— Доброе утро, негодники, — обратилась Лиша к детям, опускаясь на корточки и принимая их в объятия. Она крепко обняла детишек, расцеловала их и вручила каждому по леденцу, завернутому в бумагу. Она сама делала конфеты, чему научилась у Бруны.
— Доброе утро, Лиша, — проговорила Майра, слегка приседая.
Лиша нахмурилась. Они давние подруги, однако теперь, когда на Лише надет фартук с многочисленными карманами, Майра относится к ней по-другому, и ее, видно, уже не изменишь. Она постоянно будет делать такие реверансы.
И все-таки Лиша ценит их дружбу. Сайра тайно приходила к избушке Бруны за яблоневым чаем, и на этом их отношения с Лишей закончились. Если верить деревенским женщинам, Сайра ведет распутный образ жизни. Половина мужчин в Ложбине уже побывали в ее доме, и у нее гораздо больше денег, чем они с матерью могли бы заработать шитьем.
С Брайной все обстояло еще хуже. Последние семь лет она не разговаривает с Лишей, однако постоянно порочит ее перед другими людьми. Она лечится у Дарси, и в результате общений с Эвином быстро приобрела большой живот. В беседе с Пастором Майклом она назвала Эвина отцом ребенка.
Эвин согласился жениться на Брайне, когда ее отец приставил вилы к его спине, а братья к бокам, и делает все возможное, чтобы отравить жизнь жене и их сыну Каллену.
Брайна оказалась хорошей матерью и женой, однако так и не сбавила вес, который набрала во время беременности. А Лиша знала, насколько блудлив Эвин. По слухам, он частенько стучится в двери дома Сайры.
— Доброе утро, Майра. Ты знакома с Вестником Мариком? — Лиша повернулась, чтобы представить молодого человека, и увидела, что его нет за спиной. — О, только не это! — воскликнула она, увидев, что Вестник выясняет отношения с Гаредом на другой стороне базара.
В пятнадцать лет Гаред превосходил ростом любого мужчину в деревне, за исключением отца. Теперь, когда ему исполнилось двадцать два, он стал просто гигантом. Гора мышц, закаленных ежедневным трудом с топором в руках, рост около семи футов. Говорят, в нем течет милнийская кровь, ибо анджирцы не бывают такими высокими.
Его ложь распространилась по всей деревне, и с тех пор девушки держатся от него подальше, опасаясь оставаться с ним наедине. Может быть, в силу этой причины он по-прежнему домогается Лиши; не исключено, однако, что он поступал бы так же вне зависимости от отношений к нему лиц слабого пола. Гаред не извлек урока из прошлого. Его эгоизм рос вместе с мускулами, и теперь парень задирает всех подряд. Ребята, которые прежде дразнили его, теперь отскакивают прочь при каждом его слове. Если раньше он жестоко обращался с ними, то теперь просто терроризирует всех, кто смеет хоть мельком взглянуть на Лишу.
Гаред по-прежнему ведет себя так, будто Лиша когда-нибудь одумается и поймет, что принадлежит только ему одному. Любые попытки разуверить натыкаются на непроходимое упрямство парня.
— Ты ведь не местный, — донеслись до девушки слова Гареда, который сильно толкал Марика в грудь, — так что, может, и не слышал, что Лиша обещана. — Он нависал над Мариком, как взрослый над ребенком.
Марик не дрогнул и не отступил. Он спокойно стоял на месте, не отводя от Гареда взгляда своих волчьих глаз. Лиша молилась о том, чтобы у него хватило ума не ввязываться в драку.
— От нее я такого не слышал, — ответил Марик, и Лиша потеряла надежду на мирный исход.
Она направилась к спорщикам, только вокруг них уже образовалась толпа, через которую трудно пробраться. О, если бы у нее был с собой посох Бруны, которым она могла бы расчистить себе дорогу.
— Лиша обещана мне, — настаивал Гаред.
— Я слышал об этом, — сказал Марик. — Но я слышал и то, что ты единственный дурак во всей Ложбине, который верит, будто эти слова значат больше мочи корелинга после того, как ты предал ее.
Гаред заревел и попытался схватить Марика, однако тот стремительно уклонился, схватил копье и древком ударил лесоруба прямо между глаз. Потом резко повернул копье и нанес удар по коленям Гареда. Тот пошатнулся, взмахнул руками и тяжело упал на спину.
Марик уперся копьем в землю и стал над Гаредом, пронзая его холодным взглядом.
— Я мог бы заколоть тебя, — проговорил он. — Советую запомнить на будущее. Лиша сама хозяйка своих слов.
Все стоящие в толпе таращили глаза на происходящее, а Лиша отчаянно пыталась пробраться вперед. Она хорошо знала Гареда и понимала, что дело еще не закончено.
— Прекратите! — крикнула она.
Марик взглянул на нее, а Гаред воспользовался этим и схватился за конец копья. Вестник тотчас стал тянуть древко двумя руками, пытаясь высвободить его.
Напрасно он так поступил. Гаред обладал силой лесного демона и даже в лежачем состоянии не имел себе равных. Он напряг жилистые руки, и Марик полетел вверх.
Гаред встал на ноги и переломил копье длиной в шесть футов пополам, словно ветку дерева.
— Посмотрим, как ты дерешься без копья, — промолвил он, бросая сломанные куски на землю.
— Гаред, не смей! — пронзительно закричала Лиша, пробираясь мимо последних на ее пути зевак и хватая парня за руку. Он оттолкнул ее в сторону, не отрывая взгляда от Марика. Лиша от такого толчка полетела назад в толпу, где столкнулась с Дугом и Никласом. Они все вместе упали на землю.
— Прекрати! — беспомощно кричала она, пытаясь подняться на ноги.
— Ни один мужчина не получит тебя! — заявил Гаред. — Ты возьмешь меня или будешь до самой старости жить в полном одиночестве, как твоя Бруна! — И он осторожно направился к Марику, который только начал вставать на ноги.
Гаред замахнулся своим увесистым кулаком, но Марик снова опередил его. Он уклонился от удара, дважды пробил по телу Гареда и отступил, прежде чем тот успел вновь кинуться в атаку.
Если Гаред и чувствовал силу ударов Вестника, он не подал виду. В следующий раз Марик стукнул лесоруба кулаком в нос. Пошла кровь, но Гаред лишь рассмеялся.
— Это все, на что ты способен? — спросил он.
Марик зарычал, бросился вперед и обрушил на противника шквал ударов. Гаред не мог ответить тем же, да и не пытался. Он скрипел зубами и защищался, весь красный от гнева.
Через несколько минут Марик отошел назад и, тяжело дыша, встал в позицию дерущегося кота с кулаками наготове. Гаред, казалось, был готов к бою. Впервые в глазах Вестника появился страх.
— Ты закончил? — спросил Гаред, направляясь к нему.
Марик вновь налетел на противника, однако на сей раз действовал не столь быстро. Ударил раз, другой, а потом толстые пальцы Гареда крепко схватили его за плечо. Вестник пытался податься назад и освободиться, однако его держали очень крепко.
Гаред кулаком нанес удар Вестнику в живот и тут же ударил снова, на сей раз по голове. Марик упал на землю, как мешок с картошкой.
— Ну что, успокоился? — прорычал Гаред. Марик, опираясь на руки, стал на колени, пытаясь подняться. Однако Гаред с силой пнул его в живот, и тот упал на спину.
В это время Лиша уже мчалась к ним, а Гаред, сев верхом на Марика, наносил ему удар за ударом, приговаривая:
— Лиша моя! И любой, кто скажет, что это не так, получит!..
Он не закончил фразу, так как Лиша швырнула ему в лицо целую горсть ослепляющего порошка Бруны. Часть его попала в открытый рот лесоруба. Он рефлекторно вдохнул и дико заорал. Порошок ожог глаза и горло. Казалось, кожа горит, словно ошпаренная кипящей водой. Гаред отцепился от Марика и стал кататься по земле, задыхаясь и растирая ногтями лицо до крови.
Лиша понимала, что употребила слишком большую дозу порошка. Щепотка останавливает на месте здоровенных мужиков, а полная горсть может убить кого угодно. Люди просто захлебываются собственной мокротой.
Она нахмурилась, прошла мимо зевак и взяла ведро с водой, в котором Стефни мыла картошку. Опрокинула воду на Гареда, и тот перестал дергаться. Пусть он еще несколько часов не сможет ничего видеть, только бы остался жив. Не хочется брать грех на душу.
— Наша клятва нарушена, — обратилась она к нему, — отныне и навсегда. Я никогда не стану твоей женой, пусть даже умру одинокой старухой! Скорее уж выйду замуж за корелинга!
Гаред застонал, не показывая виду, что слышал ее слова.
Девушка подошла к Марику, опустилась на колени и помогла ему сесть. Взяла чистую тряпочку и вытерла кровь на его лице, на котором уже появились синяки.
— Думаю, мы здорово задали ему? — спросил Вестник, морщась от боли.
Лиша сбрызнула тряпку крепким алкогольным напитком, который варил Смит в своем подвале.
— А-а-а-а! — вскричал Марик, как только она прикоснулась к нему.
— Поделом тебе, — вычитывала ему Лиша. — Ты мог бы избежать драки и не пытаться победить. Я не нуждаюсь в твоей защите и не собираюсь отдавать свое предпочтение человеку, который думает завоевать мое расположение тем, что дерется с деревенским забиякой.
— Он первый начал! — протестовал Марик.
— Я разочаровалась в тебе, господин Марик, — стояла на своем Лиша. — Я считала Вестников гораздо умнее.
Марик опустил взгляд.
— Отведите его в дом Смита, — обратилась она к стоящим поблизости мужчинам, которые тотчас повиновались. Теперь почти все обитатели Каттеровой Ложбины усердно исполняли любые ее приказания.
— Если встанешь с постели раньше завтрашнего утра, — наставляла Лиша Вестника, — я еще больше рассержусь на тебя.
Марик слабо улыбнулся и ушел, сопровождаемый поселянами.
— Удивительное происшествие! — воскликнула Майра, когда Лиша вернулась за своей корзиной с травами.
— Произошла глупость, которую необходимо было остановить, — отрезала Лиша.
— Глупость? — недоумевала Майра. — Два мужика дрались, как бешеные быки, а ты разняла их, бросив горсть травы!
— Легко нанести вред человеку травяной смесью, — отвечала Лиша, с удивлением понимая, что говорит словами Бруны, — труднее вылечить его целебными травами.
Солнце уже давно миновало зенит, когда Лиша закончила свой обход и вернулась к избушке Бруны.