Быков попытался представить на ее месте средневекового вояку. Конкистадоры, стремившиеся завладеть американским континентом, отличались не только чудовищной жестокостью, но и такой же чудовищной жадностью, не знавшей границ. Сюда их завела золотая лихорадка, а потом всех по очереди прикончила лихорадка настоящая. Или же авантюристов перебили индейцы? Во всяком случае, пока Быков и Морин поднимались по каменным уступам, похожим на великанские ступени, на глаза им попалось несколько ржавых обломков, а потом и алебарда без древка.
– А они думали, что мир лежит у их ног, – прокомментировал Быков, подавая руку Морин, чтобы помочь ей вскарабкаться на валун, где стоял сам.
– Хочешь сказать, все было зря? – спросила она, шумно дыша и убирая с лица влажные пряди волос.
– Это открытие принадлежит не мне. Все это прекрасно сформулировано в Книге Экклезиаста.
– Я не согласна. Без человеческих усилий, которые Соломон считал напрасными, не было бы никакого прогресса.
Быков поднял брови:
– По-твоему, конкистадоры принесли сюда прогресс?
– В конечном итоге – да, – уверенно кивнула Морин. – Не станешь же ты утверждать, что мир был бы лучше, если бы в нем заправляли какие-нибудь первобытные людоеды? – Она хихикнула. – Кстати о людоедах. Я так хочу есть, что лучше накорми меня чем-нибудь, иначе ночью я за себя не отвечаю.
– Я завернул несколько ломтей мяса в душистые листья, – сообщил Быков. – Надеюсь, оно не испортилось. Ничего, в случае чего, душок можно перебить запахом дыма.
– Неожиданное решение. Но я на все согласна.
Ночь уже почти вступила в свои права. На небе высыпало превеликое множество звезд, висящих гроздьями, растянувшихся ожерельями, образующих геометрические фигуры и просто разбросанных как попало. Серп луны блестел среди них, отливая красным. Небо еще не почернело, а сохраняло тот удивительно красивый фиолетовый цвет, который обычно предшествует полной темноте.
Увлекая Морин за собой, Быков перевалил через последний валун и очутился на краю обширного плато, границы которого тонули в чернильном мраке. Покрутив головой, он понял, что вести поиски в потемках бесполезно. Вместо этого, сложив ладони рупором, Быков минут пять громко звал Камилу и Виктора, но ответом ему было лишь насмешливое уханье какой-то ночной птицы.
– Хватит, – попросила Морин, поежившись. – А то привлечешь внимание какого-нибудь медведя.
– Тут не водятся медведи, – ответил Быков, но шуметь перестал.
Забравшись в кусты, он наломал веток, нагреб сушняка и развел небольшой костер. Наколов куски мяса на прутья, путешественники стали поджаривать их, обсуждая свои дела.
– Завтра постараюсь встать пораньше, – пообещал Быков, глядя в огонь, отбрасывающий оранжевые блики на его заметно осунувшееся лицо. – Если это воздушный шар, в чем я почти не сомневаюсь, то Камила и Виктор должны быть где-то поблизости.
– Если только…
Морин не договорила.
Быков нахмурился.
– Они не погибли, – сказал он. – Не могли погибнуть. Судя по тому, что шар приземлился на плато, он терял высоту постепенно. Возможно даже, что его нарочно посадили именно тут.
– Да, конечно, – кивнула Морин и впилась зубами в полусырое мясо.
Быков подумал, что выглядит она в этот момент не очень эстетично, и последовал ее примеру.
После трапезы сил хватило лишь на то, чтобы разложить на земле палатку и закутаться в нее. Они уснули как убитые. Ночью Морин вздрагивала и тоскливо стонала. Ей снилось, что она все-таки сорвалась в пропасть.
Глава 14Бадди-дружище
Проснувшись на рассвете, Быков прислушался к ощущениям в ноющих костях и мышцах и решил дать им отдохнуть еще несколько минут. Закончилось это тем, что он благополучно уснул и проснулся как от толчка, когда солнце стояло уже довольно высоко. Морин мирно сопела в две дырочки, избавившись наконец от ночных кошмаров. Быков не стал ее будить. Торопиться было некуда. Скорее всего, их путешествие закончится уже сегодня. Каким будет его финал, радостным или печальным? Это очень скоро предстояло выяснить.
Ковыляя на затекших ногах, Быков начал обходить местность. Мускулы отзывались болью на каждое движение: сказывалась вчерашняя нагрузка во время восхождения. Пытаясь сориентироваться, Быков подошел к краю плато и поискал на противоположном склоне то место, где он и Морин прятались от дождя.
Обронив удовлетворенное «ага», он двинулся направо. Примерно через полкилометра стал виден желтый предмет, из-за которого был совершен опасный подъем на плато. С каждым шагом становилось все более очевидно, что никакой это не воздушный шар. Это была палатка – маленькая, скорее всего, одноместная.
Ее установили на самом краю по той простой причине, что именно тут росло единственное раскидистое дерево, дающее тень и способное укрыть от дождя. Нетрудно было предположить, что неизвестный путник или путники расположились здесь временно, перед спуском в ущелье либо сразу после подъема из него.
Приблизившись к палатке, Быков на всякий случай несколько раз крикнул, но ответа не было, если не считать поскуливания за камнями. Там мог скрываться какой-то зверь или даже целое звериное логово. Покрепче сжав копье в руке, Быков похлопал по палатке и окликнул:
– Эй!
В общем-то, в этом не было особой необходимости. Быков уже понял, что палатка пуста. Кто оставил ее в этих безлюдных краях? Почему? Ответов на эти вопросы не было, зато можно было предположить, что произошло это сравнительно недавно: палатка не успела истлеть и даже выгореть. Впрочем, от солнца ее защищало дерево, отбрасывающее тень.
Убрав полог, Быков заглянул внутрь палатки. В желтоватом полумраке валялись пустой спальный мешок, рюкзак и предметы обихода: котелок, кружка, фонарь, плеер. Прошло не меньше года с тех пор, как ко всему этому прикасалась человеческая рука. Но и не намного больше, заключил Быков, продолжая осмотр.
В этот момент какой-то шум за спиной заставил его стремительно развернуться, выставив перед собой копье.
– Напугала? – спросила Морин. – Извини, не хотела. Просто я проснулась и отправилась тебя искать… Значит, это не шар?
– Как видишь, – проворчал Быков, все еще не оправившийся от испуга.
Сердце колотилось так, словно стремилось разбиться в кровь о костяные прутья грудной клетки.
– Вещи осмотрел? – деловито поинтересовалась Морин.
– Они же чужие, – осторожно напомнил Быков.
– Думаешь, владелец еще объявится?
– Не знаю.
– Зато я знаю. Идем, я тебе кое-что покажу.
Сделав приглашающий жест, Морин завела Быкова за палатку и указала на мужской скелет с остатками плоти, раскинувшийся в неглубокой ложбине. Рядом валялась упаковка от каких-то таблеток. Зажав нос и склонившись над ними, Морин гнусаво доложила:
– От диареи. Она его и погубила. Вернее, какая-то инфекция или отравление.
– Почему ты так решила? – удивился Быков.
– Штаны и ремень спущены до колен, видишь? Он сидел в этой ложбине, пока не ослаб настолько, что уже не смог выбраться.
– Глупая смерть.
Морин иронически посмотрела на Быкова:
– А бывает умная? Пойдем проверим, что у бедняги в рюкзаке.
– Но это может быть опасно. Подхватим какую-нибудь заразу…
– У меня с собой есть полдюжины перчаток. Погоди, я сейчас вернусь.
Поджидая убежавшую Морин, Быков наблюдал за кондором, который парил над ним, медленно описывая в небе широкие круги, то приближаясь, то удаляясь. Почему крылатый хищник не поживился человеческими останками? За ответом пришлось забраться в дальние уголки памяти. Все дело в том, что природа не наградила кондора мощными когтями, в отличие от большинства хищных птиц. Из-за этого он не способен унести добычу с собой, а пожирает ее прямо на месте. Но, опустившись в узкую расселину и отяжелев от обильного пиршества, кондор с его полутораметровыми крыльями мог застрять в ней и сам стать чьей-нибудь добычей.
Тогда почему он кружится над палаткой? Что его привлекло? Быкову снова почудился то ли визг, то ли поскуливание. Возможно, кондор высмотрел среди камней какое-то раненое животное или беспомощного детеныша. Присутствие людей удерживало хищника от нападения. Сходить посмотреть, что ли?
Возвращение Морин сбило Быкова с мысли. Она похвасталась яркими нарядными перчатками, выволокла из палатки рюкзак, открыла его и загадочно улыбнулась:
– Хочешь сюрприз, Дима?
– Какой? – насторожился он.
– Хороший, – заверила его Морин. – Но на этот раз я все же потребую оплату. – Увидев замешательство Быкова, она смилостивилась. – Ладно, шучу. Бери просто так и помни мою доброту.
Из рюкзака был извлечен дорогой зеркальный «Кэнон» и кофр, в котором, несомненно, хранились насадки, фильтры и прочие дополнения к фотоаппарату.
– Ух ты! – восхитился Быков, протягивая руки, как ребенок, получивший вожделенный подарок.
– Сначала мы его продезинфицируем, – сказала Морин, пряча фотоаппарат в кофр. – Осторожность не помешает.
– У нас говорят: береженого Бог бережет.
– А мы говорим: Бог помогает тем, кто помогает себе сам.
– Спасибо тебе, Морин, – с чувством произнес Быков. – Я рад, что у меня есть такой друг, как ты.
– Когда я стану твоей любовницей, тебе понравится еще больше, – пообещала англичанка.
– Честно говоря, не понимаю, что ты во мне нашла…
– Не скромничай, Дима, не скромничай! Ты такой красивый, большой мужчина. Охотник, рыцарь, эрудит. Плюс ко всему – профессиональный фотограф. – Глаза Морин загорелись. – Слушай, Дима, вместе мы издадим не просто книгу, а мегабестселлер. Мой текст, твои фото. Это будет что-то. А назовем книгу «Нагие в раю». Как тебе?
– Почему непременно нагие? – пробормотал Быков.
– Потому что книга с таким названием будет лучше продаваться. И потому, что это все равно должно случиться. – Морин прищурила один глаз. – Не сегодня, так завтра.
– Давай посмотрим остальные вещи, – предложил Быков нейтральным тоном.