мне помочь. Опять начнет философствовать и ходить вокруг да около, это в лучшем случае. В худшем же просто сделает вид, что не понимает, о чем я. Нет, нужно что-то делать самой и полагаться только на себя…
Но прошло несколько дней, а дельной идеи, как помочь Илье, так и не пришло. Я изматывала себя мыслями и переживаниями, временами чувствуя полное бессилие перед обстоятельствами. Кроме этого, вокруг меня постоянно кто-то находился, то родители, то Лена. И если присутствие родителей меня немного раздражало, то в Лене я находила отдушину и союзницу. К тому же она смогла найти адвоката, который готов был взяться за дело Ильи. Его появление вызвало в нас обеих воодушевление, и первое время мы просто летали на крыльях надежды. Расстраивало лишь одно — ни меня, ни кого-либо другого из родственников к Илье не пускали и не давали ему передать даже записки.
Но однажды Лена пришла ко мне без своей ободряющей улыбки, поникшая и обеспокоенная. Вначале на все мои вопросы она отмахивалась и твердила, что все в порядке, но потом все-таки не выдержала и призналась:
— Адвокат сказал, что со дня на день будет суд, но дата почему-то скрывается.
— Суд? — прошептала я. — Так быстро?..
В голову ударил страх, в глазах потемнело, а потом я начала медленно оседать на пол. Лена успела подхватить меня и усадила на стул.
— Ты чего это? — подсуетившись, она протянула мне стакан с водой.
— Спасибо, мне уже лучше, — я сделала глоток и оставила стакан в сторону. — Просто я, сама понимаешь, все время как на иголках и иногда бывает, кружится голова…
— Слушай, Катя, что-то мне не нравится твоя бледность в последнее время, — обеспокоенно заметила Лена. — Волнения волнениями, но как бы у тебя анемия не развилась… Давай-ка поедем ко мне в больницу, мне все равно через два часа на смену заступать… Сделаем тебе анализ крови.
— Нет-нет, зачем? — начала противиться я. — Все нормально… Я себя хорошо чувствую. И вообще, сейчас не время заниматься анализами…
— Сейчас не время падать в обмороки, надо быть здоровой и крепкой, чтобы все выдержать, — отрезала Лена. — Все, собирайся, едем. Заодно я тебе еще кое-что расскажу, о чем проведал адвокат… Но первым делом — анализы!
Как я ни пыталась выудить от золовки, что еще узнал адвокат, она была как кремень, и только когда все анализы были сданы, завела меня к себе в сестринскую и начала говорить.
— Короче, адвокату наконец дали ознакомиться с делом… — Лена поставила передо мной чашку с крепким сладким чаем. — И знаешь, кто шел главным свидетелем и первым указал на тебя?
— Неужели, Александр Романов? — озвучила я предположение, которое уже давно бродило во мне, но мне не хотелось признавать его как факт.
— Именно, — подтвердила Лена. — А еще его невеста, некая госпожа Полина Машко, кстати, тоже из их, княжеских… Слышала про такую?..
— Не только слышала, но и видела, — упавшим голосом отозвалась я. — Та еще штучка… Ее Романова не очень любила, они постоянно конфликтовали…
— Так может это она…? — золовка многозначительно посмотрела на меня.
— Вполне возможно… — задумчиво протянула я. — Конфликт с Романовой на лицо, о ее недуге Полина знала, при ее статусе и положении разузнать и найти нужное лекарство не проблема… Да и на празднике, перед тем, как княгине стало плохо, с ней рядом околачивалась Полина… Шампанское вместе пили…
— И она могла добавить этот циклопроналин в бокал…
— А потом, когда я тоже оказалась рядом с ними, она исчезла, — подхватила я. — И приступ княгини начался при мне…
— А Романов, сын ее?
— Не думаю, что они с Полиной были в сговоре, — я покачала головой. — Но прикрывать ее он может…
— Ох, Катя, — тяжело вздохнула Лена, — но разве мы сможем это доказать?..
— Попробуем. Позвони адвокату… Сейчас же.
— Ладно, — Лена подвинула к себе телефон, который как раз стоял рядом, и принялась набирать нужный номер. — Не берет трубку… — сказала она потом. — Странно, он говорил, что будет до вечера на месте…
— Может, вышел ненадолго? — предположила я.
Лена пожала плечами и принялась снова крутить диск. Но ни через пять минут, ни через пятнадцать связаться с адвокатом так и не удалось.
— Лена! — в сестринскую заглянула женщина, которая брала у меня кровь. — Я тебе звоню-звоню по внутреннему, а у тебя занято. Пришлось самой нести анализы!
— О, уже готовы. Спасибо! — золовка проворно забрала бланки с результатами и, выпроводив коллегу, вернулась ко мне. — Так, посмотрим… Здесь все в норме… Гемоглобин, как я предполагала, чуть понижен… Так, эти показатели тоже в норме… Так, а это что? — она сосредоточенно свела брови, вчитываясь в цифры.
— Что? — забеспокоилась я.
— Ничего, — неожиданно просияла Лена. — Поздравляю, ты беременна!
— Подожди, — я недоверчиво улыбнулась. — Но мы женаты с Ильей только две недели… И, хорошо, даже если бы это было так, разве можно определить это настолько быстро?..
— По анализу крови можно. Смотри, это показатель ХГЧ, гормона, который начинает вырабатываться у женщины, как только происходит зачатие… У тебя он еще невысокий, а значит, беременность наступила от силы десять дней назад…
— Ошибки быть не может? — с замиранием сердца спросила я.
— Нет, — Лена с улыбкой покачала головой. — А, кстати, у тебя задержки пока не наблюдается?
Задержка? Я, по правде, вообще забыла за всеми своими перемещениями между мирами об обязательных женских циклах и уж тем более не знала, когда должен наступить следующий у здешней Кати. Поэтому ответила неопределенно:
— Я уже просто потеряла счет дням… Дома посмотрю в календарик.
— Ну, за такими заботами немудрено упустить это из виду, — понимающе усмехнулась Лена. — А в календарик можешь уже не смотреть, и так все ясно…
— Теперь я обязательно должна увидеть Илью, — уверенно проговорила, сжимая кулаки.
— Теперь тебе главное беречься и меньше волноваться…
Всю ночь я не могла уснуть, размышляя о своем новом положении. Понимая, что это тело принадлежит не мне, как и ребенок внутри него, я старательно пыталась обуздать рвущееся наружу счастье. И при этом испытывала легкую зависть по отношению к здешней Кате: теперь у них с Ильей будет полноценная семья…
Осталось только Илье выйти на свободу.
А с рассветом наконец-то пришла идея, которую я так долго ждала. И пусть мне для ее осуществления придется растоптать собственную гордость, я не отступлю. Главное, чтобы это помогло спасти Илью.
Утро началось для меня со звонка Лене:
— Ну что, связалась с адвокатом?
— Нет, — голос золовки показался мне каким-то странным. — Пока нет…
— У тебя все в порядке? — осторожно уточнила я.
— Да-да, не волнуйся, — и снова этот глухой, напряженный голос. — Просто немного простыла…
— Лена, я тут кое-что придумала, — преисполненная решимостью относительно своей идеи, я не стала пока углубляться в анализ Лениных интонаций. — Насчет Ильи… Я схожу в одно место и…
— Нет, — неожиданно оборвала меня Лена. — Не надо никуда идти, пожалуйста… Ничего не надо. Уже.
— Лена, ты о чем?.. — не поняла я.
— Вечером к тебе приеду и объясню, — и вновь мне почудилось, что каждое слово дается золовке будто с трудом. — А пока сиди дома. Береги себя, — после чего она отключилась.
— Что за ерунда? — пробормотала я, слушая короткие гудки в трубке.
Что она имела в виду? Что значит, никуда не надо идти? Она ведь даже не знает, что я хочу!..
Нет, я все равно сделаю то, что решила и точка.
У ворот в коттеджный поселок меня встретил знакомый охранник. На просьбу пропустить меня к Романовым, он вначале скептический хмыкнул, а после стал куда-то названивать. Я не была уверена, что легко попаду в дом моих бывших работодателей, поэтому приготовилась к самому худшему. Однако по прошествии минут десяти, охранник сказал:
— Проходите…
Мне не нужно было повторять дважды, и уже совсем скоро я нажимала на звонок ворот дома Романовых. На этот раз внутрь пропустили сразу, и я почти бегом преодолела расстояние от забора до крыльца.
— Александр Борисович ждет вас в кабинете, — встретила меня в холле горничная.
Вот как? Саша ждет меня?
Я восприняла это как хороший знак и в секунду взлетела по лестнице вверх.
Сашу я застала сидящим за столом с бокалом коньяка в руках, рядом же стояла уже наполовину опустошенная бутылка этого напитка. Выглядел он как-то неважно: лицо осунулось, волосы растрепаны, рубашка помята.
— Я знал, что ты придешь, — произнес Саша, растягивая слова, после чего опрокинул в себя содержимое бокала. — Ну говори, что хотела…
Я для смелости сделала глубокий вдох и уже на выдохе быстро сказала:
— Я знаю, что Наталью Владимировну убила ваша невеста Полина.
Саша на это медленно повел плечами и, воззрившись на меня помутневшим взглядом, ответил:
— Ну и что?.. Я тоже это знаю.
В принципе, нечто подобное я от него и ждала, поэтому лишь с горькой усмешкой качнула головой и спросила:
— Что я вам сделала? Почему вы меня так ненавидите?.. За что вы оклеветали именно меня?..
— Ты ошибаешься, мне на тебя плевать. Притом совершенно, — отозвался Саша, наполняя снова свой бокал. — И у меня не было мысли тебя оговаривать. Просто ты оказалась в ненужном месте, в ненужное время. Это была идея Полины, указать на тебя… А мне ничего не оставалось делать, как согласиться с ней… И я даже рад, что твой муженек решился выгородить тебя, приняв вину на себя…
— Но ведь убили вашу мать, — я слушала его равнодушный голос и не верила, что обо всем этом можно рассуждать так спокойно. — Убила женщина, на которой вы собираетесь жениться!..
— Они слишком ненавидели друг друга, и рано или поздно произошло бы нечто подобное, с одной либо с другой стороны… Полина оказалась помоложе и похитрее…
— Как такое могло произойти, Саша? — негодование и отчаяние захлестнули меня с головой, и я не заметила, как перестала контролировать себя и свою речь. Сейчас я видела перед собой не князя Романова, а мужчину, которого знала много лет и в которого еще совсем недавно была влюблена. — Как могло произойти, что ты стал таким чудовищем?.. Бесчувственным, безразличным, бессердечным?.. Я ведь знала тебя другим. Да, у тебя много недостатков, но не многим больше, чем у других… Во всяком случае ты был человечным…