— А как же мой друг? — я расстроилась всерьез: если мне не удастся увидеться с Карлом Генриховичем, на плане побега можно ставить крест.
— Я прикажу привести его сюда…
— Спасибо! — я вновь воспрянула духом и поспешила уйти, чтобы Саммерс не передумал.
Карл Генрихович понял все с полуслова, стоило мне лишь вкратце описать план Амелии.
— Ты даже не представляешь, как это все вовремя, — он обнял меня за плечи и радостно улыбнулся. — Теперь многое может сложиться…
— Но как мы выйдем наружу? — этот вопрос по-прежнему волновал меня больше остальных. — Там же охрана, и она вооружена…
— Не волнуйся, на этот счет у нас есть кое-какая идея… — ушел от ответа Карл Генрихович. — Но тебе пока лучше не знать, для твоей же безопасности… Сейчас главное, чтобы твоя новая подруга нас не подвела и не подставила. Ты точно можешь ей доверять?
— Нет, — я напряженно усмехнулась. — Не могу. Да и не подруга она мне никакая. Но наши с ней цели пересекаются, и это единственное, чем я могу оправдать ее желание нам помочь… Она тоже выиграет оттого, что мы исчезнем из форта…
— Но ведь мы можем исчезнуть и физически, например, если нас просто убьют… — продолжал сомневаться Карл Генрихович. — Почему бы ей не подставить нас?..
— Думаю, Амелия боится, что Саммерс при любом раскладе не убьет меня. А ей нужен именно он, притом со свободным сердцем и свободной постелью. Вы же с Ильей ей совершенно не интересны.
— Хорошо, — тяжело вздохнул Карл Генрихович. — У нас все равно нет другого варианта. Придется положиться на судьбу…
— Как мне сообщить вам, что у Амелии все идет по плану? — спросила я, когда пришло время прощаться. — Она обещала послезавтра связаться со мной.
— Боюсь, что в день Х нам лично встретиться не получится, — покачал головой Карл Генрихович. — Надо придумать какой-нибудь невербальный знак…
— Платье! — осенило меня сразу же. — Пусть с утра кто-нибудь из вас незаметно подойдет сюда, к площади… Я же после завтрака попрошусь на прогулку. Если я выйду в розовом платье — значит, все хорошо, и Амелия подтвердила, что план начал работать… Если же что-то пойдет не так, и ее план сорвался, то я надену синее платье… Думаю, никто другой не заинтересуется цветом моей одежды.
Карл Генрихович одобрил мою идею, и мы разошлись.
Следующие два дня я провела как на иголках. Саммерс, к счастью, все время где-то пропадал, приходил поздно вечером и засыпал мертвецким сном. Обо мне он, словно забыл. А, может, просто уже начал привыкать к моему присутствию, и острота чувств ко мне слегка притупилась? В любом случае, меня это не могло не радовать, и я наконец отдыхала от его навязчивого присутствия.
В назначенный Амелией день я почти не выходила из гостиной и сидела у окна в ожидании ее прихода. Она появилась ближе к закату, оглядевшись по сторонам, шустро проскочила через кусты прямо ко мне.
— Привет, — Амелия по-свойски облокотилась о подоконник и сразу перешла к делу: — План работает. Ральф согласился завтра прийти ко мне на праздник. Коббс, Нил, Гарольд, ну и все остальные, тоже будут. Как я и предполагала, они долго спорили, кого оставить на воротах, в конце концов, поручили это тугодуму Парсону и самому ленивому на свете существу Грину. Он единственный, кто сам захотела остаться на посту, поскольку собрался там знатно отоспаться, пока начальство будет гулять, — Амелия хихикнула. — Саммерса и его дружков я постараюсь не отпускать до рассвета. Во всяком случае, надеюсь, Ральф составит мне компанию в ночь моих именин. Так что тебе все карты в руки.
— Спасибо, Амелия, — я благодарила ее совершенно искренне. И мне очень хотелось верить, что блондинка так же честна со мной.
— Не за что, — та взмахнула рукой в прощальном жесте. — Для меня самой лучшей благодарностью будет, если после своего дня рождения я тебя больше никогда не увижу…
Розовый я не особо жаловала, но в это утро надевала платье цвета персика с радостным волнением. Если у нас все получится, и я вырвусь из лап Саммерса, то этот оттенок непременно перейдет в разряд моих любимых и, быть может, даже станет для меня талисманом наудачу.
Прогуливаясь чинно вдоль дома, я украдкой пыталась отыскать поблизости кого-нибудь из своих, но безуспешно. Зато неожиданно на крыльце объявился Саммерс. Увидев меня, сразу же подошел и по-хозяйски приобнял.
— Не холодно? — заботливо поинтересовался он. — Сегодня ветер сильный… А ты в таком платье легком, хоть бы шаль накинула.
— Мне нормально, — я ненавязчиво выскользнула из его объятий. — Да и долго гулять не собираюсь… Еще минут десять, и вернусь в дом. Что-то слабость сегодня с утра, и подташнивает. Наверное, токсикоз начался, — для большей достоверности я положила руку на горло и слегка поморщилась.
— Да, конечно, — как всегда при упоминании беременности голос Саммерса становился особенно мягким. — Тогда ложись спать пораньше… А я сегодня опять буду поздно. У Кобба день рождения, договорились немного посидеть в таверне…
Значит, у Кобба день рождение? Я мысленно ухмыльнулась. Эх, мистер Саммерс, если вы так же нагло врали своей покойной жене, то не удивлюсь, что причиной той роковой ссоры стал именно ваш обман.
— Хорошо, я и так собиралась сегодня не засиживаться допоздна, — отозвалась я как можно безразличней.
— Эмма за тобой присмотрит, обращайся к ней с любым вопросом, — Саммерс быстро поцеловал меня в щеку и направился назад в свой кабинет.
Так, похоже, меня оставляют на попечении этой старухи. Ну что ж, это и к лучшему…
Я еще несколько минут покрутилась около дома, но, так и не заметив ни Ильи, ни Карла Генриховича, покинула улицу. Будем надеяться, они увидели все, что должны были.
Теперь бы дождаться вечера…
Стоило Саммерсу отправиться на вечеринку к своей Амелии, я бросилась собираться. К сожалению, конфискованных еще в первый день вещей нам так и не вернули, поэтому одеваться пришлось в то, что было. Для этого выбрала платье поудобней и потеплее — все-таки близится ночь, а они здесь бывают студеными. Не забыла про плотные чулки и ботинки все той же Норы. Правда, обувь была на невысоком каблуке и чуть жала в мизинцах, но зато ноги не замерзнут.
В ожидании знаков от Карла Генриховича и Ильи, молилась за благополучный исход нашего мероприятия. Неожиданно в дверь постучали, и я быстро шмыгнула в постель, натянув одеяло до подбородка. Эмма. Какого черта? Она же должна уже была сидеть в своем флигеле!
— Не хотите ли горячего молока перед сном, мисс? — скрипуче поинтересовалась она.
Уверена, это повод проверить, на месте ли я!
— Нет, Эмма, спасибо, — сонным голосом отозвалась я. — Не надо… Я уже и так почти заснула…
— Извините, мисс, спокойной ночи…
Я подождала, пока ее шаркающие шаги стихнут в коридоре, потом осторожно поднялась. Еще раз прислушалась: тишина… Лишь показалось, что где-то за окном проехала повозка. Промелькнула было мысль, что странно в это время разъезжать на телеге, но тут же испарилась… В конце концов, не мое дело. Вместо этого на цыпочках прокралась к двери, выглянула в пустынный коридор и так же на цыпочках перебежала в гостиную.
В сумраке с трудом рассмотрела время на часах: половина девятого. Где-то сейчас за мной должны прийти. Не успела я об этом подумать, как в окно раздался тихий стук. Я опрометью кинулась туда и выглянула на улицу: Карл Генрихович. Сердце забилось как сумасшедшее от радости и страха одновременно. Тихонько распахнула окно и с помощью Карла Генриховича выбралась наружу.
— Где Илья? — я обеспокоенно завертела головой.
— Т-с-с-с, — Карл Генрихович приложил палец к губам и едва слышно сказал: — Он уже за воротами.
Я чуть не вскрикнула: «Как? Уже?», но взгляд старика остановил меня от этого порыва.
— Надевай, — он протянул мне белоснежный кухарский фартук и чепец, совсем как у Эммы.
Я, не задавая больше вопросов, послушно все это надела и вопросительно посмотрела на Карла Генриховича: «Что дальше?»
— Идем спокойно, но быстро, — он взял меня за руку. — По сторонам не смотри…
Мы обогнули дом и направились к воротам. Я с ужасом ожидала встречи с караульными, но испытала настоящий шок, увидев, что те спят, привалившись к забору. Спят. Да еще и сладко похрапывают!
— Все вопросы потом, — Карл Генрихович вновь пресек мои изумленные вопросы и тихонько приоткрыл ворота.
Оказавшись по ту сторону, я наконец увидела Илью. На его голове красовалась смешная широкополая шляпа, натянутая почти до бровей, по-видимому для конспирации. Сам он сидел на облучке телеги, в которую была запряжена лошадь. Так вот стук чьих колес я слышала!..
— Привет, — при виде меня Илья чуть улыбнулся.
— Привет! — мне так хотелось броситься к нему на шею, обнять, но пришлось сдержаться.
Карл Генрихович вновь помог мне забраться в телегу, сам сел рядом, и лошадь тронулась. Вначале мы ехали медленно, почти бесшумно, когда же форт скрылся за поворотом и перед нами раскинулось море, Илья подстегнул лошадь, и мы заметно ускорились.
Господи, неужели свобода? Все внутри меня просто кричало от радости, а рот сам собой растянулся до ушей. Я подставила лицо соленому морскому ветру и счастливо зажмурила глаза.
Вскоре показался Солсбери, и мы въехали в пустынный город. Сейчас, в надвигающейся темноте, его безлюдные улицы выглядели еще страшнее, чем в прошлый раз. Дома зияющими провалами окон-глазниц провожали нашу повозку, а тишина стояла почти мертвая, навевая стылый ужас.
Наконец, впереди выросла стена леса, и я немного расслабилась. Если выбирать между мертвым городом и ночным лесом, теперь точно предпочту последнее… Когда начались знакомые заросли, Илья остановил лошадь.
— Дальше пешком, — сказал он, спрыгивая с облучка.
— А как же животное? Телега? — меня стало жалко кобылу.
— Придется оставить здесь… — объяснил Илья, снимая меня с телеги. — Не переживай, еды ей здесь целый луг… А завтра, даже не сомневаюсь, ее найдут…
Оказавшись рядом с Ильей, я сразу же прильнула к нему, наслаждаясь секундами близости. Он же как-то напряженно обнял меня в ответ, что отозвалось во мне тревожным звоночком. Что-то случилось? Или просто волнуется за наше дело? Наверное, последнее… Мы все сейчас на взводе, не стоит придавать таким мелочам значение.