Фальк приоткрыл один глаз и взглянул на Рако.
— Не забудь, пожалуйста, о водителе загадочного белого пикапа, который мог — или не мог — видеть Люка Хэдлера двадцать лет назад, когда тот ехал на велосипеде прочь от реки, — сказал он.
— И это тоже.
Они еще долго стояли так, в молчании, упершись взглядами в кирпичную стену, будто ответ был зашифрован в немногочисленных граффити.
— К черту, — сказал Фальк, отрывая себя от стены, что потребовало некоторых усилий. — Давай-ка действовать методически. Сначала еще раз притащим Салливана в участок и спросим его, какого хрена он светился на камере в этом переулке. Проблем достаточно и без того, чтобы нас водил за нос этот чудило.
— Сейчас? — спросил Рако. Глаза у него были обведены красным. Выглядел он примерно так, как чувствовал себя сам Фальк.
— Завтра.
Они уже шли по узенькому проулку назад, к главной дороге, когда у Рако зазвонил телефон. Притормозив, он выудил его из кармана.
— Жена. Прости, придется ответить. — Он прижал телефон к уху. — Привет, красавица.
Они остановились у молочного бара. Фальк качнул головой в сторону магазинчика и жестом изобразил, как пьет из стакана. Рако благодарно кивнул.
Внутри магазина было прохладно и тихо. Технически это было все то же самое заведение, где когда-то вечерами работала Элли, пробивая на кассе молоко и сигареты. Они тогда вывесили в витрину постеры с ее фотографией — собирали деньги на похоронный венок.
Внутренность магазинчика с тех пор изменилась до неузнаваемости. И все же Фальку вспомнилось, как он заходил сюда поболтать с ней через прилавок — всякий раз, как ему удавалось изобрести предлог. Сколько он тогда перевел денег на ненужные ему молоко и сигареты.
На месте допотопных холодильников теперь стояли открытые витрины с охлаждением. Фальк завис у витрины, чувствуя, как с кожи испаряется дневная жара. И все же отделаться от пробравшего до костей пекла не получалось. Его словно лихорадило. Наконец, он взял две бутылки воды, нарезку подкопченной ветчины, сэндвич с сыром и закатанный в пластик маффин. Ужин.
Фальк повернулся, чтобы положить покупки на прилавок, и внутренне застонал, осознав, что видит за кассой еще одно знакомое лицо. Нынешнего владельца магазинчика он не видал с тех пор, как они пеклись за партами в одном и том же душном классе.
Волос у него теперь было поменьше, но тяжелые черты лица остались практически теми же. Он был одним из тех ребят, до которых все доходит как до жирафа, но разозлить их при этом можно в два счета. Фальку все это вспомнилось, пока он лихорадочно шарил в памяти в поисках имени. У него появилось неуютное ощущение, что бедняга бывал иногда мишенью Люковых шуточек, а сам он никогда не давал себе труда вмешаться. Нацепив на лицо улыбку, Фальк подошел к кассе и положил свои покупки на прилавок.
— Как у тебя теперь дела, Иэн? — спросил он, умудрившись в последний момент выудить из памяти имя, и вытащил кошелек. Иэн Какойтотам. Виллис.
Виллис уставился на лежавшие перед ним товары, будто забыл, что с ними полагается делать.
— У меня все, спасибо, дружище, — сказал Фальк.
Тот не ничего не ответил. Поднял голову и посмотрел Фальку за плечо.
— Следующий, — произнес он отчетливым голосом.
Фальк оглянулся. Больше в магазине не было ни души. Он повернулся обратно. Виллис все еще целеустремленно пялился в пустоту. Фальк ощутил вспышку раздражения. И чего-то еще. Стыд?
— Ладно, дружище. Я совершенно не хочу причинять тебе никакого беспокойства. Куплю вот это вот и исчезну с твоего горизонта. — попробовал Фальк опять, придвигая свой ужин поближе кассе. — И я никому не скажу, что ты меня обслуживал, честное скаутское.
Тот продолжал глядеть мимо него.
— Следующий.
— Да ладно? — Фальк услышал гнев в собственном голосе. — Этот город загибается, а ты можешь позволить себе послать покупателя? Да?
Продавец отвел взгляд и перенес вес с ноги на ногу. Фальк уже думал забрать покупки, оставив деньги на прилавке, когда Виллис заговорил.
— Слышал, что ты вернулся. Мэнди Вэйзер говорит, ты детишек в парке беспокоил.
Он пытался говорить с отвращением, но свое злобное удовольствие ему прикрыть не удалось.
— Да ты шутишь, — сказал Фальк.
Его бывший одноклассник потряс головой и вновь воззрился в пустоту.
— Так что тебя обсуживать я не заинтересован. Ни сейчас, ни когда-либо еще.
Фальк глядел на него в упор. Да этот мужик, наверное, двадцать лет ждал, чтобы ощутить свое превосходство над кем-то еще, и свой шанс упускать явно не собирался. Он было открыл рот, чтобы возразить, но передумал. Зря тратить порох — так, кажется, это называется.
— Ладно, забудь, — сказал Фальк. — Удачи тебе, Иэн. Она тебе тут понадобится.
Он оставил покупки на прилавке и вышел. За спиной звякнул дверной колокольчик, и улица встретила его волной жара.
Убрав телефон, Рако перевел взгляд с пустых рук Фалька на его лицо.
— Что случилось?
— Передумал.
Рако посмотрел в сторону магазина, потом опять на Фалька, и до него явно дошло.
— Хочешь, поговорю?
— Нет, пусть его. Но спасибо тебе. Увидимся завтра. Проработаем план насчет Салливана.
Фальк повернулся, чтобы уйти. То, что случилось в магазине, задело его гораздо больше, чем ему бы хотелось. Внезапно его охватило желание убраться отсюда поскорее, пусть даже его не ждало ничего, кроме долгого вечера в крошечной комнатке над пабом. Рако в последний раз пробуравил магазинчик взглядом: он явно боролся с искушением. Потом посмотрел на Фалька.
— Слушай. Приходи к нам на ужин. Часиков в девять, — сказал он. — Моя жена уже который день проедает мне плешь, чтобы я тебя пригласил.
— Нет, честно, да все в порядке…
— Дружище, либо я бодаюсь с тобой сейчас, либо бодаюсь с ней потом. С тобой, по крайней мере, у меня есть шанс на победу.
Глава двадцать пятая
Сорок минут спустя Рита Рако поставила перед Фальком дымящуюся тарелку спагетти. Чуть коснувшись его плеча, она исчезла в доме и вернулась опять с бутылкой вина в руках. Они сидели на улице, за маленьким сосновым столиком, накрытым цветастой скатертью, а небо над их головами приобретало все более густой оттенок индиго. Рако жили в бывшем магазине, переделанном под жилой дом, в самом конце главной улицы. До участка пешком можно дойти. В садике позади дома росли кустик лаванды и лимонное деревце, а на заборе мягко мерцали лампочки, придавая окружающему праздничный вид.
Из кухонных окон лился свет, и Фальк смотрел, как Рита снует в дом и обратно, чтобы принести то одно, то другое. Он вызвался было помочь, но она с улыбкой от него отмахнулась. Она была миниатюрная женщина с облаком блестящих темных волос, лежавшим на плечах; то и дело она бессознательно прикасалась к округлившемуся животу. Несмотря на беременность, Рита так и кипела энергией и с непринужденной легкостью успевала одновременно делать десять дел.
Когда она улыбалась — а улыбалась она часто, — на ее левой щеке появлялась ямочка, и к тому времени, как она поставила перед Фальком тарелку, ему уже было понятно, почему Рако в нее влюбился. А когда они начали есть — ароматная смесь из помидоров, баклажанов и острых колбасок, под вполне достойный шираз, — он и сам уже был в нее немного влюблен.
Ночь была теплой, но темнота, казалось, отняла у дневной жары силу. Рита, потягивая из стакана минералку, бросила шутливо-страдальческий взгляд в сторону шираза.
— Ох, что бы я не дала за один глоточек! Я уже и вкус забыла, — и рассмеялась над осуждающим выражением, появившимся на лице у мужа. Она потянулась к нему и принялась гладить по затылку, пока он не улыбнулся.
— Так волнуется из-за ребенка, — сказала она Фальку. — Настоящий папаша-наседка, а ведь она даже еще не родилась.
— А когда вы ждете?… — спросил Фальк. На его неопытный взгляд, выглядела она так, будто может родить прямо сейчас.
— Четыре недели, — она поймала взгляд мужа и улыбнулась. — Еще целых четыре длиннющих недели.
За вкусной едой тем для разговора подыскивать не приходилось. Они болтали обо всем: политика, религия, футбол. Обо всем, кроме того, что происходило в Кайверре. Обо всем, кроме Хэдлеров. Только когда Рако, собрав тарелки, скрылся в доме, Рита, наконец, задала вопрос.
— Скажи мне, — обратилась она к Фальку. — Только честно, пожалуйста. Все будет в порядке?
Она бросила взгляд в сторону кухонной двери, и Фальк понял, что речь идет не только о деле Хэдлеров.
— Знаешь, это очень непросто — быть полицейским в маленьком городке, — сказал он. — Постоянно приходится лавировать, плюс каждый знает все обо всех остальных. Но ваш муж справляется просто превосходно. Правда. Он умный. По-настоящему предан делу. Там, наверху, они такое сразу распознают. Он далеко пойдет.
— О, — тут Рита небрежно помахала рукой. — Об этом-то он не так уж и беспокоится. Его отец всю свою жизнь возглавлял участок в таком вот маленьком городке. Крошечная точка на карте, на самой границе Южной Австралии.
Ее взгляд вновь переместился на дверь.
— Но он был исключительно уважаемым человеком, насколько я понимаю. Правил городом, как суровый, но справедливый патриарх, и они его за это любили. До самой пенсии, да и потом тоже.
Она помолчала. Потом потянулась за бутылкой и разделила остатки поровну между собой и Фальком.
— Шшш, — сказала она, приложив палец к губам и подняла бокал. Фальк улыбнулся.
— Так это там вы познакомились? В Южной Австралии?
— Да, но не в его городе. Туда никто никогда не ездит, — сказала она, как нечто само собой разумеющееся. — В ресторане моих родителей в Аделаиде. Он работал поблизости. Его первая работа в полиции, и он был таким правильным. Так старался, чтобы отец мог им гордиться. — Она улыбнулась воспоминаниям и осушила бокал. — Но ему было одиноко, и он постоянно сидел у нас ресторане, пока я над ним не сжалилась и не позволила пригласить меня на свидание.