– Мне приехать, чтобы дать показания? – спрашивает он.
– Я уже взяла у вас показания, – отвечаю я. – Если только вы не хотите что-то добавить.
– Думаю, мою дочь убил ее муж.
Весьма прямолинейно и предсказуемо. Не важно, что у нас есть свидетель, подтвердивший слова Адама о том, что он был в лодке в сотне ярдов от берега. Фрэнк Флинн убежден, что виноват его зять.
– Почему вы так считаете, сэр? – спрашиваю я.
Отец Софи не ходит вокруг да около. Он напоминает мне моего отца. Тот совсем не такой вспыльчивый, как Фрэнк Флинн, но, с другой стороны, ему не доводилось беседовать со следователем касательно убийства дочери.
– Он ей изменял, – говорит Фрэнк. – Наверное, с кем-то с работы.
– Откуда вы знаете?
Он снова идет в атаку:
– Дочь мне говорила. Вот откуда я знаю.
– Хорошо, – говорю я, гадая, почему он не упомянул об этом во время предыдущего разговора. Мистер Флинн явно не привык сдерживаться. – Когда она сказала об этом? Что еще она говорила?
Меня так и тянет сказать, что измена еще не означает, что Адам убил Софи. Если бы все неверные мужья были убийцами, в тюрьмах не хватило бы места.
Фрэнк идет на попятную, что, похоже, для него в новинку.
– Софи не говорила об этом прямо, – поясняет он. – Гордость ей не позволила бы. Моя малышка не любила лишний раз нас беспокоить.
Он ненадолго замолкает:
– Поговорите с Жанной Фонг, ее лучшей подругой с работы. Наверняка она все вам расскажет. Могу продиктовать телефон.
Я записываю номер Жанны Фонг и уверяю Фрэнка, что поговорю с ней, но это всего лишь любезность по отношению к человеку, потерявшему дочь. Сомневаюсь, что я действительно узнаю что-то полезное. Лучше не напоминать Фрэнку про свидетеля, видевшего драку на пляже. Фрэнк просто скажет, что старик ослеп или сговорился с Адамом. В любом случае я вынуждена ждать результатов вскрытия.
– Я позвоню Жанне, – говорю я.
– Она теперь живет в Такоме, – говорит Фрэнк. – Вышла замуж прошлым летом. Говорят, славный парень, не то что мой зятек. Это уж точно.
Монтроуз уехал на праздник с детьми, так что в кабинете царит тишина. Не с первого раза, но мне все же удается дозвониться до Жанны Фонг. Она уже знает о том, что случилось с Софи, и готова помочь следствию.
– Всем, чем смогу, – говорит она тихо, почти шепотом.
Я говорю, что приеду в Такому, если она дома.
– Да, – говорит она и диктует адрес. – Я буду ждать. Других дел у меня нет. А муж уйдет на работу: нам нужны деньги. Приезжайте. Софи была моей подругой. Поверить не могу, что все так вышло.
Жанна Фонг встречает меня на пороге своего прелестного дома в викторианском стиле в Северной Такоме. Ее черные волосы стянуты в небрежный хвост, а на шее красуются тонкие коралловые бусы. Я замечаю ее красноречиво выдающийся живот и приветливо улыбаюсь.
– Осталось два месяца, – говорит Жанна. – Кажется, будто два года. У вас есть дети?
Я качаю головой.
– Нет. Но когда-нибудь, надеюсь, будут, – это правда.
Жанна предлагает налить мне чаю, и мы идем на кухню. Она оформлена в нежно-розовых тонах. На полках коллекция зеленой стеклянной посуды, как будто открылась дверь в весну. Очаровательно.
– Я так плакала, – говорит Жанна, наливая чай из розового винтажного чайника. Воздух наполняет аромат жасмина. – Кажется, будто все это – дурной сон.
Она дрожит, и я похлопываю ее по руке.
– Мне очень жаль, – говорю я.
– Спасибо. Я уже несколько месяцев не видела Софи, но мы с ней все время общались. Она моя лучшая подруга. Была моей лучшей подругой, – она коротко, глубоко вздыхает. – У меня был тяжелый период в жизни, пока я не встретила Ричарда, моего мужа, и Софи всегда меня поддерживала. Поверить не могу, что ее больше нет.
– Понимаю, – говорю я. – Я хотела поговорить с вами насчет того, что сказал отец Софи. Возможно, это связано с тем, что с ней произошло.
Я решаю опустить слова изнасиловали и убили. Для этой милой девушки, сидящей за столом на сказочной кухне, гораздо лучше подойдет обтекаемое произошло, чем жестокая правда.
– Мистер Флинн? – говорит Жанна. – Никогда с ним не встречалась.
Странно. Но, с другой стороны, Фрэнк и не утверждал, что знаком с ней лично.
– Он говорит, что у Софи и Адама были какие-то проблемы в браке и вы сможете рассказать чуть подробнее.
Жанна размешивает в чае стевию.
– Как по мне, Адам сам одна большая проблема, – говорит она. – Но это мое личное мнение. Мы с ним никогда не ладили. Как кошка с собакой. А Софи его любила по большей части.
– В каком смысле «по большей части»?
– Она мирилась с его желанием вырваться вперед. Он ведет себя так, будто вся жизнь – это та старая настольная игра «Риск». Я играла в нее с братьями. Высокие ставки. Война за то, чтобы завладеть всем миром.
Я знаю эту игру. Кип обожал «Риск». Однажды он с Адамом и остальными засели за эту игру на все выходные. Подвал пропах пиццей и грязными носками. У мамы чуть не случилась истерика. А папа только смеялся и, кажется, даже гордился, что Кип так жаждал выиграть. Интересно, вспоминал ли Кип про игру, когда был в Афганистане?
– А что насчет проблем в браке? – спрашиваю я.
– Да ничего особенного.
– Отец Софи считает, что Адам ей изменял.
Жанна отпивает глоток чая.
– Возможно. На него это похоже. Не потому, что он не любил Софи. Она была девушкой мечты. Красивая. Обаятельная. Талантливая. Может, он похаживал на сторону, но бросать ее не собирался.
– Похаживал на сторону?
– Было там что-то странное, – говорит она, пожав плечами. – Софи все гадала, чем он занимается после работы. Думала, он подцепил какую-нибудь официантку из ресторана поблизости или вчерашнюю студентку, стажирующуюся в «СкайАэро».
Она неожиданно замолкает и смотрит в чашку.
– Что-то не так?
– Я помню, она говорила что-то про измену, еще до того, как родилась Обри, но без подробностей. Я пытаюсь припомнить, но она действительно не говорила ничего такого, что указывало бы на конкретного человека. Скорее это было просто ощущение.
– Ощущение?
– Да, один раз она спросила, что я скажу, если он сбежит с официанткой?
– С официанткой, – повторяю я.
– Ага, – говорит Жанна. – Мы вместе посмеялись. Я сказала, что он бы никогда не польстился на кого-то настолько ниже по статусу. Не сочтите меня снобом, я уверена, многие официантки – прекрасные люди, но для Адама это было бы унизительно.
– Вы говорите, что это только ощущение. Но как вы думаете, Адам изменял ей в последнее время?
Жанна пожимает плечами: «Честно говоря, не знаю. Мы много про что болтали – про моих парней, про нашу работу, про Обри, когда она родилась. Но Адама мы обсуждали редко. Он был ну как репей, от которого не отделаться».
Я повторяю ее слова.
– А Софи хотела от него отделаться?
Жанна слегка улыбается:
– Мне кажется, да. Она говорила, что Адам стремится все контролировать еще сильнее, чем ее отец, а это о многом говорит, если вы хоть что-то знаете о мистере Флинне, хотя я с ним и не встречалась.
Мне не хочется думать о мистере Флинне. Вместо этого я говорю:
– Пару минут назад вы упомянули “что-то странное”. Не расскажете поподробнее?
Она колеблется:
– Ну не знаю. Кажется, он фетишист или типа того. Как-то раз мы с Софи поехали в торговый центр и взяли машину Адама. А потом, когда складывали покупки в багажник, увидели там куклу для секса.
Я не понимаю, о чем она говорит:
– Какую куклу?
Жанна морщится:
– Надувную, с которыми балуются парни. Софи разозлилась, когда ее увидела. Сказала, что Адаму якобы подарили ее на работе в качестве розыгрыша или что-то в этом духе.
Я обдумываю ее слова, прежде чем задать следующий вопрос:
– Как чувствовала себя Софи в последнее время? Она была счастлива или ее что-то беспокоило? Что вы думаете, Жанна?
– Все было неплохо. Лучше, чем раньше. Рождение Обри хорошо на нее повлияло – на них. Они по-прежнему ссорились, но дочь их объединяла. Софи была замкнута, но я знала, что она чувствует.
– Значит, они были счастливы? – спрашиваю я.
– Настолько, насколько это было возможно.
– Что вы имеете в виду?
Жанна предлагает налить мне еще чаю, но я отказываюсь.
– Быть счастливой не так-то просто. Когда у тебя тяжелая работа и ребенок, где тут найти время на счастье? Я уже выбилась из сил. Не знаю, что будет, когда Софи родится.
Ее голос срывается, когда она произносит имя дочери.
– Я решила, что назову ее Софи, когда услышала новости.
– Это прекрасный жест.
– Софи была потрясающей, – по щекам Жанны текут слезы. – Так трудно говорить о ней в прошедшем времени. Это неправильно. Вы должны найти того, кто это сделал.
– Мы над этим работаем.
Она чуть колеблется:
– Не знаю, кто это сделал, но не верю, что это был Адам. Представить себе такого не могу.
– Почему?
Жанна делает глубокий вдох:
– Он козел. Совершенно невыносим. Думает только о себе. Это правда. Но он знал, как ему повезло заполучить девушку вроде Софи. Она – лучшее, что случилось с ним в жизни. А Обри? Она как вишенка на торте. Идеальных браков не бывает. У них были свои проблемы. Надеюсь, вы знаете, как сильно я любила Софи, и не поймете меня превратно.
Она смотрит на меня в упор. Я вижу, что она вот-вот заплачет.
– Скажите, что думаете, – говорю я ей.
– Софи и Адам друг друга стоили, честное слово. Она была замкнутой, тихой. Была склонна к депрессиям, а он этого не замечал. Хреновое сочетание, как по мне.
Прежде чем отправиться обратно в Шелтон, я проверяю автоответчик. И нахожу там сообщение от Адама.
Он говорит негромко. Не шепотом, но так, будто старается не потревожить кого-то. Может, дочь?
– Я слышал, у вас есть подозреваемый, – говорит он. – Я все еще пытаюсь прийти в себя и решить, что делать дальше. Просто хотел позвонить и поблагодарить тебя за все. Ты всегда была мне дорога, как и вся твоя семья.