтересовался Юханссон.
– Ингрид, – сказала Маттей. – В честь Ингрид Бергман.
– Брось его и выходи замуж за меня взамен, – предложил Юханссон.
«Почему я так сказал?» – подумал он.
Четверть часа спустя он крепко спал. Несмотря на веселые голоса, пробивавшиеся с кухни. И пусть Гипнос соблазнял его бледно-зеленой головкой мака в короткое мгновение между полузабытьем и сном.
– Слишком поздно, уже почти ночь на дворе, парень, извини, – пробормотал Юханссон. Потом он закрыл глаза и заснул. Без снов, без помощи чего-то или кого-то другого. Проспал до утра и проснулся, только когда Макс подошел к кровати и осторожно коснулся его левого плеча.
– Там парочка хочет встретиться с шефом, – сообщил он. – Мужчина и женщина.
– И как они выглядят? – поинтересовался Юханссон.
– Ни один из них ни капельки не напоминает моего отца, но, по-моему, они работают в таком же месте, где работал он, пусть и в Швеции, – сказал Макс.
91Пятница 20 августа 2010 года
Два молчаливых сотрудника полиции безопасности, мужчина лет пятидесяти и женщина примерно на десять лет его младше. Он не помнил никого из них из той поры, когда сам работал шефом СЭПО по оперативной работе, но они явно знали, кто он или кем когда-то был, точнее говоря.
– Нам надо забрать пару картонных коробок, – сказал мужчина.
– Конечно, – ответил Юханссон. – Подождите здесь, я попрошу Макса принести их вам.
Потом он позвал Макса с собой в свой кабинет.
– Шеф ничего не забыл? – спросил Макс и кивнул в сторону стоявших на полу коробок.
– Нет, – ответил Юханссон. Результаты собственных изысканий и свои размышления он подчистил еще предыдущим вечером. И в довершение всего забрал себе выписку из автомобильного регистра, указывавшую на Стаффана Нильссона как на владельца красного «гольфа», собрал все в одну папку и запер ее в своем сейфе.
– О’кей, – сказал Макс. – Тогда все в порядке.
Еще через полчаса ожил телефон Юханссона. Звонил Херманссон.
– Что происходит? – поинтересовался он.
– Почему ты спрашиваешь меня об этом? – ответил Юханссон еще более раздраженным голосом, чем намеревался.
– Мне позвонили из канцелярии начальника полиции и сказали, что ты оставишь материалы расследования Жасмин у себя.
– Да, – сказал Юханссон. – И что здесь странного?
– Ну, на мой взгляд, это выглядит дьявольски таинственно, – возразил Херманссон.
– Ничего таинственного, – сказал Юханссон. – Я еще не закончил работать с ними, в этом все дело.