Участники беседы: Филопапп, Марк, Μилон, Главкий, Плутарх и другие
1. На празднование победы, одержанной хором Леонтидской филы, {110} которым управлял Серапион, я был приглашен как почетный гражданин этой филы. Во время пиршества возникла речь о прошедшем состязании, которое отличалось тем более напряженной борьбой, что хорег состязаний Филопапп Басилей, щедро предоставивший всем филам средства для его [b] проведения, назначил и великолепные награды. Он участвовал вместе с нами и в застольной беседе по историческим вопросам, проявив при этом столько же любезности, сколько любознательности.
{110 На празднование победы, одержанной хором Леонтидской филы... — Состязания хоров проводились на праздниках — Таргелиях, Ленеях, Дионисиях. Каждая фила выставляла свой хор, поэтому состязания хоров были по существу состязаниями фил. Хореги набирали хор (часто на свои средства), готовили его к выступлению. Здесь у Плутарха «хорегом» назван устроитель всего хорового состязания. Порядок выступления хоров устанавливался, видимо, по жребию, но сама постановка вопроса показывает, что устроители хоровых состязаний могли регулировать выпавший порядок.}
2. Один из этих вопросов был поставлен грамматиком Марком. "Неанф Кизикиец, - сказал он, - в своих "Городских преданиях" сообщает, что Эантидской филе было предоставлено то преимущество, что ее хор никогда не выступал последним. Кое-что этот писатель и придумывает для оказания своей осведомленности, но если в данном случае он не фальшивит, то всем нам стоит заняться расследованием причины такого обычая". "Но что же, - заметил наш товарищ Милон, - если это выдумка?" "Ничего страшного, - ответил ему Филопапп, - если мы в наших [c] филологических изысканиях {111} уподобимся мудрому Демокриту. Передают ведь, что он, раскусив как-то огурец и заметив, что его сок отзывается медом, спросил у служанки, где она его купила. Та назвала какой-то огород, и Демокрит, поднявшись с места, велел проводить его и показать это место. Служанка, удивившись, спросила, зачем ему это, и он объяснил: "Мне необходимо найти причину этой сладости, и я найду ее, обозрев место произрастания огурца". "Можешь снова занять место за столом, - сказала с улыбкой женщина, - это я, недоглядев, положила огурец в горшок от меда"" Тогда Демокрит, огорчившись, сказал: "Уязвила ты меня, но [d] я все-таки не оставлю задуманного и буду искать причину сладости как прирожденного свойства этого огурца". Вот и мы не должны считать проявленное Неанфом в некоторых случаях легкомыслие за повод для того, чтобы уклониться от исследования возникшего у нас вопроса: если оно не принесет какой-либо другой пользы, то во всяком случае послужит нам полезным упражнением".
{111 ...в наших филологических изысканиях... — Филология в это время понималась широко — как образованность, ученость, начитанность. О развитии термина см. RE, HalbBd XXXVIII, 2510—2513. Неанф — ср. FHG III 10; Демокрит — Vorsokr. 68, А 17 а.}
3. И вот все наперерыв принялись восхвалять Эантидскую филу, припоминая, что только могло придать ей славу и украшение. Привлекался тут и Марафон, {112} один из демов этой филы; указывали и на Гармодия с товарищами как афиднских демотов, и, следовательно, Эантидов; {113} а ретор [e] Главкий утверждал, что в марафонском строю правое крыло составляли Эантиды, и ссылался при этом на элегические стихи Эсхила, {114} который отважно сражался в марафонской битве. Назвал он также в числе выдающихся мужей этой филы полемарха Каллимаха, который в марафонской битве не только проявил личную отвагу, но и был выдающимся вождем наряду с Мильтиадом. К сказанному Главкием я добавил, что и постановление, в силу которого афиняне выступили в этой битве, было принято в пританию Эантидской филы {115} и что эта же фила прекрасно отличилась также в битве при Платеях. Поэтому именно на Эантидскую филу было возложено поручение принести на Кифероне благодарственную жертву Сфрагидийским нимфам, {116} согласно вещанию Пифийского оракула, получив от города снаряжение и жертвенное животное. "Но вместе с тем, - сказал я, - общеизвестно, что немало заслуг есть и у других фил. И прежде [629] всего, как вы знаете, моя Леонтидская фила прославлена не менее любой другой. {117} Поэтому стоит подумать, не более ли убедительно объясняется этот обычай как умилостивительная поблажка эпониму этой филы: {118} ведь сын Теламона нелегко примиряется с поражением и способен на все пойти, движимый оскорбленным самолюбием: и вот, чтобы предупредить его неумолимую гневливость, представилось нужным устранить возможность самого тягостного поражения, исключив навсегда последнее место [b] для его филы".
{112 Привлекался тут и Марафон... — В 490 г. до н. э. греки победили персов при Марафоне (RE, Bd 28, 1427).}
{113 ...афиднских демотов и, следовательно, Эантидов... — Подразумеваются доклясфеновские демы и филы, организованные еще по родовому принципу. Учреждение 10 аттических фил и демов по территориальному принципу Клисфен произвел после свержения тираннии, в 510 г. до н. э., т. е. уже после гибели Аристогитона и Гармодия.}
{114 ...ссылался при этом на элегические стихи Эсхила... — Элегии Эсхила до нас не дошли. Ср. PLG, v. II, р. 240.}
{115 ...в пританию Эантидской филы... — Притания — десятая часть афинского административного года, когда дела вели должностные лица очередной из десяти фил — притэны. Ср. примеч. 52 к книге IV.}
{116 ...принести на Кифероне благодарственную жертву Сфрагидийским нимфам... — В битве при Платеях (479 г. до н. э.) греки нанесли персам крупное поражение. Город Платеи находился близ горы Кнферон, где в пещере Сфрагидий, согласно преданию, обитали нимфы (см. Павсаний. IX 3, 9). Очевидно, жертвы сфрагидийским нимфам как божествам местной природы приносились и до платейской битвы (умилостивительные), и после нее (благодарственные). Об этих событиях см. Плутарх, Аристид, II 19.}
{117 ...Леонтидская фила прославлена не менее любой другой. — Например, из этой филы происходил Фемистокл.}
{118 ...как умилостивительная поблажка эпониму этой филы... — Эпонимом Эантиды, т. е. давшим филе свое имя, был Аянт Теламонид (Αίαντις — «Эзнтида» от Αίας — «Эант», или «Аянт»); о том, как он, считая себя оскорбленным товарищами по Троянской войне, обезумел, см. трагедию Софокла «Аянт».}
КНИГА ВТОРАЯ
* * *
[с] 1. Изо всех вещей, Сосий Сенекион, которые принадлежат к симпосию, одни необходимы - вино, хлеб, кушанья, конечно, также ложа и столы; другие же добавляются без такой необходимости, ради развлечения, - музыка, зрелища, иногда какой-нибудь балагур, как Филипп на пиршестве у Каллия: {1} эти добавления приятны участникам симпосия, но отсутствие их не вызывает недовольства и никто не сочтет симпосий из-за этого неудачным. Так и среди застольных речей одни касаются самого распорядка симпосия, подобающего людям здравомыслящим, другие содержат убедительное [d] рассмотрение вопросов, уместных в застольной обстановке не менее, чем флейта и лира. Наша первая книга содержит примеры того и другого рода. К первому относятся вопросы философствования на симпосий о том, распределять ли места между приглашенными или предоставить им самим выбор мест, и тому подобные; ко второму - об Эроте, учащем поэзии, и об Эантидской филе. Первые я называю, в частности, симпотическими, для вторых сохраняю общее наименование симпосийных. Расположены они без разграничения, в разбивку, соответственно тому, как приходили на намять. Читателей не должно удивлять, что я, обращаясь [e] к тебе с этими воспоминаниями, включаю в них многое сказанное тобой. Ведь если познавание не всегда ведет к запоминанию, {2} то воспоминание часто приводит к тому же познанию.
{1 ...как Филипп на пиршестве у Каллия... — Филипп — персонаж «Пира» Ксенофонта. Словом «балагур» переводчик передает грэч. γελωτοποιός (буквально «смеходел»). «Смеходелание» становилось нередко ремеслом: так мимы (о них см. Заст. бес. VII 712 Е) выступали на пирах в расчете на вознаграждение. «Профессиональное» «смеходелание» могло быть и формой параситства (ср. роль шутов).}
{2 ...если познавание не всегда ведет к запоминанию... — Буквально: «если познавание (οι̉ μαθήσεις) не создает припоминания (α̉ναμνήσεις)». Смысл: познав нечто, человек может и не сохранить это в памяти и, следовательно, не припомнить. Плутарх, видимо, намеренно употребляет рядом два слова — «познавание» и «припоминание», обыгрывая знаменитый платоновский тезис: «Познавание (μάθησις) есть в действительности не что иное, как припоминание (α̉νάμνηαις)» (Федон, 72 е). У Платона оба термина наполнены более сложным смыслом: по его теории, бессмертная душа до своей земной жизни созерцала истину в области подлинного Бытия; человек,в котором эта некогда знавшая истину душа воплотилась, как бы восстанавливает в чувственном опыте прежнее знание, поэтому «познавание» и следует называть «припоминанием». Фраза Плутарха оказывается двусмысленной: воспринимая термины «познавание» и «припоминание» в платоновском смысле, мы увидим в ней иронию по отношению к основателю Академии.}
Вопрос I
Какие вопросы и какие насмешки Ксенофонт считает уместными на симпосиуме и какие нет
Участники беседы: Сосий Сенекион и Плутарх
1. Из десяти вопросов, назначенных мной для каждой книги, я здесь уделяю первое место тому, который известным образом поставил Ксенофонт: он сообщает, что Гобрий, обедая вместе с Киром, многое восхвалял в персидских обычаях, {3} и в частности то, что у них принято обращаться друг к другу только с такими вопросами и такими насмешками, которые могут доставить собеседнику удовольствие, и более того, воздержание от которых было бы ему неприятно. Если нередки люди, которые докучают даже [f] своими похвалами, то нельзя не восхищаться обходительностью и чуткостью тех, кто и своими подшучиваниями доставляет удовольствие затронутому ими. Вот и ты, принимая нас в Патрах, сказал, что был бы рад узнать, в чем особенность вопросов этого рода: "немаловажную часть гомилетики должно составить учение об осмотрительности, которую надлежит соблюдать, задавая вопросы и прибегая к шуткам". {4}