{102 ...о всевозможных так называемых антипатиях... — Симпатия (συμπάθεια) — «притяжение», антипатия (α̉ντιπάθεια) — «отталкивание». У древних существовало представление о взаимной связи различных предметов и живых существ в окружающем мире. Известно, но не дошло до нас сочинение Бола из Мендеса (III в. до н. э.) «О симпатиях и антипатиях» (см. Vorsokr. 68, В 300). Предполагается, что в этом сочинении явление «симпатий» и «антипатий» объясняется на основе теории «истечений», характерной для натурфилософов-досократиков, и в частности для Демокрита (о ней подробнее ниже, примеч. 63 к книге V; ср. Заст. бес. VI 696 Е). О характере теорий, связанных с понятиями «пневмы», «истечений» и «симпатий» см. Nilsson Μ., Bd II, S. 511 sq.}
2. Я сказал, что все это - уход от рассмотрения поставленного вопроса, а не попытка его решить. Примем во внимание, что многое, по природе являющееся сопутствующим признаком, ошибочно принимают за причину: например, если кто-нибудь подумает, что цветение прутняка вызывает [d] созревание винограда на том основании, что говорится:
Цветет прутняк, и грозди наливаются, {103}
{103 TGF, adesp., Fr. 396.}
или что образующийся на светильнике нагар распространяет вокруг себя затемнение, или что искривление ногтей - причина, а не признак внутреннего заболевания. "И вот, подобно тому как каждое из перечисленных явлений не причина того состояния, которому оно сопутствует, а его признак, вызываемый тою же самой причиной, так, - сказал я, - общей причиной вызвано и то, что корабль медленно плывет, и то, что он привлекает [e] ремору: пока корабль не утратил сухости и не очень отяжелел от проникающей в древесину влаги, киль легко скользит в воде, разрезая волны, которые без сопротивления уступают чистому дереву; а когда корабль сильно пропитается влагой и обрастет водорослями и мшистым налетом, то притупляется древесное острие, а волны, встречая обросшую поверхность, дольше на ней задерживаются. Поэтому моряки и очищают поверхность корабля от наростов. А так как именно к этим наростам вследствие их вязкости особенно часто присасывается ремора, то ее и сочли за причину замедления хода корабля, а не за следствие той причины, которая в действительности вызвала это замедление".
Вопрос VIII
Почему лошадей ликоспадов {104}считают норовистыми
{104 Ликоспады — Так назывались лошади особой породы, разводившиеся на иллирийском побережье Адриатики. Отец Плутарха, объясняя смысл названия, усматривает в составе слова два корня — от слов λύκος — «волк» и σπάω — «тянуть», «тащить». Ср. Страбон, V 1, 9.}
Участники беседы: отец Плутарха, Плутарх и другие
1. Название ликоспадов иногда выводят из названия "волчьей узды" [642] (λύκος), применяемой для укрощения норовистых и непокорных лошадей; но мой отец, отнюдь не склонный к необоснованным измышлениям в исследованиях этого рода и к тому же всегда имевший превосходных лошадей, говорил, что жеребята, которые подверглись нападению волков и избегли смерти, вырастают сильными и быстроногими: их и называют ликоспадами. Хотя большинство присутствовавших согласились с этим, оставалось сомнительным, почему такой случай может сделать лошадей норовистыми и горделивыми. Преобладало то мнение, что он должен содействовать развитию скорее боязливости, чем бодрости, что испытавших такое потрясение лошадей малейший шум или другая неожиданность может внезапно повергнуть в неистовый страх и что они становятся такими же пугливыми, как дикие звери, вырвавшиеся из сетей. [b] Но я возразил, {105} что надо рассудить, не обстоит ли дело иначе, чем это может показаться на первый взгляд: конечно, жеребята не становятся более быстроногими, спасшись от нападения волков, но они и не спаслись бы, если бы не были от природы стойкими в опасности и быстроногими. Ведь и Одиссей не стал разумным, спасшись бегством от Киклопа, но потому и спасся, что был разумным.
{105 Но я возразил... — Плутарх рассуждает с позиции здравого смысла, предлагая правильно установить причинно-следственные связи.}
Вопрос IX
Почему мясо овец, задранных волками, лучше на вкус, а шерсть более подвержена вшивости
Участники беседы: те же и Патрокл
1. После этого зашла речь о том, почему, как говорят, мясо овец, задранных волками, лучше на вкус, а шерсть более подвержена вшивости. {106} [с] Относительно вкуса мой зять Патрокл предложил вполне правдоподобное объяснение, а именно, что от укусов волка мясо размягчается вследствие изменений, происходящих от укуса волка и его огненно горячего дыхания, {107} что размягчает и расплавляет в желудке самые жесткие кости. Поэтому и загнивает такое мясо скорее, чем обычное. Относительно же шерсти я высказал то мнение, что, может быть, она не порождает вшей, а привлекает их, раскрывая поры тела какой-то особой царапающей шероховатостью или теплотой, а такие свойства шерсть приобретает вследствие [d] изменений, происходящих от укуса волка и его дыхания во всем теле укушенного вплоть до волосяного покрова. Эти соображения подтверждаются и тем, что мы наблюдаем в действительности: некоторые из охотников и поваров одним ударом сражают животное так, что оно падает бездыханным, а другие едва справляются многими ударами. Но еще удивительнее, что одни вместе с ударом железа вносят в тело убитого животного некую силу, заставляющую мясо быстро загнивать, не выдерживая и одного дня, а другие убивают столь же быстро, но без такого воздействия на мясо зарезанных животных, и оно остается без порчи на более длительное время. [e] А о том, что изменения, вызываемые обстоятельствами смерти животных, затрагивают кожу, шерсть и копыта, косвенно указывает и Гомер, {108} говоря о "коже быка, пораженного силой": это означает, что кожа быка, заколотого, а не погибшего от болезни или старости, остается плотной и упругой; а у загрызенных зверями и копыта чернеют, и шерсть лезет, и кожа становится рыхлой и расползающейся.
{106 ...зашла речь о том, почему... мясо овец, задранных волками, лучше на вкус, а шерсть более подвержена вшивости. — Речь об этом заходит не случайно: ликоспадами называли и овец, загрызенных волками. У Элиана указано: плащ, сделанный пз шерсти такой овцы, особенным образом раздражает тело (Ael. ΝΑ I 38).}
{107 ...вследствие изменений, происходящих от укуса волка и его... дыхания... — Об «огненности» и жаре дыхания живых существ — Платон, Тимей, 79 cd.}
{108 ...указывает и Гомер... — У Гомера говорится, что из «кожи быка, пораженного силой», сделан ремень Парисова шлема (Ил. III 375).}
Вопрос X
Предпочтителен ли обычай древних подавать каждому из обедающих отдельную порцию или нынешний - подавать общее блюдо
Участники беседы: Агий, Ламприй и другие
1. Когда я исправлял в своем городе должность архонта-эпонима, {109} мне часто приходилось давать обеды, на которых, согласно старинному укладу жертвоприношений, [f] каждому из участников выделялась равная часть. {110} Одним это очень нравилось, другие же находили такой порядок неблагородным и противным дружескому общению, полагая, что, как только люди сняли венки, застолье должно перестроиться па повседневный лад.
{109 ...в своем, городе... — В Херопее. Архонт-эпоним — архонт, именем которого назывался год.}
{110 ...обеды, на которых, согласно старинному укладу жертвоприношений... выделялась... часть. — Обычай такого обеда связан с древнейшим представлением о жертвоприношении как о совместной трапезе божества и люден. По обряду на алтаре сжигался жир и некоторые части туши жертвенного животного; остальное делилось на порции и распределялось между участниками жертвенного пира.}
[643] "Ведь мы, - сказал Агий, - приглашаем друг друга не для того, чтобы есть и пить, а для того, полагаю я, чтобы есть и пить во взаимном общении. А это распределение по частям, устраняя общение, превращает совместный обед в множество одиночных обедов, так что никто из обедающих ни с кем из остальных не является сотрапезником: каждый получает и ставит перед собой отмеренную порцию, словно с прилавка харчевни. Но какая разница, поставив перед каждым из приглашенных меру вина и чарку на отдельном столе, как это, говорят, сделали Демофонтиды, принимая у себя Ореста, предложить ему пить, не обращая внимания на других, - или, как это теперь происходит, угощать каждого, словно из отдельной кормушки, [b] подав ему порцию мяса и хлеба? Только та разница, что нет принуждения молчать, которое было условием приема, оказанного Оресту в Афинах. {111} К общности всего угощения призывает и то, что все мы, собравшись вместе, ведем общий разговор, сообща слушаем музыку развлекающих нас кифаристки и флейтистки; и этот возвышающийся посредине кратер, щедрый источник дружеского веселья, мерой вкушения которого служит для каждого собственная охота, и наряду с этим порция мяса и хлеба, притязающая на равенство, а в действительности нарушающая его: ведь порция, которая для одного окажется чрезмерной, для другого будет [с] недостаточной. Смешон был бы врач, который давал бы одну точно размеренную дозу лекарства разным больным: таков и гостеприимный хозяин, который, собрав вместе людей с различным аппетитом, потчует их с соблюдением арифметического, а не геометрического соответствия {112} с мерой их потребности. В лавку мы приходим с определенной общепринятой мерой; а на званый обед каждый приходит со своим собственным желудком, которому для насыщения нужна не мера равенства с другими, а мера достаточности. Не следует заимствовать обычай гомеровских угощений от тогдашних обедов, происходивших в военной обстановке, будем лучше подражать [d] древним в их глубокой уважительности ко всякому человеческому общению, основанному не только на общности очага и крова, но и на общности застолья. Оставим в стороне гомеровские пиршества: они не устраняют ни голода, ни жажды, а возглавляют их цари, не уступающие в скаредности италийским лавочникам и перед самой битвой, чуть ли не на глазах у врагов, тщательно припоминающие, сколько выпил каждый из угощавшихся у них. {113} Конечно, лучше этого пиры у Пиндара, на которых