садху прибыл с носильщиком и иностранным туристом и попросил разрешения переночевать в лагере. Хусейн предложил им прикрепить свой брезент к внешней стороне его палатки. Наступило утро, садху купил немного буйволиного молока, чтобы приготовить чай во время путешествия вверх по долине. Затем троица отправилась дальше к озеру Манталай. Хусейн хорошо помнит иностранного туриста, высокого мужчину с длинной флейтой в руках, которую он использовал как трость: он много раз видел Шетлера в хижине Равата, заходя продать садху молоко.
Однако на этот раз Хусейн удивился, увидев садху одного. Вскоре после этого он заметил, что носильщик пришел и присоединился к нему, а иностранца нигде не было видно. Необычно то, что садху и носильщик не расположились в лагере буйволоводов и не общались с гуджарами, как во время подъема по долине, а сидели на другом конце луга и на другой стороне тропы вдали от всех остальных. Рават и раньше много раз покупал молоко у Хусейна, но ни в тот вечер, ни на следующее утро он этого не сделал. Когда Хусейн вошел в свой лагерь, его невестка сказала, что она встретила Равата на тропе и спросила, где тот «иностранец», который был с ним раньше. В отличие от того, что Рават говорил позже — что Шетлер вернулся к озеру Манталай или что он пропал где-то на тропе, — на этот раз он назвал конкретное место. Показалось, что Рават проигнорировал ее вопрос, но затем его лицо изменилось, и он хрипловато сказал: «Он в Каменной долине».
Большой зеленый рюкзак Шетлера забрали из хостела Om Shanti в Калге и привезли туда, где Сьюзи остановилась в Манали. Она аккуратно вытаскивала каждый предмет, раскладывая их на белом покрывале у себя в комнате в поисках чего-нибудь, что могло бы дать подсказку. Шетлер мечтал о жизни, полной приключений, которая вдохновила бы других собрать рюкзак и отправиться посмотреть на мир. Это была его мечта. «Он жил этой мечтой, — сказала мне Сьюзи, — и как я теперь скажу, что это было неправильно?» По ее мнению, мотив его вечных поисков был прост. «В конце концов, — говорит Сьюзи, — он искал любви и принятия».
В рюкзаке Шетлера был паспорт ее сына, несколько фотографий для документов и кредитные карточки. В нем была также пара комплектов одежды и небольшая коллекция сувениров, включая бычий рог, который он нашел в лесу возле пещеры в Кхеерганге, пакет с разноцветными молитвенными флажками, которые он купил в Непале, и несколько маленьких мешочков с браслетами из бисера и серебряными амулетами — возможно, подарками. Там же лежала скакалка, которую Шетлер использовал для упражнений в дороге, и набор основных туалетных принадлежностей. Была и водонепроницаемая аптечка, наполненная разнообразными средствами для выживания, включая антисептические кремы, пастилки от простуды, «Имодиум» и таблетки для очистки воды.
В рюкзак были аккуратно уложены несколько документов: глянцевый сертификат о завершении строительства начальной школы Бхакчек, которую Шетлер помогал возводить в Непале той весной, документы на страховку и покупку Shadow, его мотоцикла Royal Enfield, а также сложенный в восемь раз листок бумаги, на котором обнаружилось одностраничное любовное письмо, которое кто-то спрятал в его рюкзаке перед самым отъездом из США. «Как же мне было не влюбиться? — говорилось в письме. — Неважно, приведет ли это к искренней дружбе или любовным отношениям, мне они все равно будут дороги. Я хотела сказать все это лично, но постоянно сомневалась, правильно ли выбрала момент и как ты отреагируешь. По правде говоря, с момента нашей встречи я знала, что в тебе есть что-то другое, и я бы солгала, если бы не сказала, что постоянно думала и надеялась, что ты будешь рядом». Под письмом стояла подпись «Мэнда».
Джонатан Скилс догадался, кто автор, и отправил девушке сообщение в «Фейсбук»[57]. «Это, случайно, не ваша подпись?»
«Да, моя, — ответила Аманда Сансуси, которая тихо следила за поисками в интернете. — Ребята, вы нашли его????»
В рюкзаке Шетлера лежал еще один лист разлинованной бумаги, вырванный из блокнота, на котором он сделал три рисунка наг-чхатри, редкого гималайского растения триллиум. Это растение встречается по всему горному хребту, в лесистой местности на высоте от 2500 метров над уровнем моря до тех мест, где линия деревьев переходит в негостеприимную морену. Его можно узнать по трем листьям и единственному фиолетовому цветку, который распускается в форме звезды. Его корневище вырывают из земли, сушат и используют в аюрведической медицине как болеутоляющее, противовоспалительное средство и афродизиак. Известные свойства наг-чхатри в сочетании с редкостью сделали его очень желанным, и несколько горных штатов Индии запретили сбор и торговлю этим растением.
Но его ценность и лекарственные свойства побуждают многих искать его на высокогорных лугах и в лесах Гималаев.
Шетлер зарисовал растение в трех стадиях роста — с начальным триллиумом листьев, затем с закрытым бутоном, а потом с распустившимся цветком. Над рисунками он нацарапал своеобразную мантру: «Счастье происходит от свободы и возможности воплощать мечты в реальность».
Глава 15Шаги
Обнаруженные вещи Шетлера на берегу реки Парвати стали лучом надежды для некоторых членов поисковой группы, вернувшихся в США. Они задавались вопросом, не осталось ли в этом районе новых улик. В конце октября Том МакЭлрой, старый друг Шетлера по Школе следопытов, решил полететь в Индию, чтобы посмотреть, сможет ли он найти какие-либо подсказки о местонахождении или последних передвижениях своего друга с помощью своих навыков. Он знал, что шанс найти что-либо невелик, что самое решающее и эффективное время для следопыта — это первые сорок восемь часов по теплому следу. Как однажды написал его бывший учитель Том Браун-младший, «место, где теряется след, не обязательно совпадает с местом, где он заканчивается», и МакЭлрой хотел увидеть точное место, где след остыл.
Джонатан Скилс заказал еще один вертолет и убедил группу полицейских и сотрудников государственной лаборатории судебной экспертизы отправиться с ним.
Сьюзи присоединилась к поездке. Они снова приземлились на плоском лугу в Тхакур Куане. «Я не чувствовала страха. Я чувствовала умиротворение, — вспоминает она ухабистый полет на вертолете в горы. — Я просто наслаждался великолепием природы, величием красоты». Она осталась на лугу, пока остальные продвигались вниз по реке. Вскоре — прежде чем вода устремится ниже Кхеерганги, где смешается с испаряющейся водой из горячих источников лагеря, прежде чем прорвется через плотину гидроэлектростанции у фруктового сада возле деревни Калга и прежде чем прогрохочет под мостами с молитвенными флагами в Маникаране и Касоле и вырвется из долины, — она пройдет через узкое ущелье Каменной долины.
Скилс повел МакЭлроя и офицеров вниз вдоль реки Парвати. Уже в конце октября наступила зима. Ручьи, которые когда-то впадали в реку, теперь образовали гроздья сосулек и курганы белого льда. Вскоре команда наткнулась на зеленую куртку со склона холма, но, похоже, она пролежала там много месяцев, и позже извлеченная ДНК не соответствовала ДНК ни Шетлера, ни Равата. Некоторые полицейские рыскали по склону холма в поисках улик, но многие большую часть времени фотографировались на фоне гор, а кто-то разводил костер, чтобы согреться.
МакЭлрой прошел по участку, где была найдена флейта-посох Шетлера, и осмотрел место происшествия. Он осмотрел каменный уступ, который сползает к реке, и заметил небольшие кустарники со сломанными и согнутыми ветвями, а также предполагаемое место удара в виде раздавленной растительности на дне. «Что-то тяжелое упало с тропы туда, где была найдена флейта-посох», — подумал он. Однако по прошествии почти двух месяцев с тех пор, как его друг мог находиться в этом районе, было трудно прийти к каким-либо определенным выводам.
Но в одном он был уверен точно: зная, что его друг отлично ориентируется в дикой природе и умеет выживать, МакЭлрой ни на секунду не мог поверить, что Шетлер просто соскользнул с тропы.
«Невозможно было не думать о том, — сказал мне МакЭлрой, — как он вдруг выглянет из-за угла, весь худой и истощенный, и скажет: „Том! Что ты здесь делаешь? Не могу поверить, что ты здесь!“» МакЭлрой вспомнил, как в восемнадцать лет он вызвался ухаживать за территорией Школы следопытов в Нью-Джерси, ночевал в кустах и выживал благодаря своим навыкам. Его родители рассчитывали, что он продержится несколько недель, но недели шли, а их сын не появлялся месяцами. Родители МакЭлроя были на грани того, чтобы обратиться в полицию, когда он нашел телефон-автомат в национальном парке и позвонил домой. Стоя на берегу реки Парвати, глядя на окружающие его вершины, участки альпийских лугов среди пепельно-серых скал, горные перевалы, ведущие к новым землям и новым приключениям, МакЭлрой не мог не представить, как к нему снова выходит его друг, как после походов в зарослях, когда они были подростками. Стоять у мифической реки в Гималаях, прогуливаться по стране орлов, снежных барсов и священных озер — все это казалось вполне достойным для последних известных шагов путешествия его старого друга.
Вернувшись в Тхакур Куан, Сьюзи сидела на берегу реки и смотрела, как вода, пронизанная мелкими частицами отшлифованного временем камня, искрится в солнечном свете. «Пройти по маршруту, по которому проходил мой сын, — это незабываемый опыт, — вспоминает она. — Я понимаю, почему он захотел там побывать: величие Гималаев не поддается описанию». Но в тот день она не просто пыталась понять силы природы, которые притягивали ее сына к этим горам. «Для меня было важно пройти по его стопам, — говорит она. — Я привела его в этот мир. Я должна была побывать там, где он сделал свои последние шаги, и попытаться увидеть то, что видел он». Все эти две суматошные недели, проведенные в Индии, она колебалась между верой в то, что ее сын все еще жив, и попытками заставить себя смириться с тем, что его, возможно, уже нет в живых.