<О сердце» (2) описывается опыт, «доказывающий» прохождение жидкости через трахею. Точки зрения, близкой Платону, придерживались врач сицилийской школы Филистион из Локр (IV в. до н. э.) и последователь Гиппократа Диоксипп (см. ниже, примеч. 22), упоминаемые Плутархом также в Plu. De Stoic. 1047 С. Однако в другом месте того же Гиппократова корпуса (О болезнях, 4, 25) есть опровержение этого воззрения, близкое к тому, что дает Аристотель (О частях животных 664 b 6—19). Наиболее авторитетное решение данного вопроса принадлежало Эрасистрату Кеосскому, александрийскому ученому и врачу III в. до н. э., указавшему на особую роль надгортанника (έπιγλωττίς, ср. данный трактат Плутарха, 698 С; Arist. НА 495 а 28, b 17; Arist. De respiratione, 476 a 35; О частях животных, 664 b 6, 9, 31; Цицерон, О природе богов, 11 136, Plin. nat. XI 175). Школа последователей Эрасистрата была влиятельна еще во времена Плутарха, и характерно, что даже Гален во II в. н. э., разбирая данный вопрос, имеет в виду Эрасистрата как основного оппонента (Galen, Placit. 722 sq.). Гален, желая «заступиться за Платона», предполагает, что Платон имел в виду прохождение лишь части выпитого через легкие. Плутарх касается данного вопроса также в Plu. De Stoic. 1047 sq. Плутарха используют в свою очередь Авл Геллий (Gell. XVII, II) и Макробий (Macr. sat. VII, 15).}
[f] Участники беседы: Ηикий, Протоген, Флор, Плутарх и другие
1. Довелось как-то в летнюю пору одному из участников симпосия произнести известный стих {7} Алкея:
{7 ...произнести известный стих... — Такой же зачин вопроса ср. выше, 683 В.}
[698] Легких ткань оросим ныне вином: звезды зовут к тому. {8}
{8 Алкей — PLG, fr. 39, v. III, p. 163. Звезды — в оригинале «звезда», τὸ ’άστρον: имеется в виду Сириус, появление которого на небе знаменовало наступление самой жаркой поры лета; традиционный мотив греческой лирики, ср. ниже, 699 А, во фрагменте Евполида — «Пред Пса восходом» — Сириус входит в созвездие Пса. См. также примеч. 39 к книге III.}
Врач Никий, гражданин Никополя, сказал по этому поводу: "Нет ничего удивительного, если поэт Алкей проявил такое же незнание, как и философ Платон. Но Алкея еще можно защитить тем, что легкое соседствует с устьем желудка и поэтому может как-то соприкоснуться с проходящей там влагой, так что слово "оросим" до известной степени оправдано; а философ, написав со всей определенностью, что выпитое проходит через легкое, не оставил даже самым убежденным своим приверженцам возможности сколько-нибудь убедительно заступаться за него. Тут глубокое заблуждение. Прежде всего, влажная пища должна смешиваться с сухой, {9} а поэтому желудок должен служить общим сосудом, из которого [b] размягченная и увлажненная пища передается в нижнюю часть брюшных органов. Затем, если согласиться, что легкое имеет сплошное уплотненное строение, то как объяснить, что когда пьют кикеон, {10} то содержащаяся в нем ячменная крупа проходит не задерживаясь? На это затруднение у Платона правильно указал Эрасистрат. Далее, рассматривая назначение многих частей тела, желая для каждой в отдельности найти, как и подобает философу, ту цель, ради которой создала ее природа, {11} Платон [c] упустил из виду надгортанник, предназначенный для того, чтобы при глотании пищи закрывать трахею и таким образом препятствовать чему бы то ни было попасть в легкие; если же какая-нибудь частица, увлекаемая дыханием, проскользнет мимо, то это вызывает сильнейшее раздражение и царапанье, сопровождающееся судорожным кашлем. Так, эта надгортанная перегородка, наклоняясь то в ту, то в другую сторону, у говорящих примыкает к пищеводу, а у глотающих - жидкую или разжеванную пищу - к трахее, охраняя чистоту прохода для воздуха при дыхании. Кроме того, - добавил Никий, - мы знаем, что пьющие медленно {12} обильнее увлажняют свою внутренность, чем те, кто вливает в горло всю чашу вина разом: в последнем случае вино, протекая собственным током, [d] доходит до самого пузыря; а при питье отдельными глотками оно, не ответвляясь ото всей пищи, перемешивается с ней и смягчает ее. Это не могло бы происходить, если бы питье отделялось от остальной еды при самом проглатывании, а не смешивалось бы с ней и как бы перевозило ее, по выражению Эрасистрата". {13}
{9 ...влажная пища должна смешиваться с сухой... — Ср. выше, VI, 389 D.}
{10 Кикеон — напиток из вина и ячменной крупы с добавлением меда и тертого сыра.}
{11 ...ту цель, ради которой создала ее природа... — Учение о целесообразности обыкновенно связывается с Аристотелем (специально о «природе» см., например: Политика, 1253 а 9, Физика, II 198 b 10 сл.; Thphr. CP 1,1, 1), но уже у Платона человеческое тело мыслится созданным по высшему образцу и в высшей степени целесообразным (Тимей, 44 D—47 Е, 69 D—79 В), — в отличие от стихийно складывающейся целесообразности созданий природы у Эмпедокла (Vorsokr. 31 В 61). Ср. также примеч. 12 к книге III.}
{12 ...мы знаем, что пьющие медленно... — См. выше, 650 В—С, где это мнение приписано Аристотелю.}
{13 ...по выражению Эрасистрата. — Цитируется также: VI 690 А. В Vorsokr. 31 А 33 включено во фрагменты Эмпедекла, однако присутствует в авторской речи Ипполита (Hippolytos. Refutatio Omnium Haeresium / Ed. P. Wendland, Leipzig, 1916, VII 29, источник данного фрагмента) как поговорочное выражение, без указания авторства.}
2. После речи Никия заговорил грамматик Протоген. "Гомер первым понял, что проводником пищи является пищевод (στόμαχος), а проводником дыхания бронх (βρόγχος), который древние называли α̉σφάραγος, откуда происходит [e] (название громкоголосых ε̉ρισφάραγοι. {14} <Как один из органов речи выступает α̉σφάραγος в том месте "Илиады", {15} где Гектор падает, сраженный копьем Ахилла:
{14 ...название громкоголосных ε̉ρισφάραγοι. — Это слово встречается лишь в гомеровском гимне к Гермесу (187 — о Посидоне) и по одному разу у Пиндара (fr. 15) и у Вакхилида (5, 20) — у обоих как эпитет Зевса.}
{15 Ил. XXII 325, 328.}
Только гортани (α̉σφάραγος) ему не рассек сокрушительный ясень
Вовсе, чтоб мог перед смертью он слово последнее молвить>". {16}
{16 Место плохой сохранности, дается в пересказе.}
3. После наступившего за этой речью непродолжительного молчания Флор сказал: "Что же, так мы и вынесем Платону заочно обвинительный приговор?" "Отнюдь нет, - сказал я, - ведь этим мы осудим заочно с Платоном также и Гомера, который не только не устраняет трахею (α̉ρτηρία) для жидкости, по вместе с тем допускает ее и для твердой пищи, говоря:
Сон овладел им; вино и куски человечьего мяса
Выбросил он из разинутой пасти (φάρυγος), не в меру напившись. {17}
{17 Од. IX 373-374.}
[f] Разве только кто-нибудь скажет, что если у Киклопа только один глаз, то у него и для голоса и для пищи может быть один и тот же путь; или скажет, что φάραγς здесь означает то же, что στόμαχος ("пищевод, желудок"), а не то же, что βρόγχος ("трахея"), как понимали его все в древности и как понимают ныне. Говорю это не потому, что мне не на кого сослаться, а только исходя из моего понимания действительности; единомышленников же у Платона много, и притом важных. Что ж, отведи, пожалуй, [699] свидетельство Евполида, {18} который в "Льстецах" говорит:
{18 CAF, fr. 147. Евполид — афинский комедиограф V в. до н. э.}
Сам Протагор философ предлагает нам
Пред Пса восходом в легкие вином плеснуть;
отведи изысканного Эратосфена, {19} у которого есть такой стих:
{19 ...изысканного Эратосфена... — Powell, fr. 25. Эратосфен из Кирены (275— 194 гг. до н. э.) — крупный александрийский ученый, астроном, математик, географ, а также автор эпических поэм, дошедших до нас в незначительных фрагментах.}
И глубоко оросил легкие чистым вином;
но вот Еврипид прямо говорит: {20}
{20 TGF. Fr. 983}
Вино, пройдя сквозь легких преграждение,
показывая себя более проницательным, чем Эрасистрат: он понял, что легкие содержат полости и пронизаны порами, {21} через которые они пропускают жидкость. Ведь для вывода дыхания нет нужды в этих отверстиях, [b] и легкие снабжены ими, уподобляясь ситу, только ради жидкостей и того, что проскальзывает вместе с ними. Легким, друг мой, не в меньшей мере, чем желудку, подходит пропускать ячменную крупу и муку. Ведь и желудок у нас не гладкий и скользкий, как полагают некоторые, а имеет шероховатости, которые замедляют прохождение содержащихся в пище мелких частиц. Впрочем, трудно с полной уверенностью утверждать здесь что-либо определенное. Природа недоступна для слова и разума в своих творческих деяниях, и нет возможности достойным образом раскрыть точный расчет применяемых ею орудий - укажу на дыхание и на [c] теплоту. {22} Но как на единомышленников Платона могу сослаться еще на локрийца Филистиона, уже в далекой древности прославившегося в вашем искусстве, и на Гиппократа, и гиппократика Диоксиппа: {23} все они указывают для жидкой пищи тот же путь, что и Платон. Диоксипп не оставил без внимания пресловутый надгортанник, но он говорит, что при глотании жидкость, отделяясь, стекает в трахею (α̉ρτηρία), а твердая пища скатывается в пищевод. При этом в трахею не попадает ничего из пережеванного, а пищевод воспринимает вместе с пережеванной пищей и [d] примешанную к ней некоторую часть жидкости; ибо перед трахеей находится служащий распределительной перегородкой надгортанник, который понемногу пропускает жидкость, но препятствует ей сразу в большом количестве ворваться, нарушая и возмущая дыхание. Поэтому у птиц нет надгортанника {24} и они обходятся без него: они не втягивают и не лакают воду, а клюют и, пропуская ее понемногу в горло, постепенно орошают и увлажняют трахею.
{21 ...легкие... пронизаны порами... — См. примеч. 89 к книге I.}
{22 ...укажу на дыхание и на теплоту. — «Дыхание» — в оригинале τὸ πνευ̃μα, «теплота» — τὸ θερμόν: совместное их упоминание заставляет видеть здесь влияние Аристотеля. Так, в трактате «О частях животных», 652 b 8, основой деятельности души названа «теплота» (τὸ θερμόν), а в «О возникновении животных», 736 b 30, разъясняется, что теплота, одушевляющая живые существа, есть m что иное, как τὸ πνευ̃μα. Учение о пневме Аристотель воспринял через Филистиона из Локр (см. выше, примеч. 6), затем оно было развито Эрасистратом, объяснявшим всю жизнедеятельность организмов истечениями пневмы из сердца, и Галеном, представлявшим пневму как среднее между материальным и идеальным, т. е. между телом и душой. Пневма, по Галену, служит душе орудием и основой чувственного восприятия. Так, например (Galen. Placit. 446, 8), проводится различие между «членами» (τὰ μόρια) и «энергиями» (ε̉νέργειαι) души: к последним причисляются представления и понятия (’έννοιαι καὶ προλήφεις), к первым — различные виды пневмы, служащие основой слышательной, зрительной, порождающей и прочих способностей (τό τε α̉κουστικόν πνευ̃μα καὶ τὸ ο̉πτικόν... φωνητικόν... γεννητικόν) и в том числе ведущего начала души (τὸ η̉γεμονικόν), к которой принадлежит и разум (ο̉ λόγος). Гален излагает свое учение, прямо.апеллируя к Хрисиппу. О пневме см. также примеч. 93 к книге i, о теплоте — примеч. 32 к книге III.}