Он вернулся в США через Турцию как раз вовремя, чтобы попасть на Burning Man, ежегодный фестиваль искусства, проходящий в пустыне в Неваде, и самодостаточное сообщество, которое объявило себя «концентрацией креативности». В первые месяцы 2015 года он отправился в очередную международную поездку, на этот раз в Южную Америку. Он побывал в Колумбии и на собрании шаманов в Бразилии, совершил пеший поход к цитадели инков на вершину горы Мачу-Пикчу в Перу и проехал на велосипеде по дороге Юнгас в Боливии, также известной как «Дорога смерти», двигаясь по обрывистому маршруту и стараясь избегать обрывов высотой по 600 метров. На северной окраине пустыни Атакама, самой сухой неполярной пустыни в мире, он заглянул на Салар де Уюни, величайшую в мире соляную равнину, где позировал для одного из своих самых запоминающихся автопортретов. Тонкая пленка жидкости на плоскости идеально отражает голубое небо и клубящиеся облака, а Шетлер, стоящий обнаженным, вытянув руки вдоль тела, как солдат в строю, устремил свой взгляд к необозримому горизонту. Когда он разместил фотографию в соцсети, кто-то пожаловался, что она содержит наготу. Джастин с гордостью сообщил, что цензоры не сочли ее оскорбительной и оставили публикацию в силе.
Для тех, кто хорошо знал Шетлера, наблюдать за этим периодом его жизни означало долгожданное возвращение к тому Джастину, которого они знали. Казалось, что он наконец-то нашел «обитаемую зону» в своей жизни: достаточно взрослый, чтобы быть независимым, но достаточно молодой, чтобы активно искать приключения. Свобода, как он однажды сказал, была его «высшим идеалом».
Куда бы Шетлер ни отправлялся, он делился своими историями в Сети. Время от времени он писал в блоге, но блогерский мир переключился на социальные сети, и он последовал за ними, начав регулярно публиковать посты под ником @adventuresofjustin. Образ аскетичного бродяги во многих отношениях стал возвращением к более молодой версии Джастина, которая начала формироваться в школах дикой природы. В социальных сетях он начал не с этого. Первые посты в еще молодом аккаунте, выложенные в феврале 2013 года, отражали его гламурную жизнь и путешествия по всему миру с iProof: Париж, Гавайи, Шанхай, Милан, Виргинские острова. Он писал о роскошных путешествиях по миру и вечеринках в эксклюзивных клубах. Он поделился фотографией часов Radiomir Panerai, стоимость которых превышает 10 тысяч долларов, вместе с поясом от Louis Vuitton. Он выкладывал кадры печально известного «тигриного монастыря» в Таиланде, перекусов со скорпионами на базаре и видами из окна отеля «Шангри-ла».
После увольнения с работы и начала жизни в путешествиях тон его постов в социальных сетях резко изменился. И месседж тоже. Он изменил описание у себя в аккаунте: «Кочевник, искатель приключений и своего рода ниндзя. Все, что у меня есть, умещается в одной сумке. Мир — мой дом, и это моя история». На смену снимкам дорогой одежды пришли снимки браслета, сплетенного из лозы, который индонезийский шаман повязал ему на запястье. Всемирно известные отели уступили место кемпингам на пляже из темного песка, где на костре готовится данженесский краб[16]. Вооруженный iPhone, страстью к фотографии, заманчивой историей и желанием исследовать мир, он умело играл с социальными сетями. Его профили были открыты для публики, а свои посты он подписывал популярными хештегами, например #adventure, #wanderlust, #discover и #travel.
Он хотел, чтобы его посты увидело как можно больше людей, пускай многие из них приходят из-за фотографий без рубашки. И это сработало. Число его подписчиков начало расти до сотен, а затем даже до тысяч. Он стал своего рода второстепенной знаменитостью в мире путешествий. Он нащупал контент и такую идею, которая нашла отклик у людей, искавших вдохновения, чтобы переступить порог дома и отправиться на поиски нового способа самореализации, другого определения успеха. Число подписчиков росло.
В дороге он нашел друзей среди путешественников-единомышленников и поддерживал сообщество через социальные сети. Одних людей привлекали его истории — восхождение на Бруклинский мост ночью, участие в шаманской церемонии в Амазонии, раздевание догола на соляных равнинах Боливии, — а других притягивало то, что представляли собой его приключения. Он был минималистом, но не сторонником отказа от всего. Смартфон не вызывал у него отвращения, а давал возможность рассказать свою историю и собрать вокруг себя людей. «Мне кажется, что чувство привязанности — это базовая потребность человека, — сказал он однажды, — а благодаря интернету я могу оставаться в кругу друзей и создавать сообщество, потому что люди, с которыми я решил объединиться, имеют определенную цель». Повсюду, куда бы Джастин ни отправился, он снимал видео на iPhone или камеру, монтировал отрывки с фоновой музыкой и загружал видеоролики в свой блог и на страницы в социальных сетях. Казалось, он создавал короткие версии одного из своих любимых документальных фильмов — «Барака» 1992 года, в котором были запечатлены 152 места в двадцати трех странах. «Я посмотрел фильм „Барака“ в 13 лет, и он оказал глубокое влияние на меня и на ход моей жизни», — написал он в блоге после приземления в Индонезии и просмотра балийской церемонии, показанной в фильме. Видео Шетлера, снятые в Непале, Таиланде и по всей территории США, были художественными и хорошо скомпонованными, поэтому понравились его подписчикам. За эти годы они набрали полмиллиона просмотров на YouTube. Его аккаунты в социальных сетях привлекли внимание таких туристических сайтов и подкастов, как Love Affair Travel, OpenWorld и Flowstate.
В каждом интервью он рассказывал историю об учебе в школах дикой природы, путешествиях по миру и своей новой независимой жизни в разъездах, словно создавая основательный нарратив. Он часто приукрашивал свои годы в Майами: «На самом деле я не гордился тем, кем я был и чем занимался», — сказал Шетлер в одном из подкастов, отметив, что он вздыхал каждый раз, когда представлялся предпринимателем в сфере технологий. «Среди моих героев не было предпринимателей в сфере технологий, все они были авантюристами».
Шетлер вписывался в давнюю традицию искателей-переселенцев, которые находили свободу в движении и утешение в новых горизонтах, отходивших на шаг назад, чтобы понять свое место в мире и то, как им вписаться в общество. В 1857 году Генри Дэвид Торо, наиболее известный как автор «Уолдена», написал в дневнике о своем уходе в Уолден-Понд: «Вы думаете, что я обделяю себя, удаляясь от мужчин, но в своем одиночестве я сплел для себя шелковую паутину или куколку и, подобно нимфе, вскоре появится более совершенное существо, пригодное для высшего общества». Уйти означало преобразиться и появиться вновь более ярким и полностью сформированным. Одним из самых легендарных примеров людей, встретивших загадочный конец, был Эверетт Рюсс. Он родился в 1914 году в Калифорнии, путешествовал пешком и бродил по американскому Юго-Западу, писал и рисовал, пока не исчез в 1934 году, когда ему было всего двадцать лет. Он оставил после себя множество писем родным и друзьям, в которых содержатся подсказки о его психологии и личности, о том, что его тревожило и что подстегивало к исследованиям пустынь и нехоженых земель. Как отмечает Дэвид Робертс в книге «В поисках Эверетта Рюсса», «восторженное восприятие дикой природы молодым человеком было связано с ненасытной жаждой странствий, которая толкала его на одинокие вызовы и испытания, одни за другими». Одна из самых цитируемых строк Рюсса взята из письма 1932 года к его брату, дописанная в конце: «Я никогда не перестану странствовать. И когда придет мое время умереть, я найду самое дикое, одинокое, самое пустынное место на свете».
«ЭТО СТРАНА ПРЕСТУПНИКОВ
И БАНДИТОВ, ГДЕ КОЧЕВНИКИ
ПРОДОЛЖАЮТ ЖИТЬ В ПАЛАТКАХ
ИЗ ШЕРСТИ ЯКА И СКАРМЛИВАЮТ
УМЕРШИХ ГИГАНТСКИМ
ГИМАЛАЙСКИМ ГРИФОНАМ».
Спустя полвека после Рюсса другой молодой человек принял роковое решение освободиться от общественного давления, испытать себя и поселиться на природе. Кристофер Маккэндлесс, двадцатичетырехлетний выпускник колледжа, отказался от нажитого, пожертвовал сбережения на благотворительность и отправился путешествовать по США. Два года спустя он в одиночку отправился в леса Аляски, где встретил свою смерть от выраженного голода. С тех пор как Шетлер прочитал бестселлер Джона Кракауэра 1996 года о Маккэндлессе под названием «В диких условиях» (Эксмо, 2015), он был очарован историей молодого человека — страхом и беспокойством, которые им двигали, тем, что он пытался использовать и достичь. «Я не пытаюсь отрезать себя от общества, как он, — сказал Шетлер в интервью для подкаста. — Я правда испытываю большое уважение к этому парню. Тем не менее мне очень жаль, что не рассматривается множество примеров людей, которые ушли „в дикую природу“ и выжили, чтобы рассказать замечательную историю».
Как Рюссу и Маккэндлессу, Шетлеру не нравилось имя, с которым он родился.
Маккэндлесс, как известно, придумал новую личность, выбрав дорожный псевдоним Александр Супертрамп. Рюсс во многих письмах к родным использовал несколько сфабрикованных литературных псевдонимов, что биограф Дэвид Робертс приписывает «загадочному» подростковому поведению, а сам Рюсс признавал, что отчасти это было вызвано трудностями произношения имени, данного ему при рождении. Шетлер тоже был недоволен своим именем. В детстве, как вспоминает его мать, однажды он попытался называть себя Алексом, но это имя так и не прижилось. Вскоре после переезда в Сан-Франциско он начал отказываться от своей фамилии, представляясь просто как Джастин Александр. Некоторые друзья говорят, что ему просто больше нравилась фамилия Александр или что, по его мнению, такое имя лучше подходило в качестве сценического псевдонима во времена Punchface (авторство всех его песен записано под именем Джастин Александр). Но другие близкие друзья указывают на тот период его жизни, когда в его отношениях с отцом наметился глубокий раскол. В 2006 году Терри осудили за насильственные действия сексуального характера во время работы массажистом во Флориде. Это глубоко задело Шетлера, и отказ от своей фамилии, по-видимому, в какой-то степени был вызван желанием проложить свой путь, свободный от сложной семейной истории. «Как мне кажется, [с помощью смены фамилии] он хотел сказать отцу, что он его не прощает», — сказал мне близкий друг Шетлера.