— Чего стали? — окрикнул он еще раз своих замешкавшихся приятелей. — Поехали назад…
Его люди, потоптавшись еще пару секунд на месте, последовали за ним. Вскоре где-то в темноте леса раздалось конное ржание, а позже — стук удаляющихся копыт…
Время на осмысление пережитого не было. Я пришла в себя быстро и наклонилась к Илье, который до сих пор лежал у меня на коленях.
— Илья… — трясущимися пальцами провела по его лицу. — Илья, пожалуйста, ответь… Только не умирай, слышишь?.. Я не позволю тебе умереть снова… Я не смогу это пережить второй раз…
— Пульс есть, — только сейчас я вспомнила о Карле Генриховиче. Он сидел около меня и держал пальцы на шеи Ильи. — Но слабый… И раны, кажется, серьезные. Катя, у нас очень мало времени до открытия портала… Надо торопиться…
— Я не оставлю его здесь, — я отшатнулась от Карла Генриховича и крепче прижала к себе Илью.
— Я не говорил такого, Катенька, — старик поднялся на ноги. — Мы не оставим Илью здесь… Но надо спешить… Давайте попробуем перевязать его рану, хотя бы приостановим кровь, — он тут же стянул с себя рубашку и стал рвать ее на полосы.
Чтобы не терять ни минуты, я принялась помогать ему, а после мы вместе кое-как перетянули грудь Ильи. Я гнала от себя чудовищные мысли, заставляя не думать о самом страшном. Нет, нет… С моим Ильей такого не случится. Мой Илья будет жить… Я донесу его до портала на себе, а там… Я не знала, что ждет нас «там», но хотела верить, что что-то лучшее, чем здесь…
Но самой тащить Илью мне не пришлось, делали это вместе с Карлом Генриховичем, то менялись по очереди, то пытались нести одновременно… Я боялась, очень боялась, что Илья может не перенести такой тряски, а повязка на его груди продолжала набухать от крови…
Плохо помню, как мы оказались внутри Стоунхенджа… Я сразу же приникла к груди Ильи, пытаясь расслышать стук его сердца. Кажется, еще бьется, но редко, прерывисто, будто вот-вот решит сдаться… Но убедиться, так ли это, я не успела: засветился проход, и мы снова подхватили Илью на руки.
— Катя, я пойду с ним, — Карл Генрихович решительно пресек мои попытки зайти в портал с Ильей. — Ты можешь не удержать его… И иди первой, не волнуйся… Подстрахуешь на той стороне…
Они выпали из тоннеля через полминуты после меня, и я с облегчением кинулась к ним. Сразу же начала проверять, как Илья, как его пульс…
Перед глазами все поплыло, когда поняла, что ничего не слышу… Нигде не могу уловить биения: ни на запястье, ни на шее, ни в груди… Нет, нет, этого не может быть… Это слишком жестоко… Слишком неправильно… Я легла рядом с Ильей и взяла его руку в свою. Она показалась ужасно холодной…
Голова гудела, мысли путались, и я уже ни на что не реагировала… Кажется, где-то далеко, очень далеко Карл Генрихович звал меня по имени… Но я лишь равнодушно смотрела на расплывчатый диск луны… И даже не удивилась, когда его закрыла огромная тень, похожая на странную птицу…
«А птица ли это?..» — безразлично подумала я, прежде чем провалиться в спасительное небытие…
ГЛАВА 15
…Солнечный луч легко скользнул по щеке, заставляя чуть поморщиться. Воспоминания возвращались урывками, калейдоскопом крутились в голове, постепенно выстраиваясь в определенную картину. Побег… Илья… В него стреляли… Сердце не билось… Я судорожно вздохнула и открыла глаза.
Ожидала увидеть над собой небо, но вместо этого взгляд уткнулся в светлый деревянный потолок. В следующую секунду поняла, что лежу на чем-то мягком, а сверху накинуто тканое покрывало. Я поднялась рывком и села, изумленно оглядываясь.
Комната, небольшая, из мебели — узкая лежанка, на которой я, собственно, сейчас и находилась, рядом с ней низенький квадратный столик, украшенный букетом полевых цветов в простенькой глиняной вазе, немного дальше — массивный сундук. Стены дощатые, лишенные всякой отделки. Двустворчатое окно чуть открыто, и легкий ветерок, проникающий внутрь, парусом вздувает голубые ситцевые занавески.
Где я?..
— О, очнулась! — в дверь просунулась вихрастая голова.
— Спенсер? — мои глаза расширились от удивления.
Но мальчуган уже исчез, а его голос звучал где-то в глубине дома:
— Мама. Мама!.. Она проснулась!..
— Ох, как хорошо! — произнес кто-то очень знакомый, и послышались торопливые шаги.
Дверь снова распахнулась, и я не сдержала улыбки: Магдалена. Да, передо мной стояла именно она, полненькая, розовощекая, уютная. Правда, одета несколько по-другому: вместо привычных расклешенных юбок и оборок — длинное платье-рубаха из тонкого льна, подвязанное таким же холщевым передником, на голове — белая косынка.
Безусловно, я сразу поняла, что это двойняшка той миссис Флинн, которую я знала раньше, но видеть ее мне было не менее радостно!
— Не пугайся, милая, ты у меня в доме, — тем временем заговорила она. — Я Магдалена… А тебя зовут Кэтрин, так? Мне твой друг сказал…
— Друг? — переспросила я, в тот же миг вновь мысленно уносясь в события прошедшей ночи.
Илья. Где Илья?..
— Да, Карл… — Магдалена присела рядом со мной, сложив руки на коленях. — Мой брат, дозорный, нашел вас у Стоунхенджа… Ты была без сознания, и мы перенесли тебя ко мне в дом…
— А Илья? — я с тревогой и мольбой взглянула ей в глаза. — С нами был еще мужчина, молодой, он ранен… Что с ним?..
— У знахарки он сейчас, — Магдалена заключила мои ладони в свои. — Она пытается его спасти…
— Так он жив? — мой голос задрожал от волнения.
— Жив… Только слабенький очень… — миссис Флинн сочувственно улыбнулась. — Когда нашли, жизнь едва теплилась в нем… Но Киара хорошая знахарка, она выходит парня, не тревожься…
— Жив… — слезы облегчения застлали глаза. — Слава богу, жив…
— И кто тут плачет? — в комнату заглянул улыбающийся Карл Генрихович.
— Как всегда я, — улыбнулась в ответ и начала утирать слезы. — Кто еще в нашей компании такой плаксивый?
— Оставлю вас, — Магдалена похлопала меня по руке и поднялась. — Пойду на стол накрою… А вы пока поговорите…
— Это правда, что с Ильей все в порядке? — спросила я еще раз, когда Карл Генрихович занял место миссис Флинн подле меня.
— Я верю, что он выкарабкается… — твердо ответил он.
— Я хочу его увидеть…
— Позже, чуть позже мы обязательно его навестим… — пообещал Карл Генрихович. — Потерпи немного…
— Расскажите, что произошло, после того, как я потеряла сознание, — попросила я, когда немного успокоилась. — Мы сейчас в Солсбери?
— И да, и нет, — выражение лица у Карла Генриховича было странным: задумчивым и лукавым одновременно.
— Но Магдалена со Спенсером ведь здесь, значит, и Солсбери существует… — осторожно заметила я.
— Существует. Только немного не там, где мы привыкли его находить. На самом деле, Катенька, этот мир… Он удивительный, во всех смыслах. Даже у меня, видавшего многое, кое-что с трудом укладывается в голове…
Карл Генрихович продолжал говорить загадками, однако я сейчас не испытывала никакого желания решать его шарады. Да и завела эту тему не из особого интереса, а для того, чтобы отвлечься от мыслей об Илье. Как бы мне ни говорили, что с ним все в порядке, хотелось убедиться в этом воочию, и я сгорала от нетерпения поскорей оказаться рядом с ним.
А по поводу этого мира… Карл Генрихович считает его удивительным? Но что в нем может быть особенного? Мир как мир. Дом, во всяком случае, обычный. Магдалена со Спенсером тоже. Разве что мода иная, но к подобным переменам нам не привыкать. Вон цветы в вазе — тоже самые обычные… Ромашки, колокольчики, сурепка… Если же имеется в виду очередной нестандартный государственный строй, то меня уже трудно будет чем-то поразить… Главное, никто не угрожает, не гонится, не стреляет…
Неожиданно тишину дома нарушил резкий гортанный звук, похожий то ли на рык, то ли птичий крик. Я вздрогнула, вопросительно глянув на Карла Генриховича. Но получить от него объяснений не успела: в комнату, цокая когтистыми лапами, ворвался… Динозавр?..
Я взвизгнула и забилась в дальний угол кровати.
— Вот как раз это я и имел в виду, — деликатно кашлянул Карл Генрихович.
— О…о …он нас-с-стоящий? — я с ужасом смотрела на существо, которое остановилось неподалеку и, нагнув голову набок, с не меньшим интересом уставилось на меня своими круглыми оранжевыми глазами.
— Самый что ни на есть, — Карл Генрихович улыбнулся как-то заискивающе, будто чувствовал себя виноватым за существование этого животного. — Чем-то похож на велоцираптора, правда? Только еще мельче…
Я не знала точно, как должен выглядеть велоцираптор, и тем более не разбиралась в его размерах. Я, вообще, никогда не интересовалась древними рептилиями. Хотите верьте, хотите нет, но даже знаменитый «Парк Юрского периода» целиком не смотрела!
Этот же динозавр действительно был некрупным, ростом и длиной со среднюю собаку. Вытянутая, похожая на птичью, голова с хохолком из тонких серых перьев переходила в прямую шею, тело небольшое, длинный, поднятый кверху хвост. Задние лапы, на которых он стоял, были более развиты, чем передние.
— Что… он…здесь…делает? — сглатывая после каждого слова, спросила я.
— Познакомься, это Крок, — Карл Генрихович без всякого страха протянул руку к динозавру и погладил его по чуть выгнутой спине. — Он домашняя зверушка Спенсера…
Кроку ласка Карла Генриховича, по всей видимости, понравилась, поскольку он блаженно прищурился, заурчал, а в заключение открыл свою пасть и вновь издал клокочущий рык. Ой, мамочки, сколько же у него зубов. Домашняя зверушка, говорите?.. Да такой руку отгрызет в два счета!
— И много тут…таких зверушек? — мой мозг до сих пор отказывать верить глазам.
— Хватает. Скоро сама увидишь, — Карл Генрихович продолжал поглаживать маленького монстра, а тот с удовольствием подставлял ему шею и спину.
— Ужин готов! Прошу к столу! — донесся до нас голос Магдалены.
— Ужин? — я бросила взгляд за окно. — Разве сейчас не утро?..