— До Возвращения, — объяснила Мери. — Это книги старого мира.
Арлен повернулся к девушке, будто впервые ее заметил.
— Честное слово?
— Вход туда запрещен без разрешения герцога, — сказала Мери, и лицо Арлена помрачнело. — Только мне, разумеется, — улыбнулась она, — можно входить туда из-за моего отца.
— Твоего отца?
— Я дочь Пастыря Роннелля, — напомнила она, окинув его сердитым взглядом.
Арлен сделал большие глаза и неловко поклонился.
— Арлен из Тиббетового Ручья, — еще раз представился он.
В другом конце помещения хихикал Коб.
За работой время летело быстро. Особняк Регена находился недалеко от библиотеки, и Арлен часто ночевал там. Нога Вестника быстро зажила, и он снова отправился в путь. Эллиса побуждала Арлена считать комнату своей собственной и, кажется, испытывала особенное удовольствие, видя в ней книги и всякие инструменты. Слугам тоже нравилось его присутствие. Они утверждали, что госпожа Эллиса более покладиста, когда Арлен гостит в доме.
Арлен вставал до восхода и практиковал приемы с копьем при свете фонаря в прихожей. Когда на горизонте появлялось солнце, он выходил во двор, чтобы заняться метанием копья в цель и верховой ездой. Затем следовал скорый завтрак с Эллисой — и Регеном, если он не был в отъезде, — после которого юноша спешил в библиотеку.
Сегодня он прибыл на работу в очень ранний час; в библиотеке видны лишь прислужники Роннелля, которые спят в кельях под зданием. Они держатся на расстоянии, побаиваясь Арлена, ведь он запросто может пойти к их хозяину без приглашения и завести с ним разговор.
В библиотеке есть небольшая изолированная комната, отданная Арлену под мастерскую. В ней едва умещаются два книжных шкафа, рабочая скамья и какая-то неприхотливая мебель для работы. Один из шкафов забит до отказа красками, кисточками и инструментами для гравирования. В другом стоят библиотечные книги. Пол покрыт стружками и замаран краской и лаком.
Каждое утро Арлен читает в течение часа, затем неохотно откладывает книгу и приступает к работе. За несколько недель он покрыл оберегами одни лишь стулья. Потом перешел к скамьям. Работа заняла даже больше времени, чем он предполагал. Однако Арлен вовсе не против потрудиться.
Появление Мери радует его. Девушка частенько просовывает голову в дверь мастерской, улыбается и болтает с ним, а затем возвращается к своим занятиям. Арлен думал, что Мери будет надоедать ему, только вышло иначе. Он стал с нетерпением поджидать ее появлений и заметил, что становится рассеянным в те дни, когда она его не посещает. Они вместе обедали на широкой крыше библиотечного здания, откуда открывался вид на город и горы.
Мери отличалась от других девушек, которых знал Арлен. Дочь главного библиотекаря и историка герцога была, возможно, самой образованной девушкой в городе. Арлен убедился, что может узнать от нее едва ли не так же много, как из прочитанных книг. Тем не менее она постоянно пребывала в одиночестве. Прислужники боялись ее еще больше, чем Арлена, а в библиотеке ее ровесников не было. Мери спокойно вступала в спор с седобородыми учеными мужами, однако в компании Арлена казалась застенчивой и неуверенной в себе.
Да и он немного робел в ее присутствии.
— О Спаситель, Джейк, похоже, ты совсем не практиковался, — сказал Арлен, затыкая уши.
— Не будь так жесток, Арлен, — выговаривала ему Мери. — Ты мило пел, Джейк.
Джейк нахмурился.
— Тогда почему ты тоже затыкаешь уши? — спросил он.
— Ну, — проговорила она, опуская руки и ослепительно улыбаясь, — мой отец говорит, что музыка и танцы доводят до греха, поэтому я не могу слушать твое пение, однако я уверена, что ты чудесно пел.
Арлен рассмеялся, а Джейк помрачнел и отложил лютню.
— Попробуй жонглировать, — предложила Мери.
— Ты уверена, что не согрешишь, если будешь смотреть выступление Жонглера? — спросил Джейк.
— Никакого греха нет при условии, что он жонглирует хорошо, — пробормотала Мери, и Арлен вновь не удержался от смеха.
У Джейка старая, потертая лютня, в которой не хватает струн. Он поставил ее на пол и вытащил из мешка, где хранил жонглерские принадлежности, цветные деревянные шары. Краска на них местами облепилась, дерево потрескалось. Он подбросил вверх один шар, потом другой и третий. Некоторое время Джейк ловко жонглировал тремя шарами. Мери захлопала в ладоши.
— Гораздо лучше, чем прежде, — похвалила она.
Джейк улыбнулся.
— Вот смотрите! — крикнул он и достал четвертый шар.
Шары упали на мостовую, и Арлен с Мери поморщились.
Лицо Джейка залила краска.
— Надо еще поработать с тремя шарами, — вздохнул он.
— Тебе нужно больше тренироваться, — согласился Арлен.
— Папе не нравятся мои занятия, — сказал Джейк. — Он говорит: «Если тебе нечем заняться, кроме жонглирования, мальчик, я найду тебе работу!»
— Мой отец говорит то же самое, когда видит, как я танцую, — поддержала его Мери.
Они выжидающе смотрели на Арлена.
— Мой папа ругал меня, — проговорил он.
— Но не Мастер Коб? — спросил Джейк.
Арлен покачал головой.
— У него нет повода. Я делаю все, что он велит.
— Тогда почему тебе приходится искать время для тренировки на Вестника? — осведомился Джейк.
— Я нашел время для своих занятий, — ответил Арлен..
— Каким образом?
Арлен пожал печами.
— Надо вставать рано, а ложиться поздно. Использовать минуты отдыха после обеда. Есть много всяких ухищрений. Или ты хочешь на всю жизнь остаться мельником?
— В этой профессии нет ничего дурного, Арлен, — вступила в разговор Мери.
Джейк покачал головой.
— Он прав. Если хочешь добиться своего, нужно упорно работать. — Он окинул взглядом Арлена. — Буду больше тренироваться, — пообещал он.
— Не беспокойся, — ухмыльнулся Арлен. — Если не сможешь развлекать селян в мелких деревушках, будешь отпугивать своим пением демонов на дороге.
Джейк прищурился и начал бросать шары в Арлена. Мери весело смеялась.
— Хороший Жонглер мог бы и попасть в меня, — насмехался Арлен, проворно уклоняясь от бросков.
— Ты слишком далеко выставляешь копье! — крикнул Коб.
Дабы проиллюстрировать свое преимущество, Реген высвободил руку, державшую щит, и схватил копье Арлена прямо под самым концом, прежде чем юноша смог оттянуть его назад. Потом дернул, и потерявший равновесие парень упал в снег.
— Реген, поосторожней, — предостерегает Эллиса, закутываясь в шаль от утренней прохлады. — Ты ушибешь его.
— Он гораздо нежнее корелинга, моя госпожа, — говорит Коб достаточно громко, чтобы мог слышать Арлен. — Смысл длинного копья заключается в том, чтобы держать демона на расстоянии при отступлении. Это оружие защиты. Те Вестники, которые вроде Арлена орудуют им слишком усердно, просто погибают. Мне не раз приходилось такое видеть. Однажды на дороге, ведущей в Лактон…
Арлен начал хмуриться. Коб хороший учитель, но имеет обыкновение сопровождать свои уроки ужасными историями о гибели Вестников. Он хочет обескуражить. Однако его слова производят обратный результат, лишь укрепляя в Арлене желание победить там, где другие потерпели неудачу. Он встает и на сей раз более твердо ставит ноги, делая упор на пятки.
— Хватит занятий с длинным копьем, — говорит Коб. — Попробуем короткие.
Эллиса хмурится, когда Арлен ставит копье длиной в восемь футов в стойку, и они с Регеном выбирают короткие копья, длиной около трех футов, с наконечниками, составляющими треть всей длины оружия. Они предназначаются для ближнего боя, когда нужно рубить, а не колоть. Юноша также берет щит, и они вновь начинают сражение в снегу. Арлен теперь высок ростом и широк в плечах. Ему пятнадцать. Он сильный и жилистый. На юноше старые кожаные доспехи Регена. Когда-то они были ему велики, теперь почти впору.
— В чем смысл таких занятий? — в раздражении вопрошает Эллиса. — Вряд ли кто-то сможет так близко приблизиться к демону и не погибнуть.
— Я видел, как нечто подобное происходило, — не соглашается с ней Коб, наблюдая за поединком Регена с Арленом. — Только между городами случается встречаться не с одними лишь демонами, моя госпожа. Дикие звери и даже бандиты подстерегают нас на большой дороге.
— Кто же осмелится напасть на Вестника? — поражается Эллиса.
Реген бросает в сторону Коба сердитый взгляд, однако мастер не обращает на него внимания.
— Вестники — богатые люди, — продолжает он, — и возят с собой ценные вещи и послания, от которых зависят судьбы Купцов с Придворными. Немногие решаются нападать на них, однако некоторые отчаиваются и на такие поступки. А звери… Корелинги убивают слабых животных, оставляя лишь самых сильных хищников.
— Арлен! — кричит Караульный. — Как ты поступишь, если на тебя нападет медведь?
Не останавливаясь и не спуская глаз с Регена, Арлен кричит в ответ:
— Ударю его длинным копьем в горло, отступлю, пока он истекает кровью, а потом нанесу удар по жизненно важным органам, когда медведь утратит бдительность.
— Что еще можно сделать в данных обстоятельствах? — кричит Коб.
— Лежать тихо, — отвечает Арлен с презрением в голосе. — Медведи редко нападают на мертвых.
— А если ты встретишься со львом?
— Использую копье средней величины. — Арлен отражает удар Регена щитом и переходит в атаку. — Надо поразить его в плечевую часть, а потом ударить коротким копьем в грудь или в бок.
— Как насчет волка?
— Не хочу больше слушать такие страсти, — заявляет Эллиса и удаляется в сторону особняка.
Арлен не обращает на нее внимания.
— Добрый удар по морде средним копьем обычно отгоняет прочь одинокого волка, — отвечает он. — Если это не помогает, нужно использовать ту же тактику, что и в случае со львом.
— А если волков целая стая? — спрашивает Коб.
— Волки боятся огня, — говорит Арлен.
— А если тебе повстречается кабан? — интересуется Коб.
Арлен смеется.