— Доброе утро, — громко произнесла я, надеясь, что меня хоть кто-то услышит.
Но ответа ни с какой стороны не последовало, и я, растерянно пожав плечами, решила сама подняться по лестнице в комнату Коли.
— Что крадешься как мышь? — Саша как всегда появился словно из воздуха и преградил мне дорогу, нахально облокотившись о перила.
— Доброе утро, Александр Борисович, — с холодной вежливостью произнесла я. — Позвольте мне продолжить свой путь к вашему брату. Мой рабочий день начинается через пять минут…
— А вырядилась-то, — игнорируя мои слова, протянул он. При этом его глаза оценивающе щупали мое тело. — Для кого все эти старания? Уж не для меня ли?..
— Вынуждена огорчить, но вы тут ни при чем, — едко отозвалась я.
От такой наглости Саша на мгновение опешил, мне же за это время удалось проскользнуть мимо и в считанные секунды оказаться на втором этаже.
Колю я застала сидящим на кровати. Уткнувшись носом в телефон, он играл в какую-то игрушку.
Стоп. Мобильный телефон? У Коли в руках мобильный телефон?
— Это телефон… — от изумления я не заметила, что озвучила свои мысли.
— Ну да, — хмыкнул парень. — Что, ни разу не видела?
«В этом мире нет», — хотелось ответить. Но вслух я произнесла другое:
— Можно посмотреть?..
— Это дорогая вещь, — сразу нахмурился Коля. — А вдруг ты его сломаешь? Таких знаешь, сколько в России? Всего штук сто…
— Не бойся, не сломаю… — я чуть улыбнулась. — Я знаю, как с ним обращаться…
Коля еще раз окинул меня подозрительным взглядом, но потом все же протянул мне телефон.
С ума сойти, это оказалась самая настающая Нокия. Та самая, которую в начале 2000-х прозвали «кирпичиком»! Эта модель телефона появилась одна из первых в России, и тем, кто мог позволить себе ее приобрести, завидовали не по-детски. В этой Нокии уже не было торчащей антенки, а в память были загружены несколько простеньких игр.
Господи, с тех пор в моем мире сменилось с десяток поколений сотовых телефонов, а теперь там господствуют смартфоны и айфоны. Здесь же простенькая Нокия 3210 стоит целое состояние и является доступной лишь элите. Интересно, почему технический прогресс в этом мире так запаздывает?.. Или же его кто-то сознательно тормозит?..
Заметив, с каким беспокойством посматривать на меня Коля, я поспешила отдать ему телефон.
— Давай работать, — сказала я уже более серьезным тоном и принялась доставать из сумки принесенные учебники.
Однако не успела я дать парню задание, как за окном услышала звук подъезжающей машины. Я выглянула во двор, и в ту же секунду мое сердце запрыгало как мячик: из припаркованного около крыльца автомобиля вышел Илья…
— Сейчас вернусь, — бросила я Коле и выскочила за дверь.
Перед тем как ступить на лестницу, я поправила складки на платье, глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и только потом сделала шаг вниз. Я ожидала, что столкнусь с Ильей как раз на лестнице, однако его голос до сих пор раздавался в холле. Более того, он разговаривал с некой женщиной.
— Так я могу ее видеть? — та стояла ко мне спиной, высокая и худощавая, затянутая в длинное, почти до пят, изумрудное платье. При этом она то и дело встряхивала русыми кудряшками, собранными на макушке в хвост, а рукой теребила крупную сережку. И эта тонкая фигурка с безупречной осанкой, и пепельные волосы, и даже привычка временами трогать мочку уха показались мне уж очень знакомыми…
— Ненадолго — да, — отвечал ей Илья со знакомой вежливой улыбкой. — Госпожу Романову не стоит сейчас беспокоить…
Внезапно его взгляд наткнулся на меня, замершую на нижней ступеньке.
— Доброе утро, — теперь улыбались не только губы Ильи, но и глаза.
— Доброе, — я тоже улыбнулась и уже смелей сошла вниз.
— А вы, собственно говоря, кто? — наконец обернулась… Полина.
Ба, знакомые все лица. Ну куда ж мы без нее…
— Это Екатерина Андреевна, репетитор Николая, — за меня ответил Илья. — По…
— По английскому языку, — сказала уже я.
Внутри же у меня все запело: он запомнил мое имя!..
Полина смерила меня взглядом точь-в-точь как у Саши, оценивающим и надменным, после чего небрежно кинула:
— Ясно, — потом же вновь обратила свой взор на Илью: — Так вы, доктор, позволите мне переговорить с Натальей Владимировной?
— Да, пойдемте, я вас провожу, — Илья жестом пропустил вперед Полину.
«Надо же, — мысленно усмехнулась я, глядя им вслед, — а мне представиться наша Полиночка не удосужилась… Видимо, велика честь… Впрочем, догадаться нетрудно… Явно какая-нибудь невеста Саши, к бабке не ходи…»
В том, что была права насчет статуса Полины, я удостоверилась во время обеда. Эту информацию мне охотно «слила» особо говорливая горничная, да еще и с подробностями: где, когда, как… Среди всех этих мутных сплетен, поданных мне на блюдечке, я вычленила лишь одну, заинтересовавшую меня. Оказывается, Наталья Владимировна Полину недолюбливает и не сильно-то желает их свадьбы с сыном. Поля же будущей свекрови отвечает взаимностью и ничуть не стесняется вступать с ней в спор, а то и идти на открытый конфликт. Тем любопытней, почему она сегодня утром так рвалась поговорить с Романовой?..
Илью в этот день я больше так и не увидела. Да и в следующие несколько дней наши встречи были мимолетны и ограничивались лишь формальными фразами. Но меня это больше не печалило. Ведь были еще полуулыбки, за которыми скрывались невысказанные слова… И взгляды, говорившие о том, что нельзя было произносить вслух… Нечаянные прикосновения, которые обжигали огнем… Каждое это мгновение было для меня подобно сокровищу, я собирала их и бережно складывала в шкатулку памяти. Я не торопила события, интуитивно понимая, что еще не время и не место… Просто верила, что скоро наступит час, когда можно будет не бояться собственных чувств… И наконец начать жить.
Зато безмерно радовало, что Сашу я в эти дни тоже почти не видела. Иногда сталкивалась с ним с утра в дверях дома, но Романов с озабоченным видом проходил мимо, по-видимому, спеша по своим неотложным царским делам. И я уже было расслабилась и начала думать, что он наконец-то отказался от поползновений в мою сторону, пока не наступила пятница. Она выдалась на удивление спокойной, и я наслаждалась этим предвыходным днем, предвкушая последующие за ним сорок восемь часов отдыха. Коля вел себя сегодня особенно покладисто, его старший брат в периметре дома не наблюдался, даже Наталья Владимировна ненадолго встала с постели и заглянула к нам, справиться, как идет учеба. Для полного счастья не хватала только Ильи, который почему-то так и не появился в привычный час.
Наконец наступил конец рабочего дня, и я засобиралась домой. Коля уже куда-то умчался, я же задержалась в его комнате, пытаясь найти в сумке зеркальце, чтобы подправить макияж перед выходом.
— Для кого прихорашиваешься? — Сашин голос раздался как гром среди ясного неба, заставив меня вздрогнуть.
Справившись с испугом, я лишь молча скользнула по нему взглядом, хотя внутренне все же подобралась. И не зря.
— Ну что, попалась, подружка детства? — ухмыльнулся Саша и, захлопнув дверь, в считанные секунды преодолел расстояние между нами.
Я не успела опомниться, как оказалась прижатой к стене. Где-то жалобно звякнуло выскользнувшее из рук зеркальце, а мои запястья попали в плен к Саше.
— Что вы себе позволяете? — сжимаясь от страха, прошептала я.
Несмотря на худощавое телосложение, Романов был на редкость жилистым и сильным, поэтому мои попытки вырваться выглядели как жалкое трепыхание.
— Слушай, подружка, — хрипло заговорил он. — Давай без этого… Угомонись. Не строй из себя принцессу… Ты ведь сама этого хочешь. А я тоже не прочь разок-другой… И давай без сантиментов, а?.. Если бы ты знала, как я это не люблю… Всю эту ванильно-розовую чушь… Ну чего дергаешься? Ты ж радоваться должна… Сама выпрыгивать из одежды.
— Да хватит уже! — собрав последние силы, выкрикнула я. — Не хочу я этого. Не хочу!..
— Не хочешь выпрыгивать из одежды?.. Хочешь, чтоб тебя раздел я?.. Ладно, так уж и быть… — с этим словами Саша резко потянул меня за ворот моей блузки, отчего нитки затрещали, а маленькие пуговки прыснули в разные стороны.
Внезапно распахнулась дверь, с грохотом ударившись о стену. Это заставило Сашу ослабить хватку и обернуться на звук.
— Все в порядке, Екатерина Андреевна? Мне показалось, вы кричали…
Господи, Илья… Это Илья… Слезы облегчения заволокли глаза, и я видела лишь его силуэт в открытом проеме.
— А что здесь происходит? — следующей в комнату заглянула встревоженная Наталья Владимировна.
— Ничего особенного, — усмехнулся Саша. — Просто у Екатерины Андреевны, — мое имя он произнес с особой интонацией, — оторвалась пуговица, — в его руках, откуда ни возьмись, действительно оказалась одна из пуговок от моей блузки. — Это расстроило ее, а я пытался успокоить… А чего ты встала, мама? — тон Саши сменился на приторно-ласковый, и он пошел к матери. — Разве доктор разрешил тебе покидать постель?..
— Да, Наталья Владимировна, — Илья говорил совершенно ровным голосом, — идите обратно кровать. Я ведь только сделал вам укол… Если не будете соблюдать предписания, может стать хуже…
— Пойдем, мамочка, пойдем, — Саша взял Романову под руку, уводя ее из комнаты. — Вот так… До дня рождения ты должна выздороветь, помнишь?..
— А ты посидишь со мной, сынок?
— Посижу, конечно, посижу…
Мы с Ильей остались одни.
Трясясь мелкой внутренней дрожью после пережитого стресса, я присела на пол и начала собирать оторванные пуговицы. Илья без слов опустился рядом и принялся мне помогать.
— Идемте отсюда, — тихо сказал он потом, перекладывая мне в ладонь все найденные пуговицы.
— Но у меня такой вид, — прошептала я, сгорая от стыда и одновременно пытаясь запахнуть порванную блузку на груди.
— У меня кое-что есть, возможно, вам это поможет. Только не смейтесь, хорошо? — с улыбкой предупредил Илья и полез во внутренний карман пиджака.