еще и посторонней ищут помощи,
как сказал Еврипид, {131} но также и те, кто, располагая в себе самих всем, [e] что надобно для отрадной дружеской беседы, видят нечто почетное для себя в привлечении отрады извне. Проявлением безвкусия и грубой неотесанности были роскошные награды, посланные персидским царем спартанцу Анталкиду {132} - венок из роз и шафрана, политый благовонным маслом, которое заглушило и обесчестило природную красоту и аромат цветов. В такой же безвкусице будем повинны и мы, если отнимем у симпосия присущую ему мусическую прелесть, подменяя ее привнесенными звучаниями флейт и кифар. Наиболее уместны акроамы тогда, когда [f] среди сотрапезников возникнут волнение и слишком разгоряченный спор, угрожающий перейти в ссору; когда понадобится прекратить затянувшееся и безысходное обсуждение какого-либо запутанного вопроса; вообще когда надо восстановить на симпосий поколебленную обстановку спокойствия и взаимной благожелательности".
{131 127 TGF, Fr. 984.}
{132 ...посланные персидским царем спартанцу Анталкиду... — При заключении крайне невыгодного для Греции так называемого Анталкидова мира 386 г. до н. э., по которому все греческое побережье Малой Азии отходило к персам. Этот же случай описывается в жизнеописаниях Пелопида (30) и Артаксеркса (22), в «Пестрых рассказах» (XIV 39) Элиана; ср. Ath. II 48 Ε.}
Вопрос IX
О том, что проводить совещания за едой и питьем было в обычае у греков так же, как и у персов
[714] Участники беседы: Главкий и другие
На обеде, которым нас угощал Никострат, зашла речь о делах, намеченных к обсуждению в афинском народном собрании. Тут кто-то сказал: "Граждане, уж не подражаем ли мы персидскому обычаю, {133} поднимая за вином деловые вопросы?" "В такой же мере и греческому, - отозвался на это Главкий. - Ведь грек, а не кто другой, сказал:
{133 ...не подражаем ли мы персидскому обычаю... — См. описание его: Геродот, I 133; Ath. IV 144; Мах. Туг. XXII 4 С.}
Сытое брюхо всегда в размышлениях трудных подмога. {134}
{134 См. примеч. 28 к данной книге.}
А о греках, под предводительством Агамемнона осаждающих Трою, говорится:
И когда питием и пищею глад утолили,
Старец меж оными первый слагать помышления начал {135} -
{135 Ил. IX 93-94.}
[b] Нестор, который и посоветовал царю созвать это пиршественное совещание военачальников:
Пир для старейшин устрой, {136}
{136 Там же, 70.}
и далее:
Собранным многим, того ты послушайся, кто между ними
Лучший совет присоветует. {137}
{137 Там же, 74—75.}
Поэтому именно за винной чашей проходят должностные совещания у тех племен Греции, которые обладают наилучшим государственным устройством и были привержены к старинному укладу. Таковы были у критян так называемые андрии, у спартанцев фидитии, имевшие характер тайных совещаний аристократической верхушки, а также у нас, [с] как я полагаю, пританей и фесмофетей; {138} недалеко отстоит от этого и у Платона ночное собрание, {139} в котором участвуют наиболее опытные в государственных делах люди и на рассмотрение которого отсылаются самые важные и сложные дела. А те, кто
{138 ...у критян... андрии... у нас... пританей и фесмофетей — См. выше, примеч. 5 к данной книге, о пританее и фесмофетее — примеч. 9 к книге I.}
{139 ...у Платона ночное собрание... — Законы, 968 А, 961 В.}
Эрмию, к сну отходя, творят возлиянье последним, {140}
{140 Од. VII 138, цитируется у Афинея (Ath. I 16 В).}
не сочетают ли они вино с молитвенным словом, обращаясь к близкому и участливому богу? А в еще более глубокой древности самого Диониса, как не нуждающегося в Гермесе, прозвали Евбулеем {141} (Благосоветным), а ночь в связи с этим Евфроною (Благомысленной)". {142} [d]
{141 ...Диониса... прозвали Евбулеем... — Орфический эпитет Диониса как сына Зевса и Персефоны (Ευ̉βουλεύς известен также как эпитет Зевса и эвфемистическое именование Аида) — ср. Macr. Sat. I 18, 12 (= fr. 237 Kern), Macr. Sat. I 18, 17. В культе засвидетельствован надписью, не сохранившейся до настоящего времени (CIG, II 1948).}
{142 ...а ночь... Евфроною... — Ευ̉φρόνη — эвфемистическое именование Ночи (Эсхил, Агамемнон, 265; Софокл, Электра, 19; Гесиод, Труды и дни, 560; Геродот, VII 12, 14, 56).}
Вопрос X
Правильно ли поступали, проводя совещания за вином
Участники беседы: Никострат, брат Плутарха (Ламприй?)
1. Речь Главкия отвлекла нас {143} в сторону от возникшего было на симпосий волнения. Чтобы сгладить окончательно его следы, Никострат предложил обсудить другой вопрос. "Раньше, - сказал он, - меня мало интересовал этот обычай, так как я считал его персидским. Но если он установлен и как греческий, то нуждается в разумном обосновании и защите, чтобы не сочли его нелепым. В самом деле, представим себе глаз погруженным в волнующуюся жидкость; он будет беспомощен и бездеятелен. Таким же оказывается и рассудок, подавленный со всех сторон страстями, которые от вина приобретают силу и подвижность, [e] как ящерицы, согретые солнцем, и его суждение становится шатким и ненадежным. Возлежать за обеденным столом удобнее, чем сидеть, ибо это освобождает тело от всякого излишнего движения и напряженности; так и для души лучше всего вполне спокойное состояние. Если же это недостижимо, то обращаться с ней надо так же, как с детьми, которые не могут оставаться в покое и которым дают в руки не копье и не меч, а трещотку или мяч; так и находящимся в опьянении сам бог вручил ферулу, {144} безопаснейшее оружие, которое и поражая не причиняет большого вреда: ведь необходимо достигнуть того, чтобы и ошибочные поступки людей в этом состоянии были только смехотворны, а не трагичны, и не имели горестных последствий. И вот, самое важное требование в уставе [f] совещаний о важных делах заключается в том, чтобы менее разумный и опытный в деле подчинялся мнению более разумного и опытного; а вино побуждает пьяного нарушать именно это требование: Платон объясняет [715] самое название вина οι̃νος {145} тем, что оно заставляет человека ο̉ίεσθαι νου̃ν 'έχειν - мнить себя разумным. Напившись, каждый склонен считать себя и знатным, и красивым, и богатым, но прежде всего он считает себя разумным и рассудительным. А это ведет к тому, что пьяный и болтлив сверх меры и некстати, и полон начальнического чванства, не столько слушая других, сколько требуя, чтрбы его слушали, ни за кем не следуя, а всеми командуя. Итог подвести легко, - закончил он, - ибо все это самоочевидно; но надо выслушать и противоположное мнение, если кто, молодой или пожилой, захочет его отстаивать".
{143 Речь Главкия отвлекла нас... — Э. Л. Майнар, издатель VII книги (Loeb Classical Library), считает, что X вопрос не соотносится с предыдущим, так как в IX вопросе нет указания на какое-либо «волнение». К. Хуберт считает возможным соотнести слова о волнении с финалом VIII вопроса.}
{144 ...находящимся в опьянении сам бог вручил ферулу... — Ферула (νάρθηξ, ferula communis) — растение из семейства зонтичных. Трости из стеблей ферулы использовались вакхантами в качестве тирсов. Ср. выше, книга I, 612 D; Macr. Sat. VII 1, 22.}
{145 ...Платон выводит самое название вина... — Кратил, 406 С, в ряду других фантастических этимологии.}
2. Тут выступил мой брат, {146} затаив хитрую уловку. "Что же, - [b] сказал он, - ты думаешь, что кто-нибудь в нашей теперешней обстановке найдет приемлемые доводы для того или иного решения нашего вопроса?" Когда Никострат с полной уверенностью ответил утвердительно, исходя из присутствия стольких филологов и политиков, брат, улыбаясь, продолжал: "Значит, ты думаешь, что по нынешнему вопросу можешь и сам удовлетворительно высказаться и других считаешь способными на это, а рассмотрение вопросов политики считаешь недоступным на том основании, что все мы немного выпили? Но с таким же основанием можно было бы утверждать, что зрению выпившего недоступны крупные предметы, а для мелких оно восприимчиво, или же что его слух недостаточен для восприятия разговорной речи, но превосходно воспринимает пение и игру на [с] флейте. А ведь в этих случаях отчетливее воспринимается, естественным образом, полезное, чем изысканное, и было бы неудивительно, если бы за вином от нас ускользали некоторые философские тонкости, а направленное на практически важные вопросы наше соображение, естественно, должно сосредоточиться и проясниться. Так, Филипп в Херонее {147} смешил окружающих своей пьяной болтовней, но как только зашла речь о заключении мирного договора, сразу стал серьезным, нахмурил брови и, отбросив всякие метания и вздорные речи, дал афинянам трезвый и хорошо продуманный ответ. [d] Впрочем, пить и пьянствовать - не одно и то же. {148} Напившийся до потери соображения должен прежде всего проспаться. Но люди разумные и только выпившие несколько больше обычного могут не опасаться, что их покинет соображение и память. Видим же мы танцоров и музыкантов, не хуже справляющихся со своим делом на симпосий, чем в театре; обладание опытом поддерживает и тело и разум в их обычной деятельности.
{146 Тут выступил мой брат... — К. Хуберт, сопоставляя это место с 726 D, полагает, что речь идет о Ламприй.}
{147 Так, Филипп в Херонее... — Иначе излагается в жизнеописании Демосфена (20): после победы в битве при Херонее (338 г. до н. э., окончательно передавшей судьбы Греции в руки македонцев) Филипп буйно пьянствовал и распевал на манер стихов первые слова законопроекта своего врага Демосфена. Другая версия у Диодора (D. S. XVI 87): Филипп после победы устроил пьяное шествие с друзьями, издеваясь над побежденными. Оратор Демад, бывший в числе пленных, заметил ему, что негоже играть Терсита, когда судьба дала роль Агамемнона. Потрясенный этими словами, Филипп прекратил бесчинства, отпустил пленных и заключил мир с афинянами.}
{148 ...пить и пьянствовать — не одно и то же — Ср. выше, 620 С; 645 А; «О болтливости» (4), 503 Е.}
Многим вино придает больше смелости и решимости, которые чужды неприятной дерзости, располагает к самоуверенности и сообщает убедительность. [e] Так, Эсхил, по преданию, писал свои трагедии, {149} вдохновляясь вином. Горгий назвал одну из них, {150} "Семеро против Фив", исполненной Ареса, но это неверно: все они исполнены Диониса. Платон говорит, {151} что вино имеет свойство разогревать душу и вместе с ней тело. Оно расширяет поры, {152} по которым проникают в нас все образы, и вместе с тем помогает находить слова для их выражения. Ведь у многих творческая природа в трезвом состоянии бездеятельна, как бы застыла, а за вином они вдохновляются, уподобляясь ладану, {153} который, разогревшись, источает аромат. Вино прогоняет робость, которая как ничто другое связывает на совещании, почитает многие другие душевные препятствия, противодействующие благородному честолюбию. Порождая свободоречие, [f] ведущее к нахождению истины, вино вместе с тем разоблачает всякое злонравие, позволяет обнаружить всякую сокрытую в душе того или иного порочность, а без этого не помогут ни опытность, ни проницательность. [716] Но многие, следуя первому побуждению, достигают большего успеха, чем те, кто хитрит, скрывая свои помыслы. Итак, не следует бояться того, что вино возбуждает страсти: дурные страсти оно возбудит только у дурных людей, суждение которых никогда не бывает трезвым. Феофраст называл цирюльни {154} трезвенными симпосиями - так много в них всегда разговоров; мрачным трезвенным опьянением можно назвать состояние, в котором пребывают грубые души, смущаемые гневом, зложелательством, сварливостью и другими низменными страстями. Вино скорее притупляет, чем обостряет эти страсти и делает этих людей не глупцами, а простыми и бесхитростными, не пренебрегающими полезным, а способными [b] предпочесть должное. Те, кто хитрость принимает за ум, а мелочность за благоразумие, считают, конечно, признаком глупости высказать за вином свое мнение открыто и беспристрастно. Но древние судили иначе: бога Диониса они наименовалп Освободителем ('Ελευθερεύς) и Разрешителем (Λύσιος), {155} уделяли ему бол